– Возможно, ему не так уж и повезло. Это нам кажется, что у него все в порядке… – ответил я. – Но послушайте, Джек, я хотел бы, чтобы вы помогли мне убедить Эдмунда отправиться на Землю как можно быстрее. Раньше, чем он пообещал.
Джек непонимающе уставился на меня.
– Тут я согласен с вами, – поддержал меня Джек. – Я тоже считаю, что чем быстрее мы отправимся домой, тем лучше. Хотя думаю, что Эдмунд сделает это раньше, чем он решил. У него и Алии осталось тут одно незаконченное дело.
– И мы отправимся домой не раньше, чем они будут готовы, а девушке нужно время, если Эдмунд все же вознамерился стать царем Венеры. И мне его от этой затеи не отговорить.
Да и у Джека это не получилось бы. И тогда я решил, что не стоит рассказывать ему, что я видел Ингру в толпе. Иначе он захочет задержаться, чтобы разделаться с соперником.
Тем не менее при первой же возможности я завел с Эдмундом разговор о возвращении. Однако он понял, что у меня на уме, прежде чем я заговорил.
– Что говорят вам ваши часы? – спросил он совершенно отстраненно. – Разве час, о котором я говорил, уже наступил?
– Нет, кончно, нет. Но послушайте, Эдмунд. Разве вы не видите, что нам угрожает опасность? Я не трус, но оставаться тут все равно что дергать за усы голодного тигра. Разве вы не можете поговорить с Алией, чтобы она поторопилась?
Эдмунд на минуту замолчал. А потом снова заговорил:
– Я обещал вам отбыть через сорок восемь часов. Я думал, что этим можно управлять, но, похоже, события принимают новый оборот. Теперь Алия отказывается лететь с нами. И как вы знаете… Она отдала мне свою руку, и я не могу оставить ее.
Эдмунд планирует решительные действия
– СОБИРАЕТЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ ТУТ ДО конца жизни?
– Вот именно! – он сказал это без всякого сожаления. Словно он уже решил, что теперь ему родиной станет не его мать Земля, а иной мир – мир Венеры… – и прежде, чем я смог сказать что-нибудь в ответ, он продолжал: – Но, конечно, я не хочу держать вас, Джека и Генри на этой планете. Идеально было бы, если бы я смог научить вас всех управлять машиной. И когда я решил бы, что вы сможете самостоятельно добраться до дома, я бы отправил вас в это путешествие.
Идея расстаться исходила от Эдмунда. Оставить его на этой отдаленной планете, без него вернуться на Землю, никогда не приходила мне в голову. Теперь же такое неожиданное решение проблемы буквально сокрушило меня.
Я давно забыл о своем негодовании, от того, что Эдмунд фактически похитил нас, увез с Земли не спросив, фактически против нашего желания. А теперь мысль о том, чтобы расстаться, показалась мне настоящим дезертирством. Я почувствовал, что ком застрял у меня в горле. И я не удивился бы, если бы в этот миг у меня на глаза навернулись слезы.
– Но, Эдмунд, – начал я, когда снова сумел заговорить, – вы не сможете остаться. Вы же знаете. И Алия не может тут остаться. Вас убьют. Ваши враги слишком многочисленны и слишком сильным.
– Нет, – бодро ответил он. – Для нас тут нет никакой опасности. Алия думает, что сможет пойти против течения. Она уверена в своих силах. Она предложила нанести превентивный удар жрецу и его приспешникам, занятым интригами.
– Какой удар! Вы хоть понимаете, с кем имеете дело!
– Вы же знаете, насколько популярна Алия в народе… Большая часть населения очарована новостями о нашем романе. Это в духе туземцев – истинных детей Солнца. Мы полагаем, что сможем сломить суеверную оппозицию и пробудим восторженную преданность туземцев, когда устроим праздник в честь нашего бракосочетания. Мы собираемся официально объявить о нашей помолвке…
Я был так поражен этим признанием, что и сказать ничего не мог. Все это казалось мне совершенно нелепой идеей.
– Да ведь, Эдмунд, это как раз то, что позволит вашим врагам вас победить. Если вы и в самом деле собираетесь остаться на Венере, то рекомендую вами оставаться на заднем плане, в то время как Алия должна все уладить.
Но я понял, не смогу переубедить его. Он и Алия приняли решение, и это стало концом всему…
Он завершил разговор, попросив, чтобы я отправился с ним в кабину нашей машины. Тогда он начал бы мое обучение. Алия, Джек, Генри и Джуба отправились с нами.
Одно упоминание о присутствии в столице Ингры заставило Эдмунда держать Алию все время в поле зрения. Остальные последовали за нами, опасаясь провокаций со стороны туземцев. Урок был не долгим, так как я и остальные раньше знали основы управления машины. К тому же мне казалось, что между Эдмундом и Генри установилась определенная связь, так что тот понимал ученого с полуслова. Генри собирался побыстрее отправиться домой, но все мы были уверены, что он такой же умелый инженер, как и Эдмунд. А система управления машиной и в самом деле захватила все мысли Генри. Пока он и Эдмунд обсуждали какие-то технические детали, я отвел Джека в сторону и пересказал ему свой разговор с Эдмундом.
Как я и ожидал, тот сразу принял сторону Эдмунда.
– Так и стоит поступить, – объявил он. – Но я уже говорил вам, что тоже предпочел бы остаться здесь, естественно, если Эдмунд останется.
– Джек, вы можете поступать как угодно, – ответил я. – Но я собираюсь отбыть, как только Алия и Эдмунд окончательно определятся со своими планами. Естественно, мне при этом нужно быть уверенным, что никакая опасность им не грозит.
Однако тогда мы и не предполагали, что Алия, отправившись с нами в путешествие вокруг Венеры, оставила столицу в критический момент, причиной которого стало наше появление. А ее самоуверенность, согласно плану, который изложил мне Эдмунд, говорила о том, что она считала, что имела достаточно друзей, а кроме того, положение в обществе защищала ее.
Помолвка
КОГДА АЛИЯ СООБЩИЛА друзьям и преданным сторонникам о своих планах, те по той или иной причине попытались отговорить ее. В менее волнительный момент я сразу понял, к чему все идет. Но подготовка столь исключительной церемонии, как помолвка царицы Венеры с незнакомцем иной расы, рожденным в ином мире, должна была быть объявлена ее людям. Но я едва замечал происходящее вокруг – мой разум был занят, и только достигающая высшей точки сцена отпечаталась в моей памяти…
Огромная башня дворца и сотни других башен по всему городу были украшены и стали такими, какими мы никогда не видели их прежде. Цвета были удивительными, даже после всего того, что мы видели. Но самым удивительным, думаю, было зрелище, представленное тысячами самолетов и воздушных кораблей в праздничном облачении. Блестящие, они собрались в огромном числе и кружились так быстро и настолько изящно, что казались роем великолепных бабочек. Ослепляющее и захватывающие зрелище. Никогда ни один режиссер карнавалов и балетов на Земле не смог бы задумать и воплотить в реальность подобное действо. Но даже в тот миг, восхищаясь происходящим, я не мог отделаться от мысли, что подобное замечательное действо можно было само по себе расценить как вызов врагам, словно алый плащ тореадора. И я дрожал, пытаясь прикинуть последствия такой демонстрации, но даже я не мог предвидеть то, что случилось дальше.
