могу тебе предложить ещё? Твоё поручение насчёт ведьм я помню и, поверь, активно работаю в данном направлении.
– Видишь ли, Антоний, – она присела на мгновенно соткавшийся из тумана трон и задумчиво качнула ногой в изящной туфельке, – в последнее время я стала замечать, что не все, кто должен попасть ко мне, благополучно добираются сюда. И я, как ты понимаешь, говорю не о простых смертных, они мне не слишком интересны.
– Пока не очень понятно, Госпожа, – я с трудом подавил желание посмотреть на часы, но моя собеседница была не из тех, кого можно торопить, иначе есть шанс остаться здесь прямо сейчас, не дожидаясь назначенного судьбой времени.
– На днях умерли двое: старый ведьмак и слабенький колдунишка, из самоучек, – пояснила Смерть, – так вот ведьмак прибыл сюда, всё как положено, честь по чести представился, рассказал о себе и убыл за Кромку. А вот колдунишку я не дождалась, куда-то он свернул по дороге, представляешь?
– Нет, – тут же ответил я, при этом был совершенно честен, – это же не поход в супермаркет, куда тут свернуть-то можно?
– Вот и я не знаю, – вздохнула моя непредсказуемая Госпожа, – и хочу, чтобы ты это выяснил, Антоний.
– А ведьмы? – на всякий случай уточнил я.
– Сначала они, потом колдунишка, – подумав, решила Смерть, – ты же клялся верно служить мне, вот и служи. А я тебе, так и быть, подскажу, где искать твоего непутёвого. Мне он, как ты понимаешь, без надобности, зачем мне ведьмак-недоучка? Ну так как, мы договорились?
– Конечно, Госпожа, – может быть, слегка поспешно согласился я, так как чувствовал, что запас сил подходит к концу, как и действие зелья Синегорского. – Всё исполню, как ты хочешь. Но не могла бы ты поторопиться немного, а то ведь некому станет искать колдуна.
– Устал, что ли? – она с удивлением посмотрела на на меня. – А и верно, что-то ты бледный какой-то. Нет, всё-таки до чего хрупка и ненадёжна человеческая оболочка, правда, Антоний? Ну хорошо, хорошо… ты глазами-то на меня не сверкай, мал ещё!
Несмотря на то, что сил у меня почти не осталось, я с трудом удержался от смеха, хотя, конечно, по сравнению с ней я вообще чуть старше бабочки-однодневки.
– Иди вон туда, направо, там он валяется, в небо смотрит, – небрежно махнула Смерть в сторону плотной туманной пелены, – надоел уже хуже горькой редьки, ноет и ноет, так что забирай ты его скорее.
– Благодарю, госпожа, – я поклонился и выпрямился с некоторым трудом: силы убывали просто стремительно, видимо, время заканчивалось.
– Иди, – она кивнула и исчезла вместе с туманным троном, а я, собрав последние остатки энергии, чуть ли не бегом двинулся вдоль кустов туда, куда она мне указала.
Был момент, когда я подумал, что Госпожа решила надо мной подшутить, но вскоре заметил впереди что-то тёмное, что при ближайшем рассмотрении оказалось человеческим телом.
– Егор! – вместо нормальных слов из моего горла вырвалось что-то похожее на карканье простуженной вороны, но лежащий на земле человек поднял голову, неверяще зажмурился и снова открыл глаза.
– Учитель?! – прошептал он, хмурясь и недоверчиво глядя на меня. – Или это снова видение?
– Размечтался, – буркнул я, протягивая ему руку, – вставай, разлёгся тут…
– Неужели вы тоже? – печально промолвил Егор. – Но я не хотел!
– Потом поговорим, – процедил я, прислушиваясь к ощущениям: мне показалось, что нить, связывающая меня с Савой стала слегка вибрировать. – Значит, так: держись крепко и помалкивай, ясно? Выпустишь руку – твои проблемы, ученичок!
Я почувствовал, как ледяная ладонь с силой стиснула мои пальцы, пробормотал формулу «обратного пути» и с неимоверным облегчением почувствовал, как сворачиваются вокруг пласты этой странной реальности, чтобы вышвырнуть нас, как нечто противное и совершенно непригодное для употребления.
– Давай! – зачем-то крикнул я, хотя Савелий ну вот никак не мог меня услышать.
Тем не менее кажущаяся тонкой нить натянулась не хуже толстого каната и, как пробку из бутылки, выдернула нас в привычный мир. Я рухнул на пол, здорово рассадив колено и локоть о край стола, а рядом на ковёр шлёпнулся пока ничего не понимающий Егор. Он огляделся, задержал взгляд на мне, на счастливом Фредерике, на обалдевших Саве и Лёхе и плавно ушёл в обморок.
Эпилог
– Я не хочу, чтобы ты испытывал иллюзии по поводу нашего с тобой, так сказать, совместного будущего, – я поставил чашку на стол и внимательно посмотрел на сосредоточенного Егора, который задумчиво постукивал пальцами по краю своего здоровенного бокала с чаем.
После того, как мы вывалились «прямо из воздуха», как сказал впечатлившийся до полного безобразия Лёха, Егор почти сутки провалялся без сознания. Мы уже даже собирались вызывать врача, но Синегорский сварганил какую-то очередную гениальную микстуру, от которой парень сначала очнулся, а потом начал стремительно приходить в себя. Для этого, правда, Лёхе пришлось метнуться в Сосновую, чтобы воспользоваться лабораторией. Вернувшись, он отчитался, что работы по приведению заброшенного загородного дома в приятное место отдыха идут полным ходом. Лидия Михайловна с благословения миссис Инны взяла всё в свои руки, и Лёха сказал, что дом уже не узнать.
Инна Викторовна, не высказавшая ни малейшего удивления по поводу того, что в доме появился – причём совершенно непонятно, каким образом – ещё один обитатель, принялась откармливать действительно напоминающего скелет Егора. Она закармливала его булочками и отпаивала чаем. Парень проникся к ней чувствами, больше всего похожими на щенячье обожание.
Сава после того, как с успехом справился с ролью контролёра во время моего похода на Кромку, со свойственной ему обстоятельностью взялся за изучение своих возможностей. Неожиданно для всех он нашёл помощника и консультанта в лице – если, конечно, можно так сказать – Фредерика. Адская гончая по совершенно непонятной для меня причине прониклась его проблемами, и теперь почти всё свободное время эта парочка проводила вместе. Надо сказать, Фред оказался очень неплохим учителем, так как через несколько дней Савелий уже вполне сносно мог нырять в прошлое вещей и почти с первого взгляда научился определять «темноту» показываемого предмета. У меня стало складываться впечатление, что его способности гораздо круче, чем все мы пока можем предположить. И тот прагматичный и эгоистичный некромант, который благоразумно прятался внутри меня за образом симпатичного и обаятельного Антона Широкова, довольно потирал руки: такой кадр и полностью мой! Редкая удача!
Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что я действительно очень хорошо относился к Савелию и никакого негатива по поводу того, что он связал нас родственными узами, не испытывал. Наоборот, где-то в глубине души, если она у меня, конечно,
