Как-то долго в тот год весны не было. Устал я! Нашло вдруг на меня какое-то безразличие ко всему.
После школы делал уроки, потом ложился на диван и лежал.
Однажды, это вечером в субботу было, лежал я на диване. Потом в комнату бабушка вошла, радостная, оживлённая, наверно, с кем-нибудь из подружек своих весело поговорила.
— Ну, всё так и лежишь? — спрашивает.
— Если тебя не устраивает так, могу на другой бок перевернуться, — говорю.
— Так никуда и не сходил?
— А куда идти-то?
— Что ж ты, всё на свете уже повидал?
— …В общем-то, всё! На севере был, на юге был, в горах был, в лесу был. Все книги, которые для внешкольного чтения рекомендованы, прочитал. А что ещё?
— Что ж, — спрашивает, — теперь так и будешь всё время лежать?
— Ну почему? Завтра в школу пойду. После школы работать буду. Потом умру.
— Неужто всё?
— А что же ещё? По-моему, все так и живут и ничего другого, необычного, в жизни нет!
— Неужели нет?
— Конечно! Всё уже давно известно, всё изучено: атомы, планеты, необитаемые острова, подземные пещеры, всё! Вряд ли что-нибудь новое теперь появится!
Вдруг звонок в дверь раздался.
— Может, это что-то новое? — бабушка засмеялась.
Но оказалось, не слишком новое. Дружок мой Гага пришёл. Давно с ним, в общем-то, дружим, но последнее время я от него как-то уставать стал.
Всё время появляются у него какие-то идеи, безумные абсолютно планы, от многих его затей волосы могут дыбом встать!
— Как, — говорит, — уроки сделал?
— Разумеется.
— И что делаешь?
— Ты что, плохо разве видишь? Лежу.
— Ясно… Нет у тебя батарейки для круглого фонарика?
— Нет. Зачем она мне? А ты что, опять что-нибудь задумал?
— Да так. Небольшая экспедиция.
— И далеко?
— Нет, поблизости.
— Ну, желаю успеха.
— Всего! — Гага говорит. — …Может быть, больше не увидимся.
Тут, со злости, я даже с дивана привстал.
— Опять какую-то чушь придумал? Куда собрался-то? Ведь всё уже давно известно: атомы, планеты, необитаемые острова, подземные пещеры! Зачем дёргаться-то, зря энергию расходовать!
— Думаешь, всё? — Гага спрашивает.
— Конечно!
— Ну что, — говорит, — под нашим домом находится, знаешь?
— Под нашим домом? Разумеется! Кочегарка.
— И всё?
— Конечно, всё.
— Да. Небогато! — Гага говорит.
— А что, там ещё что-нибудь разве есть?
— Ну, неважно! Так, значит, круглой батарейки у тебя нет?
Как всегда, в самый интересный момент тему переменил! Жуткая у него эта привычка, никогда не договаривать до конца! Обрывать на самом интересном месте и уходить!
Тут бабушка нам с кухни чай принесла, поставила, сама ушла, но мне уже теперь не до чаю было.
— А что же ещё, по-твоему, в подвале под нашим домом есть?
Посмотрел Гага на меня внимательно, словно решая ещё: говорить или не говорить? Потом, не спеша, начал рассказывать.
— Недавно был я во втором дворе. Ну, где выход из кочегарки, ты знаешь… Испытывал там одну штуку. Ну, неважно, не в этом дело!
Умолк! Сейчас, как всегда, на какую-нибудь другую тему заговорит! Но нет — повезло мне! — снова к той же теме вернулся!
— …Ну вот… И вдруг открывается дверь из кочегарки, и выходит оттуда…
— Кочегар!
— Да нет, — Гага досадливо поморщился. — В том-то и дело, что какой-то абсолютно незнакомый человек!
— Ну и что? Мало ли по какому делу мог он в кочегарку зайти?
Замолчал Гага, снова, видимо, тот момент вспоминая.
— Это верно, конечно, — кротко говорит. — Но только странно как-то он себя вёл. Долго двор наш с удивлением осматривал, дом…
— Ну и что?
— Такое впечатление было, что он впервые всё это увидел!
— Ну и что?
— Такое впечатление было, что не входил он никогда в эту кочегарку, а только вышел!
— А где же он, по-твоему, вошёл? Откуда пришёл?
— Понятия не имею! — Гага с безразличным видом плечами пожал.
— То есть ты хочешь сказать… что думаешь… что из нашего подвала какой-то ход есть, который в какое-то другое место ведёт?
— Я не думаю, я знаю! — Гага говорит. — Причём в такое какое-то место… где всё иначе! Где всё другое совсем, чем у нас. Видел бы ты, с каким удивлением он автомобиль рассматривал, который у нас во втором дворе стоит! Ясно было, что ни разу ещё в жизни он автомобиля не видел!
— Да-а, — говорю. — Ты только сейчас это придумал?
Гага равнодушно плечом пожал: не хочешь — не верь!
— Где же этот ход? — говорю. — Были мы в кочегарке много раз, и за мячом лазили, и так, вообще, — и никакого хода оттуда нет!
— Я и сам случайно этот ход обнаружил, — небрежным тоном Гага говорит. — Там в углу кочегарки уголь навален, и под ним — ход. Однажды, когда уголь кончался, я оказался случайно там, гляжу: в стене тёмный провал. Но тут кочегар вернулся, меня заметил, и на следующий день новый уголь привезли и лаз этот в стене снова засыпали!
— Ты думаешь… кочегар что-то знает?
— Конечно! — устало уже Гага говорит. — Уж я-то его знаю, как-никак в квартире нашей живёт! Специально, чтобы за ходом этим присматривать, в кочегарку эту и поступил. Комнату в нашей квартире получил. А я-то давно уже понял, никакой он на самом деле не кочегар!
— Почему?
— …Разговаривает не так, как кочегары обычные говорят, — уж я-то знаю! И ещё понял я, борода у него не настоящая! Вернее, может, и настоящая, но выращенная специально, чтобы лицо скрыть!
— Так ты думаешь, он кто?
