– Ты и просрал, – быстро, но без презрения бросил водитель. – Я его, как мне велели, Маркову привез, тот ему врезал, я тоже прибавил, и разошлись, дальше твоя была работа.
– А мне надо было у Серова отпроситься?
– Ну, Дед, ты в говне по уши!
– Не больше вашего, граждане начальники, – бросил седой, и вид у него был такой, что Сережа спорить не стал.
Охранник на выезде из лагеря едва успел поднять шлагбаум. Автомобиль без остановки пронесся мимо дома Берензона и круто свернул налево, потом остановился у невзрачного двухэтажного здания, сбитого из некрашеных досок.
– Жди в машине, пойду о тебе доложу.
Прямо сейчас открыть дверь и бежать – но как далеко можно уйти по сугробам с отбитыми боками, на пустой желудок в неизвестном направлении? Холод пробрался к ботинкам, седой переставил ноги и что-то задел. На полу лежало грязное надкушенное яблоко. Он нагнулся подобрать его и увидел под сиденьем портфель. Мгновенно открыв, зэк обнаружил лежавшие поверх одежды удостоверение лейтенанта НКВД и пистолет «ТК». Оружие поместилось в ботинок, документы исчезли в подкладке фуфайки. Потом закрыл портфель и спрятал под сиденьем. Когда Сережа открыл дверь штаба, рукой приглашая войти, от яблока остался только огрызок.
В прихожей было темно и пахло махоркой. Сережа указал зэку на дверь, но сам остался в коридоре. Лицо Чернецова, сидевшего за столом, приятного предвещало мало.
– Все утро я был в допросной политотдела, гражданин начальник, Серов меня несколько часов избивал.
– Да мне насрать, сука! Что теперь делать?! Где Неверова искать?!
– В лагере, гражданин начальник, дайте мне время до утра, я его найду.
– Нет у тебя времени, падла, было, теперь нет! Я тебя сгною… – Чернецов зашелся кашлем, и седой зэк воспользовался паузой:
– Неверов никуда из лагеря не денется, вы лучше меня это знаете, гражданин начальник. Разрешите поделиться с вами информацией. Серов о вас говорил. – Чернецов налил себе что-то в чайный стакан и молча поднял налитые кровью глаза. – Серов копает под Берензона и под вас тоже.
– Не новость, – прохрипел Чернецов.
– Прошу извинить, гражданин начальник, что вмешиваюсь не в свое дело, но Серов говорил про вашу дочь… – Чернецов выскочил из-за стола и, подлетев к седому, схватил его за воротник фуфайки. Соблазн ударить его по рукам был высок, но Дед сдержался и продолжал как можно спокойней: – Он расспрашивал про вчерашнюю пьянку в блатном бараке, спрашивал, зачем я ездил к Берензону, потом приказал доносить обо всех приказах и все, что я узнаю о вашей дочери.
– И что ты знаешь? – тяжело дыша, отпустил его Чернецов.
– Вообще ничего кроме имени, гражданин начальник. Разрешите задать вашему водителю вопросы?
– Какие еще на хер вопросы?
– Неверова все еще надо найти.
Чернецов долго всматривался в седого зэка, потом громко позвал Сережу и вернулся за стол.
– Ты вчера целый день провел с Неверовым. Куда вы ездили?
– Чего?! – поморщился водитель.
– Отвечай ему! – рявкнул Чернецов.
– Да по всей Безымянке ездили.
– Давай по порядку с утра.
– В снабжение сначала, он там недолго пробыл, потом в учетно-распределительный, там он подольше задержался, потом поехали на обед, – медленно и нехотя рассказывал Сережа. – В начальской столовой тоже не рассиживались, он там с Серовым разговаривал, о чем – не знаю. Сразу после этого в больницу поехали.
– Это далеко?
– На Красной Глинке. Там он проблевался, потом зашел в барак к врачу.
– Как далеко?
– Кто, врач?
– Красная Глинка как далеко?
– Километров семнадцать. Потом поехали назад в лагерь, стояли колонну пропускали, потом на ТЭЦ, потом…
– Долго он был на ТЭЦ?
– Да, дольше всего. Жрать уже очень хотелось, а его все не было. Потом доставил его в штаб. С утра хотел уже в Куйбышев отвезти, а он здесь, оказывается, окно разбил, приказал ехать на кладбище. По метели туда добирались, там пару часов проторчали, потом привез в лагерь. Вроде все.
– А 29 ноября он где был?
– Весь день в штабе, – ответил Чернецов и махнул рукой Сереже, чтобы тот вышел. – В общем, Дед, времени у тебя до завтра. Если справишься без шума – отблагодарю, если по зоне пойдут слухи, накину срок до конца жизни. А если не найдешь Неверова, лучше сам себе горло перережь. Все ясно?
– Так точно, гражданин начальник. Только мне до лагеря доехать как-то надо.
– Подожди в зале, мне с Сережей надо переговорить, он тебя потом подкинет.
Седой зэк прошел в соседнюю комнату, столовую, судя по оставшемуся тонкому запаху еды, дразнившему голодный желудок, выдвинул один из пяти стульев. В комнату вошла Зоя, села напротив и закурила. Лицо у нее было уставшее, похоже, что она не спала всю ночь.
– Ты Дед? – Седой кивнул. – Что ж, приятно посмотреть на человека, находящегося в говне глубже, чем я.
– Зоя Геннадьевна, вам достаточно прогуляться вдоль колонны, идущей с работы, чтобы получить массу удовольствия от созерцания тысяч таких людей. А вот насчет меня вы ошибаетесь.
– Ты знаешь, как меня зовут?
– Приходится быть догадливым и запоминать имена. Хотите, я объясню, почему вы не правы? За папиросу.
– Получишь всю пачку, если расскажешь мне то, чего я не знаю. – Зоя бросила папиросу через стол.
– И спички, если можно, меня с утра обокрали в политотделе, – ловя коробок и закуривая, пояснил седой зэк. – Что касается уровня говна вокруг меня, Зоя Геннадьевна, то его количество настолько велико, что незначительные колебания картины не меняют. Времени у меня мало, поэтому сразу перейду к сути. Серов имеет далеко идущие планы на ваш счет.
– Не тянет на пачку, – откинула волосы Зоя, кривя рот в усмешке.
– Может быть. Но в связи с событиями последних дней ваш отец может попасть под следствие раньше, чем вы думаете. Когда начнется расследование, в допросную станут вызывать и родственников, а там, как правило, происходят всякие неприятные вещи. Постойте, не перебивайте – я голоден, избит, стар, я полностью в дерьме, и с этой позиции позвольте дать вам совет. Прямо сейчас, сразу после нашего разговора, возьмите документы, побольше денег, а они у вас в семье имеются, и езжайте в Куйбышев, а оттуда – на самый долгий маршрут, какой найдется. У вас впереди может быть целая жизнь или всего пару недель, зависит от вас.
Зоя сидела молча, спрятав глаза за ухоженной ладонью. Усмешки на ее губах больше не было.
– Собирайся в лагерь, – бросил появившийся в дверях Сережа.
– Сергей, ты скоро вернешься? Отвезешь меня потом в Куйбышев к подруге?
