на кухне наладить, электрику, а то и телевизор — сразу оживет и запоет.
В а к у л а. Телевизор еще не приобрел. А вот… (снимает со стены картину) забивал в стену костыль, чтоб картину повесить. А кирпич и провалился.
К а л е н и к (рассматривает). Так точно, провалился… Дыромаха в стене.
В а к у л а. Залатать ее можно?
К а л е н и к. Вы еще спрашиваете?! Но не сейчас… Там внизу стоит Нолик… (Показывает один палец.)
В а к у л а. Нолик!.. Какой Нолик?
К а л е н и к. Дружок мой. А я второй… (Показывает два пальца.) Нолик называет меня Каликом.
В а к у л а. Знаю, что вы Калик. А как по-настоящему?
К а л е н и к. Каленик… Каленик Иванович.
В а к у л а (обрадовался). Так вы же, Каленик Иванович, просто находка для моей Гоголианы: Каленик из «Майской ночи»! Садитесь! Вот тут.
К а л е н и к. Ради хорошего человека почему не присесть… Но не надолго… (Не попадая на стул, падает.)
В а к у л а (поднимает его). Да вы, я вижу, пьяненький…
К а л е н и к. Не буду врать, немного того… А для похмелья надо… (Показывает три пальца.)
В а к у л а (догадался). Ищете третьего? Но я же не пью, Каленик Иванович.
К а л е н и к. Жаль. Нолик так страдает…
В а к у л а. Вот, возьмите… (Дает деньги.) Это аванс за дыру. А главное — буду вас рисовать!
К а л е н и к. Рисуйте-малюйте вдоль и поперек…
В а к у л а. Придете?
К а л е н и к. Что за вопрос, товарищ народный… (Быстро уходит.)
Входит С о л о х а. Она в современной юбке и жакете, но в старинной вышитой сорочке, с чемоданом.
С о л о х а. Что такое, сынок? Двери настежь, какое-то чучело прошмыгнуло, чуть с ног не сбил!
В а к у л а (радостно). Здравствуйте, мама! (Обнимает ее.) Чего вы так долго не наведывались?
С о л о х а. План выполняла — сто шестьдесят с гаком дала! (Осматривает комнату.) До сих пор живешь в этом курене?
В а к у л а. Как видите.
С о л о х а. А она, Оксана, в общежитии?
В а к у л а. Угу.
С о л о х а. Сбежал из Диканьки на свою голову. Из рая в такой ад. Все твои дружки выбухали каменные дома на четыре, а то и на пять комнат с верандами.
В а к у л а. Угу.
С о л о х а. Чего угукаешь? Когда вылезешь из своей берлоги?
В а к у л а. Стоим на очереди на лучшую квартиру. А на кооперативную — денег того… Может, взаймы дадите, мама?
С о л о х а. Рваного рубля не дам! Твои дружки-механизаторы на «Запорожцах» да «Жигулях» катаются, а ты?
В а к у л а. На трамвае и метро, на автобусе и троллейбусе. И даже на фуникулере.
С о л о х а. Тебе все смешки… Ну, чего хохочешь?
В а к у л а. Потому что весело! Рад, что вы приехали, мама! И потом, задумал я такое, мамо, такое… Садитесь вот здесь, сейчас буду рисовать!
С о л о х а. Да я уже малеванная и перемалеванная. (Показывает на стену.)
В а к у л а. Во сто раз лучше намалюю. Вы будете украшением моей Гоголианы!
В коридоре раздается телефонный звонок.
Это меня! (Уходит.)
С о л о х а. Украшением буду!.. (Подходит к своему портрету.) А красиво-таки малюет сынок! (Подбоченилась, как и на картине.) К тому же и сама красивая! (Увидела в стене дыру.) А это что за украшение?
Возвращается В а к у л а.
В а к у л а. На заседание вызывают срочно.
С о л о х а. Что это за украшение, спрашиваю?
В а к у л а. А, дыра… Забивал костыль и… Может, вы залатаете, мама?
С о л о х а. Пускай твоя Оксана латает!
В а к у л а. Ну чего вы такая злая на нее?
С о л о х а. Сам знаешь чего. Это она затащила тебя в столицу! Затащила и смылась!
В а к у л а. Ай, мама, это уже наша печаль… (Одевается.) Я побегу, а вы отдохните с дороги.
С о л о х а. Ладно, посижу и дочитаю «Королеву Марго». (Достает из чемодана книжку.)
В а к у л а (улыбается). «Королеву Марго»?
С о л о х а. Выполнила план по макулатуре и вот имею теперь.
В а к у л а. Ну читайте, я не задержусь. (Уходит.)
С о л о х а. А вот не стану читать, назло невестке таки залатаю дырку! (Подходит к стене, сунула руку в дыру, вытащила кирпич, потом второй и вдруг заинтересовалась.) Там еще что-то есть… (Достает из дыры это «что-то», завернутое в тряпку. Развернула.) Железный ящичек!.. (Открывает его и на секунду изумленно застыла…) Деньги! Ой, одни сотняги!.. (Поспешно начинает считать.) Сто, двести, триста, четыреста!..
КАРТИНА ВТОРАЯ
Скромная комната Поприщина. Стены оклеены темными обоями. На видном месте красуется в дорогом багете большой фотопортрет золотоволосой красавицы. Под портретом — столик, заставленный игрушками, собачками с бантиками.
Х о з я и н комнаты, заперев дверь, готовится лечь спать. Снимает пиджак, галстук, подходит к портрету, застывает перед ним в молитвенной позе.
П о п р и щ и н. Доброй ночи, дорогая доченька! Пускай снятся тебе золотые сны! (Берет одну из собачек.) Пожелай, Меджи, и ты ей приятных снов. И ты, Трезор. (Берет в руки третью собачку.) А ты, Полканчик, поцелуй ее. Что, хочешь написать ей письмо? Давай, давай… (Садится за столик, пишет, приговаривая.) Любимая Софи, наше счастье, наша любовь…
Слышен звонок.
Два! (Беспокойно.) Кто это так поздно ко мне? (Вышел в коридор и сразу возвращается.)
За ним Ч и ч и к о в с толстым дорожным портфелем.
Ч и ч и к о в. Чем так взволнованы, дорогой тесть?
П о п р и щ и н. Ведь ночь уже. Думал — милиция…
Ч и ч и к о в. А что она? Милиция нас бережет — сказал поэт.
П о п р и щ и н. Ты все с шутками, а я… Приду со службы, волнуюсь, лягу спать — не засну. Почему так долго не появлялся?
Ч и ч и к о в. Дела, дорогой папа, все дела.
П о п р и щ и н (показал на портрет). А она, моя дорогая пташечка?
Ч и ч и к о в. На то она и пташечка, чтобы порхать. Была на Кавказе, а сейчас — в Ялте. Вода в море как материнская купель: пускай месяц-другой поплещется.
П о п р и щ и н. Да, да, пусть понежится. Спасибо, дорогой зять. Сердцем чувствую, что она счастлива… Одно только…
Ч и ч и к о в. Что именно?
П о п р и щ и н (оглянулся). Беспокоит меня ее новая фамилия. Ты — Чичиков, а она — Чичиконян.
Ч и ч и к о в (недовольно). Вы снова? (С нажимом, тихо.) Нет больше Чичикова!
П о п р и щ и н. Молчу, молчу. Пускай будет Чичиконян. Лишь бы была счастлива!
Ч и ч и к о в. Будет счастлива! (Достает из портфеля ящичек.) Вот. Спрячьте в свой сейф.
П о п р и щ и н. Ай! Ой!
Ч и ч и к о в. Вы что, папа́? Обрадовались или испугались?
П о п р и щ и н. Не знаю, сам не знаю. (Показывает на ящичек.) Сколько?
Ч и ч и к о в. Десять тысяч. Как и там. (Показывает на стену.)
П о п р и щ и н (сняв со стены портрет). Десять и десять… Ой! Ай!
Ч и ч и к о в. Кстати, Аксентий Иванович, вы что-то намекали насчет новой квартиры?
П о п р и щ и н. Да, да. На службе обещают улучшить мои жилищные условия.
Ч и ч и к о в. Обещанного три года ждут. Даю вот две тысячи на кооперативную квартиру.
П о п р и щ и н (бросился к нему). Ой, благодарю, дорогой зять! (И вдруг.) Нет, нет!.. Могут сказать: где это Поприщенко взял такие большие деньги?
Ч и ч и к о в (хохочет). Две тысячи — большие деньги?
П о п р и щ и н. Для тебя — копейки, для меня… Хотя…
Ч и ч и к о в. Что?
П о п р и щ и н. Если мне дадут квартирку в новом доме, нужна будет новая мебель… Дай тысчонку!
Ч и ч и к о в. Пожалуйста, дорогой тесть.
П о п р и щ и н. Ой, век буду,-благодарить, золотой зять! (Целует Чичикову руку.)
Ч и ч и к о в. Перестаньте, хватит! Остальные спрячьте!
П о п р и щ и н (проверив, хорошо ли заперты
