Как же он тогда надрался! В дым, в дребадан, в сосиску, тщетно надеясь, что поможет… После поминок водка сразу и навсегда ему опротивела, и он использовал спиртное лишь как гнусное лекарство – хотя бы после того нахального утреннего звонка.
А дождя в тот день так и не случилось…
– Знаете, Сумматор, по-моему, вы совершенно напрасно выставили Ярцева. – Сергей обнаружил, что постукивает костяшками пальцев по столешнице. – Его отсутствие ничего не меняет. Просто нам не о чем говорить. Каяться я не собираюсь, грозить и обличать – тем более. Разумеется, у меня есть причины, и, разумеется, я о них умолчу. Ваша претензия на некую духовную близость мне понятна. Но это же смешно. Я ведь вашим баечкам больше не верю.
– Это каким же именно? – живо спросил Старик, наклоняясь к Сергею.
Похоже, он ждал именно такого поворота.
– Не всё ли равно? Зачем я буду перед вами оправдываться? Да и вы передо мной. Однажды дождливым осенним вечером я крупно обманулся. И это определило последующий ход событий. Ну а теперь меня не волнует личное будущее. А вы… Вы на работе. Работайте, исполняйте свою службу.
– Эффектно сказано, – восхищённо отозвался Старик. Видно, он радовался, что всё же сумел разговорить Сергея. – Да только эффект-то дешёвый. – Старик даже присвистнул, изображая огорчение. – Прямо как в плохих детективах. По-моему, не хватает лишь фразы «Маски сброшены!» или «Игра окончена!». Постарайтесь не лгать хотя бы самому себе. Тот имидж, которым вы сейчас прикрываетесь, – он ведь тоже маска. Причём довольно старая, бывшая в употреблении. «Гордо реет буревестник, чёрной молнии подобный» или «Я сладко пожил, я видел солнце». В общем «Безумству храбрых поём мы песню». Стоит ли продолжать цитаты? Эх, Серёжа, Серёжа… На самом-то деле вам сейчас и зябко, и тоскливо, и ровным счётом ничего вы в ситуации не смыслите. Поэтому давайте исходить из реального состояния дел. И не принимайте красивых поз. Вам это сейчас ни к чему.
– Интересно, чего же вы от меня ждёте? – хмыкнул Сергей. – Неужели покаяния? Или развёрнутую психологическую автохарактеристику?
– Что вы, зачем? – улыбнулся Старик. – Я же, к счастью, не поп. И не психиатр. Я не ответов, Серёжа, жду, а вопросов. Понимаете, вопросов! Что ж, настало наконец и их время. Похоже, вы готовы подняться на качественно высший уровень.
Ишь ты, чего ему захотелось! Сергей неожиданно почуял в себе совершенно неуместный задор. Что ж, фокус известный. Где вопросы – там и проговорки. Ладно, отчего бы напоследок не порезвиться?
– Хорошо, – согласился он. – Тогда вопрос номер раз, а точнее, номер ноль. Итак, почему я могу рассчитывать на правдивые ответы? Я ведь вышел из игры, я бесперспективен. Как-то нерационально с таким возиться.
– А я вообще старый иррационалист, – весело отозвался Старик. – Вы разве не замечали? Да к тому же, Сергей, игра ваша отнюдь не завершилась. Завершился лишь некий этап, исчерпало себя ваше прежнее восприятие мира. Это во-первых. А что касается критериев достоверности… Ну помилуйте, какие тут вообще могут быть критерии? Должно быть элементарное доверие между собеседниками. И вообще. Вот, к примеру, говорят вам, что нейтрино существует. И вы верите на слово. Не станете же изучать физику на профессиональном уровне, лично делать все эксперименты, выводить формулы… Всё не проверишь, жизни не хватит, значит, надо просто положиться на слово компетентного человека. А я не хвастаясь скажу, что весьма компетентен. И потом, вы же ещё ничего не узнали, а уже подозреваете. Неужели вам самому неинтересно, что здесь и как?
– Представьте себе, уже нет. Когда-то было, да сплыло. Сейчас я, извините за грубость, вижу вокруг себя океан дерьма. В дерьме этом я вымазался с ног до головы. И мне совершенно не хочется исследовать дерьмо, нюхать, щупать, разглядывать под микроскопом. Отмыться лишь хочется да убежать подальше. К сожалению, это невозможно.
– Впечатляющие у вас образы, Серёжа, – помолчав, хихикнул Старик. – Вы прямо-таки поэт у нас. В одном вы правы, – заметил он уже куда более мрачно, – убежать невозможно. А теперь по сути вашей метафоры. Вот вы говорите, дерьмо, говорите, воняет… Но мы же с вами учёные, мы должны понимать, что именуемое в просторечии вонью – не что иное, как пары аммиака. А что есть аммиак? – спросил он строгим профессорским тоном, вздымая палец. – Водород и азот! – ответил он сам себе и помолчал, видимо, наслаждаясь звучанием своих слов. – Те же самые компоненты, что и в воде, которую вы пьёте, что в воздухе, которым вы дышите где-нибудь в чистом поле с васильками. В дерьме, кстати, и кислород имеется. Жизненно необходимый! Понимаете, тот же ведь состав, что и в вашем теле, только соотношения чуть иные, молекулы малость по-другому сцеплены. И заметьте, Серёжа, есть планеты, где живут люди точно такие же, как и мы, а дышат аммиаком. Такая там атмосфера. Да, такие же люди, как и мы, ничем не хуже. Ну, дышат аммиаком, ну, кожа у них зелёная, а может быть, синяя, я уж не знаю, Внеземельем у нас другие занимаются, да и не в том суть. Так вот, живут себе эти люди и живут. Неужели вы их за людей не считаете? Только из-за того, что они вонью дышат? Но разум, сознание – это же от оболочки не зависит! Так вот, Серёжа. Постарайтесь уж как-нибудь сладить со своим обонянием – и тогда поймёте, что упомянутый вами океан к дерьму не сводится. Есть в нём кое-что помимо дерьма. Излишняя брезгливость – она же, сами знаете, как часто оборачивалась беспредельной жестокостью.
Сергей вздохнул. Ну почему Старик несёт такую примитивную чушь? Не рассчитал уровень? Или специально, чтобы в спор втянуть?
– Сумматор, поймите, в конце концов, – произнёс он сухо. – Меня не только дерьмо не интересует, но и ваши оды ему. И вся эта софистика-казуистика. Я ведь тоже так могу, вы знаете.
– Знаю. И всё же вам не стоит напяливать маску безразличия.
– Да какая же это маска? – с искренним раздражением буркнул Сергей. – Я устал от разговоров и от философий. Понимаете, устал! Постарайтесь это усвоить. А если вам нужна суть – так пожалуйста, могу в одно предложение вместить. Я скверно жил – значит, жить мне больше незачем. Всё. Точка.
Старик вновь погрузился в молчание, потом заговорил тихо, со спокойной силой:
– А это у вас, Серёжа, уже истерика. Да, истерика. Я чувствовал, что ею кончится дело, хотя и надеялся, что вы покрепче. Ну ладно. Теперь послушайте меня. Я думаю, всё очень просто. У вас всего лишь нервный срыв, да, мощный срыв, на грани патологии, но бояться нечего. Придёте понемногу в себя, жизнь наладится. Видимо, вам стоит хорошенько отдохнуть. Не волнуйтесь, дело с Прорывом мы утрясём и без вашего участия. Я сегодня же оформлю вам внеочередной отпуск – и отправляйтесь в природный сектор, в это ваше, как вы называете, «поместье». И кушайте там клубнику. Грибы собирайте, очень, знаете ли, полезное дело. Сам давно собираюсь за маслятами сходить, да дела, дела… Поймите же – вам бояться нечего. Вы что, вообразили, вас кто-то арестовывать собрался? Да кому вы нужны? Кто вы по сравнению с нами? Пылинка, мелочь рыбья. А мы не размениваемся на мелочи. Неужели вы до сих пор не осознали наши масштабы? В общем езжайте на природу, забудьте о неприятностях, расслабьтесь. И не надо никого бояться.
