опыту, и по возрасту. Никита обнаружил, что и правда очень многому научился от Святозара такому, чего обычные воины и даже царевичи не знали. Благодаря злодею Кощею… Собственная ложь во благо показалась ещё более грязной, но другого пути не было.
Любава подала Никите знак.
— Всем распределиться по отрядам! — крикнул он и вытащил из мешочка яблоки. — Действовать по плану! Не даваться в плен! Все пленные станут воинами Синемордого, помните!
Жуткий доспех обнял его, заставил держать спину прямо. Рога, увитые цепями, устремились к серым небесам, не знающим солнца. Птицы, летящие в Навь, шарахнулись и закричали.
— Мы готовы, сёстры.
— Тогда вперёд, братья!
Мир почернел, затрещал по шву. Каменную основу пронзила молния, оставив сияющий разрыв, через который открылся вид на поле боя.
— Вперёд! — выкрикнул Никита, вскинул тяжёлый меч и первым шагнул в разрыв.
— Вперёд! Вперёд! — воздух снова наполнился криками, и богатыри последовали за своим воеводой.
Сотни сияющих синих огнём глаз повернулись на шум.
— Закрывай! — крикнула Любава, и женщины быстро принялись за работу, пока Синяя армия не полезла в щель мира.
* * *
Варвара дрожала и никак не могла выдавить из себя ни слова. Этого она никак не ожидала, поэтому не получалось найти подходящих слов.
— Что ты имеешь в виду? — хмуро спросила вместо неё Любава.
Мрачного вида женщина средних лет представилась Забавой Васильевной, но забавного было мало.
— Я имею в виду, то, что сказала: не стоит оживлять Кощея. Он своё дело сделал и жизнь свою прожил.
Женщины собрались в домике Любавы, пили чай с сосновыми шишками и угощались принесёнными Аннушкой пирогами, которых у неё всегда имелся запас, сохранённый в свежести запечатывающими чарами. Сестёр осталось восемь, включая Варвару и Любаву. Остальные, и Аннушка с ними, ушли помогать Ярославе. Варвара, которая с того момента, как зашили мир, была как на иголках, потребовала обсудить дальнейшие действия, и тут выступила Забава. Мнения оставшихся четырёх сестёр разделились — кто-то был возмущён не меньше Варвары, а кто-то хотел сначала послушать аргументы. Старая Прасковья неожиданно заняла сторону противника:
— Я могу и вас понять, внученьки, — обратилась она к Варваре и Любаве. — Только с другой стороны на это взгляните. Ему больше тысячи лет! Я за сотню до смерти устала, представьте, ему каково.
— Но сердце у него молодое! — запротестовала Варвара. — Душа его рвалась из птичьего клюва! Кышу спросите!
Кот устроился у Варвары на коленях и делал вид, что спит. Но девушка чувствовала, как бьётся его сердце, видела, как он зло подёргивает кончиками хвостов.
— Зачем он здесь, тем более, смертный? — спросила старушка помоложе. — С Синемордым он нам теперь не поможет. Ему и не захочется обратно в Явь, Варвара. Он много зла навидался. Покой заслужил.
— И вы за него решили, что ему лучше так будет? — тихо начала Варвара, но с каждой фразой её голос становился всё сильнее: — За вас всегда решали, вот и вы туда же? Вспомните, вас не Кощей пленил и силой затащил в Междумирье-Межречье. Вас отцы и матери бросили, за вас решили, не спросив! А Кощей самим позволял выбирать путь! Тех, кто без дара, обучал простому и отправлял в дальние посёлки травницами. Тем, кто сильнее, предлагал остаться. Да он даже богатырям, пришёдшим его убивать, давал выбор! У вас в руках книга с лекарством от смерти! Я готова в Навь за душой идти! Вы бы так просто любимого отпустили, если бы был хоть малейший шанс?!
Варварин голос сорвался на крик, она села на лавку и закрыла лицо ладонями.
— Что же вы, сёстры, — сказала Любава. — Только что сами говорили, как важно держаться вместе…
— Я пойду, — прошептала Варвара. — Я в любом случае пойду. Спрошу, чего он хочет. Не захочет возвращаться — так я там с ним и останусь. А не захочет рядом со мной быть — утоплюсь и кикиморой обернусь. Но знайте, сёстры, если я с душой Кощеевой вернусь, а вы тут ничего не приготовите, это на веки вечные останется на вашей совести.
— Ну, ну, — покачала головой Прасковья. — Живую и мёртвую воду приготовить можно. А кто тело достанет?
— Я, — просто сказала Любава.
— Ну тогда я воду готовить буду, — примирительно сказала старушка.
— Да как вы это представляете! — возмутилась Забава Васильевна. — Подумайте, сколько трудностей! Вы не успеете. На каждом шагу всё может пойти не так! Только силы растратите, а ты, Варвара, себя зря погубишь! Не тому вы у бессердечного Кощея научились! Кому ваши чувства надобны — они со временем пройдут, а об ошибках до самой смерти горевать!
— Не пройдут, — сказала Варвара. — Не буду я с тобой спорить, Забава Васильевна. Что с тобой в жизни было — то твоё. Я лучше буду о совершённых ошибках жалеть, чем сидя в глухой деревне ни одной не сделаю.
Она подтолкнула кота, тот спрыгнул на пол, и поднялась.
— Кто мне поможет, сёстры?
Встала Любава и ещё трое. Кряхтя, поднялась Прасковья. Остались сидеть Забава и со второй старушкой. Прасковья погрозила той пальцем:
— Ты, Марфа, не притворяйся. Тебе просто лишний раз пошевелиться лень. Это тебе покой нужен, а не Кощею.
— И что с того? — пожала плечами кощеева сестра. — Вы и без нас справитесь. Всё равно кто-то должен мир за третьей рекой караулить. Там одна Настасья сидит, птиц считает. А то и уснула уже.
— Мы пойдём, — сухо сказала Забава Васильевна. — За чай и угощение спасибо. Каждому следует заниматься своим делом, так я считаю.
Когда за ними захлопнулась дверь, Прасковья сказала:
— Не злитесь, сёстры. Вижу, Варвара, тебя от гнева аж распирает. Главное, мы все за одно в общем деле. Бывает, что и хорошие друзья ссорятся. Видите, и я была неправа — каюсь. Как ты и сказала, внучка, ошибаться можно. Главное, за ошибки свои не держаться. Как мы все дела доделаем, сядем вместе за стол с больши-и-м самоваром, с россыпью ягод да фруктов, с плюшками да печенюшками, и обо всём поговорим. Оттают сердца… А пока откиньте обиды, внученьки мои — и за дело.
Двух сестёр она сразу отправила за ингредиентами, среди которых был снег с южного склона горы, первая роса, вода из кладбищенского ручья, слеза ребёнка… Оставшейся сестре Любава хотела показать кухню, да оказалось, что та сама когда-то была Хранительницей за первой рекой, а с тех пор ничего и не изменилось. Так что и она отправилась добывать ингредиенты, а Любава с Варварой и Прасковья сели разрабатывать план.
— Почему Любаве сейчас не пойти? — спрашивала Варвара.
Её знобило. Время, которого не
