держал за спиной карту крапленых карт.
— «Сыграть на скрипке», Джон. — Горобец склонил голову на бок.
— А то продавать собственную улыбку. — Он выдержал паузу. — Как, то не по-мужски. — Афелия незаметно пихнула Джона ногой.
Джон посмотрел в хитрый прищур Горобца, и хотел было, что — то спросить.
— Про кнопку в шестом классе мы тоже знаем, Джон Арнольдович. — Он поднял ладони вверх.
— Не, трудитесь все понять сразу, Джон. Все желания должны быть искренними — иначе — вряд ли, что — то получится.
— К тому, же — у вас масса времени. Вам еще детей рожать. — Проговорил он в пол — голоса. А теперь! — Он словно воспитатель в детском, саду изменил голос.
— Берем сертификаты в руки. Вот так! — Он всунул каждому из супругов листы пергамина.
— Поворачиваем кольца камнем внутрь и говорим где хотим оказаться. Громко! С выражением! Ну?
Дома!!! — Воскликнули Джон и Афелия одновременно.
Вокруг потемнело.
В уши беспардонно вломился тугой тягучий шум.
Он был похож одновременно на грохот Ниагарского водопада и шуршание листвы, на шум прибоя и шепот любимой.
Тьма стала протаивать отдельными кусочками, проявляя замечательную картину высокого чистого неба.
Неба, по которому плыл не торопясь в сторону восходящего солнца безмолвный журавлиный клин.
— Крровавая мэр-р-рри, сэр!!! — Картинка сбилась, поплыла разводами, раскололась на множество фрагментов и пропала совсем.
Джон тряхнул головой, приходя в себя, и с недоумением осмотрелся.
— К-р-ровавая мэр-р-рри, сэр!!! — Прорычал кто — то жуткий рядом скрипя несмазанным колесом, сверкая огнем включенной камеры, толкая под коленку и всовывая в кулак запотевший стакан.
— Спа-а… Спасибо… Бэримор. — Наконец справился с ощущениями Джон.
Он был действительно дома. Он посмотрел на руку где должно было бы быть кольцо.
Увидев его на месте — вздохнул с облегчением.
Он опрокинул залпом коктейль, и ему стало немного легче.
— Где госпожа? Бэримор? — Он, наконец, узнал в полированном ящике на колесах своего дворецкого и задал самый естественный из всех самых естественных вопросов.
— Госпожа Афелия приняла душ и теперь отдыхает наверху в спальне. — Ровно прогудел бар.
Ответ был абсолютно исчерпывающим.
Однако, подниматься в спальню Джону почему то расхотелось.
Алкоголь, постепенно проникая в кровь, звал смотреть на звезды, обниматься с рокерами, курить травку с хиппи и бить морды скинхедам.
Он решительно поднялся с дивана и шагнул к дверям.
— Куда вы, сэр? — Осведомился Бэримор.
— Па… — Отозвался Джон. — А па-а-гулять…
— Хорошо. — Согласился бар. — Если вы не вернетесь к десяти часам — я звоню в службу спасения.
— Да пошел ты… — Вдруг разозлился Джон.
Он выскочил из дома, сильно хлопнув дверями.
— Вы превысили допустимые нагрузки при закрывании дверей. — Пропела женским голоском аналитическая система управления домом, которую Афелия называла Мами.
Некий условно-собирательный образ доброй, и заботливой темнокожей женщины среднего возраста. Но вот до доброты и заботливости эта система явно недотягивала.
— Такая эксплуатация снижает ее срок на десять процентов. — Джон начал покрываться багровыми пятнами.
— Судя по пигментации вашей кожи. — Не унималась Мами.
— И параноидальному поведению вам следует обратиться к врачу. Возможен срыв. Позвонить в службу спасения? Десять-девять-восемь…
— Отставить… — Выговорил Джон сквозь зубы.
— Рекомендации, не смотря на блокировку приказа, действительны. — Продолжила Мами. — Вы находитесь в критическом состоянии. Вам необходимо обратиться к врачу.
Джон пошел, быстро переставляя ноги, к стоянке такси.
Он хотел добраться до одного маленького ресторанчика на окраине.
В нем продавали неплохое пиво и горячие «хот-доги».
Джону сейчас хотелось чего — то родного, чего — то очень близкого и знакомого.
Он перестал ощущать себя здесь своим.
Все казалось непонятным, неправильным, диким.
Вся эта мишура в небе.
Все эти огни на улицах.
Все эти улыбки на лицах.
— Куда едем, сэр? — Белозубо сверкнул улыбкой из окна желтого «Форда» афроамериканец лет двадцати семи. Был он до синевы черен и только белки глаз да зубы обозначали его местоположение на фоне темного окна авто.
— Третья улица. — Деревянно произнес Джон и плюхнулся на заднее сиденье. — Ресторанчик Джонса Либерти.
— А-а-а… Знаю… — Обрадовался водитель.
— Знаешь так поезжай!!! — Рявкнул Джон, на ни в чем не виноватого, в общем — то парня.
Машина тронулась и быстро заскользила в потоке таких же желтых с шашечками на боках жестяных коробок с моторчиками.
Джон покрутил головой.
— Лицемерие. Кругом лицемерие. Никто никому не говорит правды.
— Вот зачем тот ненормальный поперся на костер?
— Чем я отличаюсь от обезьяны? Тем, что еду в такси?
Настолько мрачным Джон никогда не был.
Просто не был и все.
Ему внушали с детства, что уныние — грех и он скалил зубы, даже если ему было плохо.
Ему внушали с юности — что бедность — порок и он тратил молодость и здоровье на то, чтобы набить счета «зелеными».
Ему всегда говорили, что у человека его статуса не может быть некрасивой жены.
Теперь он женат и даже по любви, но если бы Афелия не была столь прекрасной? Как бы он поступил? Искал бы другую?
Лгать и лицемерить.
Лицемерить и лгать?
Плохо это или хорошо не в этом сейчас вопрос.
Вопрос в том, почему его всю жизнь обманывали? Почему? Зачем?
Джон повернул голову вправо и стал смотреть на рекламные щиты.
«Джек пот — десять миллионов долларов! Выигрывает каждый билет!»
— Вранье!
«Порошок Блен-Икс отстирает все, даже пятна от ракетного горючего»
— Ложь.!
— Тормозни… — Он тронул парня сидящего впереди. Чиркнул кредиткой по интерфейсу.
— Прости, что ли. — Пробурчал он себе под нос.
— Не хотел обидеть. — Парень за баранкой удивленно вытаращил глаза, разглядывая странного клиента.
Потом широко и жизнерадостно улыбнулся.
— Нет проблем, братан… — Джон вышел из машины, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Водитель лихо развернулся. Весело «бибикнул» проезжая мимо.
Показал Джону в окне большой палец. — Держись! Все будет хорошо… — На душе у Джона потеплело. Не то, чтобы совсем. Но все — таки.
Он завертел головой по сторонам.
Для того, чтобы выпить пива и съесть булочку с сосиской не нужно было ехать к Джонсу.
Их продавали везде.
Джон двинулся в сторону привычно торчащей красной округлой палки из стены, явно символизирующей «хот-дог».
Влез на грязный стул перед стойкой, за которой унылый повар смотрел дешевый телевизор.
— Ага… — Обрадовался повар, словно Джон, присев на стул включил какой — то оживляющий механизм в этом человеке.
— Покушать? Выпить? Закусить? — Джон, не желая беседовать, просто кивнул головой.
Через миг перед ним на картонной тарелке появилась чрезмерно правильных форм булочка и горячая сосиска, политая сверху горчицей и присыпанная мелкими колечками репчатого лука.
— Пиво только что из холодильника. — Растянул в улыбке потрескавшиеся от постоянного сидения на улице губы
