После кафе мы снова отправились в Долину Роз, теперь на электромобиле, как я и мечтала. Интересный опыт — как будто едешь на детском автомобиле с мягким ходом или в карете. Я сидела с краю, положив голову на плечо Владу, и слушала запись с экскурсоводом, который рассказывал историю парка.
По кипарисовой аллее мы поднялись к станции канатной дороги. Никогда больше не перепутаю фуникулер и канатную дорогу! Оказывается, это не одно и то же. Фуникулер — это рельсы на крутых горных склонах, канаты тянут вагончики наверх. А на канатной дороге вагоны двигаются по канату, протянутому между станциями высоко над землей.
Мы выстояли очередь, и желтый вагончик заскрипел, раскачиваясь на канате. Внизу поплыла земля, отдаляясь все дальше и дальше. Я не боюсь высоты, но объятия Влада придавали уверенности. Как завороженная, я смотрела на Долину Роз с высоты птичьего полета, а вагончик забирался все выше и выше, на гору со смешным названием Малое седло.
Влад рассказал, что там находится Олимпийская спортивная база, но она меня не интересовала. Едва мы вышли со станции, я замерла, очарованная прекрасным видом.
— Пойдем, пойдем… — Влад взял меня за руку. — Там впереди беседка, оттуда еще красивее. Сегодня ясно, видны вершины Эльбруса.
Несмотря на нервное начало дня, прогулка удалась. Пожалуй, я только сегодня оценила, насколько огромен парк. Красивые виды, чистый воздух, любимый мужчина рядом… Что еще нужно для счастья? Ах, да! Между нами теперь нет тайн и недомолвок.
Мы спустились с горы, когда стемнело. Влад потащил меня ужинать в ресторан, с террасы которого можно было любоваться фонтаном с цветомузыкой. Меня напрягало, что за меня платят, но он плевал на все возражения.
Если бы сегодня он захотел провести со мной ночь, я не смогла бы отказать. Однако к полуночи мы вернулись в знакомый двор.
— Когда вы уезжаете? — спросил Влад.
— Уже успела надоесть? — хихикнула я.
— Не говори ерунды. — Он поцеловал меня в кончик носа. — Я здесь до конца месяца.
— У нас еще… пять дней, — посчитала я, с трудом вспомнив дату.
— Может, останешься со мной?
— Не-е-ет… — протянула я. — Заманчиво, но нет. У меня, знаешь ли, дела.
Угу, составить и разослать резюме, написать заявление на увольнение, оформить диздок для Абрамовой.
— Значит, вернусь раньше.
Влад провел кончиками пальцев по моей щеке. Мы стояли у моего крыльца и разговаривали шепотом. У нас свет еще горел, у соседей — тоже. Подозреваю, что и бабушка Влада ждала внука.
— Я буду скучать, но… не надо, — попросила я. — Это отпуск, который ты планировал провести здесь. Душной и суетливой Москвы у нас будет предостаточно.
— Да, — вроде бы согласился Влад. — Будет. И Москва, и работа…
— А завтра ты…
Я перебила его специально. Говорить о работе сейчас выше моих сил.
— Занят утром и вечером, а днем в полном твоем распоряжении.
Он наклонился и прихватил губами мочку уха.
— Влад, остановись, — засмеялась я. — Иначе я отдамся тебе прямо тут, на глазах у соседей.
— Яна, я тебя украду, — простонал он. — Вот увидишь!
— Укради, — согласилась я, обнимая его за талию. — Завтра. Сегодня я устала.
Наверное, мы стояли бы так до утра, если бы во двор не вышел Пашка. Я услышала, как скрипнула нижняя дверь и щелкнула зажигалка.
Влад попрощался и ушел к себе, а я отправилась ругаться с братцем.
— Тише, все спят, — заявил Пашка, едва меня увидел. — И вообще, Ян, оставь хоть ты меня в покое.
— Что случилось? — Я села рядом с ним на скамейку и вытянула ноги.
— Ничего.
— Брось. Ты слишком зол для «ничего».
— Ничего, о чем стоило бы беспокоиться, — отрезал Пашка, затягиваясь.
— Паш, у нас односторонняя дружба? — Я старалась не злиться. Он проявлял ангельское терпение, когда мне было плохо. — Или я не пойму?
— Не поймешь, — вздохнул он. — Но ты права, дружба не может быть односторонней.
— Я постараюсь. Ты поссорился с Митей?
— Что? А, нет… Нет. Ян, у меня бывает, ты зря грузишься.
— Бывает что?
— Моменты слабости, — мрачно произнес Пашка. — Когда у меня нет сил противостоять, притворяться и терпеть. Когда хочется послать всех подальше и уехать туда, где не надо терпеть и притворяться. Туда, где можно быть самим собой, жить и любить…
Он скрипнул зубами и затушил окурок.
Я не знала, что ему сказать, как утешить, но я его понимала, правда. Если бы Митя мог уехать с ним… Пашка его любит и не может оставить, а Митя не может оставить сына, Аля — родителей… Замкнутый круг, выхода из которого нет. Возможно, позже, когда Ванечка вырастет. Или Аля сможет поехать с ними…
Я прильнула к Пашке, и он обнял меня за плечи.
— Ничего, это пройдет, — сказал он философски. — Не переживай.
О, и кто кого утешает?
— Паш, а я теперь безработная, — сообщила я, чтобы его отвлечь.
Не самая радостная новость, но хоть что-то.
— Рассказала все Владу? — спросил он.
— Ага.
— И он против пари?
— Нет. Я против пари, если я с Владом.
— Ладно, разберемся. Ян, иди спать.
— Нет, я с тобой посижу, — зевнула я.
— Я хочу побыть один.
— Не-а… Не хочешь. Ты хочешь курить и страдать, а я хочу, чтобы лег, обнял Митю…
— Янка, изыди.
— Не… Я же младшая сестра — вредная и противная.
Я пощекотала его, ткнув пальцы под ребра, Пашка взвыл и стал отбиваться. На шум вышел Митя.
— Накурился? — мрачно поинтересовался он. — Чистить зубы и спать. Быстро!
— Спокойной ночи! — Я поцеловала обоих и ушла наверх.
Если Митя не спит, то он лучше меня справится с Пашкиной хандрой.
[1] Перечиповка — замена чипа в каком-либо устройстве. После этого может быть улучшена работоспособность устройства, либо расширен функционал.
31. Беда — глупости сосед
Я была уверена, что Аля давно уснула, но едва легла, как услышала всхлипы, доносящиеся из ее комнаты. Трындец! Да что произошло на Медовых водопадах?
— Аля, — позвала я, войдя в комнату. — Аль…
Тишина. Аля притаилась под одеялом.
— Аль, я все слышу, — вздохнула я. — Вылезай, рассказывай. Что случилось?
— Да ничего… — всхлипнула она и села. — Прости, я не…
— Вот только не надо! — перебила ее я. — И извиняться не надо, и говорить, что все в порядке — тоже. Пашка дымит, как паровоз, ты плачешь. Вы же не ругались, нет?
