он смывает кровь со своих рук.
— Уберите этот кусок дерьма из моего дома, – рявкает он, и только тогда я вижу Франко и Маттео.
Они не смотрят на меня, когда поднимают тело Данте, и когда они уносят его, на плитках пола, где он умер, остается только кровь.
Используя ванну, я подтягиваюсь на дрожащих ногах.
Люциан сбрасывает свой пиджак, а затем подходит, чтобы накинуть его мне на плечи. Его руки проскальзывают подо мной, и я прижимаюсь к его груди.
Без малейших колебаний я обвиваю руками его шею. Я прижимаюсь к нему лицом, пока мое облегчение смывает ужас.
Люциан несет меня в другую комнату. Он садится на кровать, а затем обнимает меня так крепко, что это граничит с болью.
Я слышу, как он глубоко дышит. Я чувствую, как его тело содрогается рядом с моим от остаточного гнева.
— Спасибо тебе, – шепчу я, мой голос срывается от эмоций.
Люциан сдержал свое обещание.
Он убил Данте ради меня.
Меня охватывает чувство спокойствия, и я крепче прижимаю к себе мужа.
Только тогда я понимаю, что обрела свободу, за которую так упорно боролась.
Я наконец-то свободна от Данте.
Я свободна.
Глава 20
ЛЮЦИАН
Благослови меня, отец, ибо я согрешил.
Я чертовски уверен, что не буду просить прощения за убийство Данте.
Я делаю глубокий вдох, а затем отстраняюсь, чтобы увидеть, какой ущерб этот ублюдок причинил Елене.
В тот момент, когда я увидел Лео на полу, меня затопил страх, не похожий ни на что, что я когда-либо чувствовал.
То, что я обнаружил, когда ворвался в спальню, вышибло воздух из моих легких. Все, что я видел, – это сброшенное свадебное платье Елены. А потом я услышал сердитое ворчание, доносящееся из ванной, и это окропило мою душу адскими муками.
Вид Данте сверху на моей жене, разрывающего скудную одежду, прикрывавшую ее тело, лишил меня рассудка. Я не смог бы остановиться, даже если бы захотел, и я чертовски уверен, что не хотел этого.
До сегодняшнего дня я никогда не убивал человека голыми руками. Я сожалею только о том, что он не страдал больше.
Мои глаза скользят по нежным чертам Елены, и синяк, образовавшийся на ее щеке, вырывает рычание из моей груди. Ее кожа рассечена, и вид тонкой струйки крови заставляет мое тело яростно содрогаться от новорожденной ярости.
Наши взгляды встречаются. Вместо травмы и страха она смотрит на меня с таким спокойствием, что гнев проходит.
Елена кладет руки мне на подбородок, а затем удивляет меня, медленно наклоняясь и запечатлевая поцелуй на моих губах.
— Спасибо, что сдержал свое обещание, – шепчет она мне в губы.
— Ты в порядке? – умудряюсь спросить я, мой голос хриплый от эмоций.
Она подносит руку к щеке и касается синяка подушечкой пальца, а затем кивает.
— Я в порядке.
Я снова обнимаю ее и крепко прижимаю к своей груди. Елена прячет свое лицо в изгибе моей шеи.
Я кладу руку ей на затылок и прижимаюсь к ней.
Боже, если бы я не заметил, что что-то не так…
Шок начинает проходить, и адреналин покидает мои вены. Я просто держу ее, потому что еще не готов отпустить.
Как и раньше, Елене требуется мгновение, а затем она начинает плакать. Отсроченный шок сотрясает ее.
— Спасибо, – выдавливает она. – Спасибо тебе, Люциан.
Я целую ее в макушку и делаю глубокий вдох.
Дверь в нашу комнату открывается, и в комнату врывается тетя Урсула.
— Dio13! Что случилось?
— Данте напал на нее, – я выдавливаю непристойные слова сквозь стиснутые зубы.
Тетя Урсула подходит, чтобы положить руки на дрожащие плечи Елены, и затем я отпускаю свою жену, когда она поворачивается к моей тете.
— Dio. Dio, – продолжает повторять тетя Урсула, когда видит лицо Елены. – Пойдем, cara.
Я встаю и смотрю, как тетя Урсула уводит Елену в ванную, а потом закрываю глаза. Я делаю пару глубоких вдохов, прежде чем выйти из комнаты и встретиться лицом к лицу с Тино.
Я слышу, как он угрожает Франко внизу лестницы, и, вытащив свой "Glock" из-за спины, спускаюсь по лестнице. Я поднимаю руку и приказываю:
— Иди, Франко. Я разберусь с этим.
Приставив дуло своего пистолета ко лбу Валентино Лукаса, я говорю:
— Ты притащил этот кусок дерьма в мой дом.
— Ты убил мою правую руку, – плюет в меня Тино, его лицо искажено яростью.
— Он напал на мою жену. – Мой палец сжимается на спусковом крючке. – Ты позволял этому ублюдку издеваться над Еленой в течение многих лет и ожидаешь, что я сделаю то же самое?
— Она моя дочь, и я могу предложить ее кому захочу.
Христос всемогущий, дай мне сил.
Не в силах остановиться, я бросаюсь вперед и ударяю прикладом пистолета по лицу Тино.
— Люциан, – кричит тетя Урсула у меня за спиной. – Остановись! – Я свирепо смотрю на нее, когда она сбегает вниз по лестнице. – У тебя гости.
Мой взгляд обводит гостиную, в которой собралось большинство гостей. Они все смотрят, что я буду делать дальше.
— Нравится нам это или нет, Валентино Лукас – часть мафии, – напоминает мне моя тетя.
Он не сделал ничего, что заслуживало бы смерти. Не в глазах наших общих союзников.
Я делаю шаг назад, и мои пальцы сжимают "Glock". Изо всех сил сдерживая свой гнев, я выдавливаю:
— Убирайся к черту из моего дома.
Мой взгляд устремляется на Франко, и он немедленно хватает Тино за руку, чтобы вытащить его, если понадобится.
Тино отшатывается и плюет в меня:
— Ты у меня в долгу за потерю Данте.
Я сокращаю расстояние между нами, пока мы не оказываемся лицом к лицу, мои глаза впиваются в его.
— Я. Ничего. Тебе. Не. Должен.
— Ты убил моего человека, – шипит он, отказываясь отступать.
Снова мои пальцы сжимаются вокруг оружия и оставаясь на месте, мой голос обманчиво спокоен, когда я говорю:
— Я отпускаю тебя отсюда живым. Вот твоя гребаная плата.
Мы продолжаем пялиться, и я вкладываю всю свою ненависть к этому человеку в свои глаза и голос.
— Уходи, пока ты еще можешь ходить на своих двоих.
Воздух становится невыносимо напряженным, мое тело в полной боевой готовности.
Тино первым делает шаг назад. Он бросает на меня свирепый взгляд, не обещающий
