ладонью рот. К ним приблизился солидно одетый мужчина.
– Вы к кому? – спросил Адлер.
– Я из управления, – твердо заявил неизвестный и показал удостоверение. – Меня прислали в помощь к расследованию. Введите меня вкратце в курс дела.
Адлер некоторое время мешкал, пытаясь понять, попал представитель управления к нему по своей инициативе, желая выслужиться, или же его направили в качестве наказания.
– Боюсь, вкратце не получится, – ответил он, указывая на стол в селекторном зале.
Следователь из управления пробежался по столу глазами, достал из-под документов книгу «Ключи Царя Соломона», скептически посмотрел на Адлера.
– Мне кажется, Вы тратите много лишнего времени на рассмотрение сомнительных теорий.
– Мне так не кажется.
– Вы введете меня в курс дела, или нет? – с недовольством в голосе потребовал следователь из управления.
– Вынужден сообщить, что мой непосредственный руководитель дал мне задание и велел не отвлекаться ни на что, – вежливо парировал Адлер.
– Вы забываетесь, – надавил тот. – Мне что, идти к Вашему начальнику и просить его заставить Вас содействовать?
– Думаю, это лучшее решение.
Недовольный следователь фыркнул, вышел в коридор, громко пообщался с кем-то по телефону, затем вернулся с досадой на лице.
– Хорошо, пан Адлер, – бросил он. – С чего лучше начать?
Адлер указал на стопку, в которой находили материалы 30-летней давности по делу Дворжака.
– Советую начать с этого.
Струя воздуха из настенного кондиционера взъерошила волосы заместителя Куроки. Отопительный сезон не закончился, а в полиции всегда топили исправно, потому первостепенной задачей для члена группы, пришедшего раньше всех на работу, было включение кондиционера.
Почувствовав холод, Куроки невольно втянул голову в плечи, приподнял воротник. Несмотря на недостаток комфорта, с места он не сдвинулся.
– Адлер, Вы закончили с официальными запросами?
– Да.
– А смешить Новотного?
– Тоже да, – не очень уверенно ответил Адлер.
– Отлично, берите его и Ласкина и готовьтесь к выезду.
– Куда? Зачем?
– Мне только что сообщили о новом похищении.
– Когда?
– Вчера.
Лицо следователя исказилось от недоумения.
– Как он мог совершить похищение вчера, если он уже сутки находится под стражей?
– Вот именно на этот вопрос Вы сегодня обязаны найти ответ. Кстати, на этот раз есть свидетель, считайте, первый надежный за 30 лет.
* * *
Улица Красивая отображалась на большинстве карт в левом нижнем углу, а иной раз не отображалась вообще. Куроки, не желая оставаться наедине с представителями управления, вызвался возглавить следственные мероприятия. Водителю пришлось дважды глушить мотор и связываться с тамошним отделом полиции, чтобы уточнить путь. Оба раза заместитель обещал перевести его работать в Жатец, если к следующей поездке тот досконально не изучит весь город.
Испытывая напряжение, Адлер на протяжении всего пути теребил манжету рубашки, то пряча под нее часы, то доставая их оттуда. Не смотря на зябкость улицы, он полностью опустил стекло, но обнаружил, что воздуха ему все равно мало. В голове, точно записанные на диктофон и пущенные по кругу, крутились выверенные вопросы для свидетеля. И хоть бы на один из них получить ответ, способствующий раскрытию дела. Он терпеть не мог подобных встреч. Одна беседа могла привести к завершению расследования, но не исключено, что расследование не завершится никогда.
В салон ворвался выхлоп проезжающей мимо цистерны с горючим, потянуло бензином.
– Господи, – взорвался Куроки. – Закройте это чертово окно!
Адлер послушался. Запах бензина отвлек от мыслей о свидетеле – точно так же пахла только что заправленная мотокоса. От ветра в воображении колыхнулись цветы. «Цветы с запахом бензина, – подумал следователь. – Какие странные ассоциации, как у шизофреников». Стараясь вернуться к выверенным вопросам, он закрыл глаза, но образ цветов оказался сильнее.
Дошлый служебный седан натужно скрипнул тормозами, прижался к обочине. Водитель, не глуша мотор, рыскал взглядом по стенам домов в поисках таблички с названием улицы и номером дома, а пассажиры взволнованно смотрели вперед, где на выбеленной стене, из-под неровно нагроможденных строительных лесов, перетянутых серым тентом, виднелся нарисованный на скорую руку грязно-красный поросячий пятак.
– Приехали, – произнес Куроки и поспешил покинуть машину.
Свидетелем оказался щупленький 25-летний парнишка по имени Марк. Его лицо украшала узенькая линия бороды и еще более жидкие усики, стекающие вокруг рта, как ручейки. Для встречи со следствием, он оделся так, словно готовился отправиться сразу на судебный процесс: черные брюки с острыми, как бритвы стрелками, и белая рубашка, застегнутая на все до единой пуговицы. Единственным, что не вписывалось в образ, оказались разноцветные домашние тапки, натянутые на босые ноги.
– Кристоф, Вы все взяли? – прогорланил Куроки, собираясь войти в дом. – Хорошо, пойдете со мной. Новотный, помогите пока Ласкину, как подъедет участковый – займетесь обходом.
Марк прижался к стенке, пропуская полицейских в дом. Внутри стоял запах отбеливателя, перемежающийся с ароматом крепко сваренного кофе. На кухонной мебели отсутствовали дверцы, точно действовал закон о прозрачности и открытости. Очевидно, свидетель заселился недавно.
Пригласив следователей за кухонный столик, он отлучился за стулом. Пользуясь моментом, Адлер осмотрелся: на полках с продуктами только крупы быстрого приготовления, в раковине залежалась посуда с остатками застывшего соуса. Типичный набор холостяка. Следователю не нужно было открывать холодильник, дабы убедиться, что на полках вместо свежего мяса – колбаса, подветренная с одной стороны, и никаких фруктов. А все потому, что дома в холодильнике у него самого лежало именно это.
Вооружившись паспортом свидетеля, Адлер заполнял графы протокола.
– Адрес фактического проживания, – спросил следователь.
– Здесь, – ответил Марк и уставился с осоловелым выражением лица.
– Хорошо, присядьте, пожалуйста, не мозольте глаза.
Взволнованный Марк присел напротив, сложил руки перед собой на стол, точно виновный на допросе.
Куроки зашаркал к окну, из которого открывался вид аккурат на стену с окровавленным знаком. Под ним копошился криминалист Ласкин, осторожно отбирая пробу. Новотный стоял поодаль, беседуя с участковым.
– Итак, – произнес Адлер. – Расскажите, что случилось вчера.
– Было достаточно поздно, около девяти вечера, на улице успело стемнеть. Я возвращался пешком домой из офиса, из центра, я там работаю, – его возбужденный взгляд неохотно отрывался от стола, но встретившись с глазами следователя, тут же устремлялся обратно. – Совсем недалеко отсюда заметил заведенную машину. Обычно машины здесь на ночь никто не бросает – район не благополучный, по крайней мере, так многие считают. В кустах заметил возню, но останавливаться не стал.
– Почему?
– Очень спешил.
– Почему? – настоял следователь.
– Не знаю, как в центре, но здесь к тому времени уже сильно лил дождь, а я еще зонт не захватил и промок весь. Хотел поскорее добраться до дома, – сказал Марк и замолчал в ожидании ответной реакции.
– Хорошо, продолжайте.
– А потом какой-то шум раздался – не знаю, что точно: то ли раскат
