Ему стало стыдно, и он отвёл взгляд.
— Прости, любимая.
— Ну а теперь как дитя малое! Столько разнообразных чувств у одного богатыря! — воскликнула девушка и добавила: — За это ты мне и нравишься.
Она пригладила его седые вихры с редкими жёлтыми прядками, а он притянул её к себе и поцеловал.
— Пойдём, — сказал Никита. — Покажусь войску… А ты мне речь придумаешь?
Любава звонко рассмеялась, подскочила на ноги, закружилась. Никита подхватил её на руки и понёс вниз.
* * *
По смятой траве важно прошествовала огромная жаба с недовольной мордой и красными глазами. Там, где она прошла, зазеленели свежие травинки.
Яблоко из болотного серебра слепило отблеском полуденного солнца и бессердечной жестокостью. Жаба раскрыла пасть и проглотила его.
Чёрное яблоко пахло старой древесиной и воспоминанием об обжигающем огне. Жаба раскрыла пасть и проглотила его.
Костяное яблоко из слоновой кости хранило память об отнятой жизни. Жаба раскрыла пасть и проглотила его.
Жабья морда немного подобрела. Жаба прошла к остаткам пепла, с которыми никак не мог разобраться солоноватый бриз. Разворошила передней лапой, откопала у самой земли одинокий лепесток тюльпана. Он вспыхнул алым огнём.
Жаба довольно улыбнулась и проглотила и его.
Эпилог
— Святослав?
— Можно без всяких «-славов»?
— Миролюб?
— Пф-ф-ф!
— Многодум, — раздражённо выдала Варвара и пошла окунуться в океан, оставив безымянного нынче мужа млеть на золотом песке под горячим солнцем.
Кощей заявил, что Кощеем больше зваться не может. Варвара спросила, чем ему не угодил Лушеан.
— Я, знаешь, как будто превращаюсь в беспомощного ребёнка. Словно воспоминания о летучем корабле становятся сильнее всей моей последующей жизни… Как будто я там, падаю в океан, и меня разрывает от горя. Недотанцевал с мамой, недослушал отца, когда он рассказывал про чары и механизмы…
Это был последний испытательный полёт, в который команде разрешено было взять семьи. Отец Лушеана, главный инженер, уже приводил мальчика в гавань, показывал мастерские и тайно брал на испытания. И всё было хорошо. До последнего раза.
Кощей-Лушеан рассказал то, что помнил, лишь один раз, и больше не говорил об этом — тысяча лет прошла. Нельзя нырять в прошлое, когда столько дел в настоящем. Часть выживших людей, бывших рабов Синемордого, уже вернули по домам, а кто-то решил остаться в новой стране. Сёстры искали зелье, чтобы восстановить обожжённые земли. Все хотели советов Никиты, победителя Синемордого, а он важно кивал, говорил, что подумает и шёл советоваться с Кощеем. Чародей же до последнего отмалчивался, заставляя юношу ворочать мозгами.
В Приморье намечался разлад — страна осталась без правителя. Царя Ивана Приморского нашли мёртвым в комнате его пропавшей младшей дочери — сердце остановилось. Старшая дочь, недавно найденная, тоже как в воду провалилась. Никита оставил в Приморье наместником старшего брата Святозара. Ульяна, разродившаяся вторым сыном, радовалась солёному морскому воздуху и часто гуляла с детьми по пляжу. Третьян со своей теперь уже женой Милорадой остался жить с царём Михеем и царицей Искрой.
Когда с самыми сложными делами разобрались, работу наладили, то сыграли тройную свадьбу в Междумирье-Межречье, среди изумрудной травы под ясным утренним небом: Кощей с Варварой, Никита с Любавой и Аннушка с Тимофеем Мироновичем.
После этого Никита отправился в путешествие по царствам и внушал воинам, что держать в руках удочку гораздо приятнее, чем меч. Любава следовала за мужем, присматриваясь к девушкам, царским дочерям и деревенским травницам — нет ли у кого дара, а главное, желания учиться, чтобы можно было отправить к Прасковье. Кощей же с Варварой сбежали на зиму к океану, чтобы подумать над новым устройством Междумирья-Межречья.
Варвара вышла из воды, вытерлась рубашкой. Кощей бесстыдно любовался её обнажённым телом в каплях воды. Но после горящих огнём глаз в сердце Нави никакой взгляд теперь не мог смутить Варвару.
Девушка хитро улыбнулась.
— Бажен.
— Это ещё что такое? — поднял брови мужчина.
— «Страстное желание».
Мужчина рассмеялся и притянул Варвару к себе. Она запустила руки в переплетение кос, нитей и бусин и прижалась губами к его горячим губам.
— Тогда на следующий час я Бажен, — серьёзно сказал чародей, — а потом будем думать дальше.
— Час? — подняла брови Варвара и улыбнулась: — У нас есть всё время мира, любимый.
