class="p1">И, наконец, последний раздел – «Открытый финал» – 31 персона. Ю. Б. поставлен в этом ряду вторым после фотокора Виктора Ахломова. За мной по алфавиту Венедиктов, Засурский, Игнатенко, Кабаков, Лацис, Листьев, Лошак, Минкин, Петровская, Сванидзе, Егор Яковлев и другие корифеи. И я, неведомо откуда пришедший и попавший в группу избранных. Это даже почище любого гонорара!..
4 февраля – в ресторане «Эривань» хачатуровское 70-летие. Юбилей как юбилей, с тостами и непомерными похвалами. Кто-то сказал, что Хача участвовал в управлении страной. Действительно, чиновник из высшего разряда. Управлял, укреплял. А я в это время потихоньку участвовал в развале режима путем своих публикаций, махая критической шашкой и фехтуя сатиристической шпагой.
8 февраля – прошла простуда, вступило в поясницу. Из огня да в полымя. Вот так и сражаемся…
Пришлось поменять заголовок «Гибель принцесс» (говорят, что мрачно!) на «Жизнь и гибель принцесс» (так пооптимистичней?).
5-го в Звенигород на неполных три дня (два дня на двоих – почти 200 евро, но оплата – выступление). Катал привычную программу «Календарь как жанр литературы».
15 февраля – «Радуга» переехала в район бывшей немецкой свободы, метро «Бауманская», обустроились в какой-то фабрике «Обуви» – падение престижа. Подписал договор о принцессах. Цифры продаж: «Вера, Надежда, Любовь» – 24.372, «Улыбка Джоконды» – 14.915, «Страсти по Луне» – 4.437 и т. д. Хуже всех продается «Московский календарь».
По подсчетам Чупринина, в РФ 30 тысяч писателей, и мы продолжаем оставаться литературноцентрической страной. И кстати, на ТВ в программе «Апокриф» были лидеры продаж Донцова и Дашкова, и на них наезжали Пригов и другие «нормальные» писатели без бешеных тиражей. Общее мнение: «криминальное чтиво» подмяло под себя все и портит сознание и вкус читателей. Но что поделаешь? Такое время. Таково общество. Люди хотят забвения от проблемной жизни, им не нужен ни Пруст, ни Достоевский, им подавай что-нибудь легонькое и интересное, привычное и знакомое…
И сразу приходит на память фолиант Homo Legens – «Человек читающий» (более 700 страниц), где собрано множество высказываний о книгах и читателях. А в томе в самом начале приведено стихотворение Николая Гумилева «Читатель книг», и в нем такие строки:
…Неутомимо плыть ручьями строк,
В проливы глав вступать нетерпеливо
И наблюдать, как пенится поток,
И слушать гул идущего прилива…
Строки Максима Горького о книге: «Наше существование всегда и всюду трагично, но человек превращает эти бесчисленные трагедии в произведения искусства…»
Но мы должны спускаться в этот мир,
Как водолазы в сумрак Атлантиды, —
Былых веков надежды и обиды…
Это строки Всеволода Рождественского.
Ироник Эмиль Кроткий: «В книгах мы жадно читаем о том, на что не обращаем внимания в жизни».
Можно цитировать дальше, но – стоп!
23 февраля – дни отщелкиваются, как орехи. Орехов много, но все ли они годятся для воспоминаний? Несомненно, годится подарок Эдуардо – альбом Поля Дельво, который он привез из Парижа. Впервые картины Дельво я увидел на выставке в Кнокке (не то Бельгия, не то Голландия) 8 июля 1973 года. И получил альбом спустя 36 лет! И тогда, и сегодня испытал ошеломление от сюрреализма Дельво, мрачного и ледяного, с голыми женскими фигурами, вписанными в урбанистический пейзаж.
28 февраля – последний день зимы. И что? Быт, печатанье, приобретение авиабилетов на вояж в Германию. И вовсю двигаю книгу о поцелуях. Естественно, без Маяковского никак: из трагедии «Владимир Маяковский» (1913):
«Господи! – заплакал человек, —
Никогда не думал, что я так устану.
Надо повеситься!»
И пока висел он, гадкий, жаленький, —
В будуарах женщины
– фабрики без дыма и труб —
Миллионами выделывали поцелуи, —
Всякие, большие, маленькие, —
Мясистыми рычагами шлепающих губ…
Совсем иное восприятие у Игоря Северянина: «Жизнь – от поцелуя, жизнь – до поцелуя. / Вечное забвение не дает мне жить…» И он же:
Ловите женщин, теряйте мысли…
Счет поцелуям – пойди, исчисли!..
Ще ходила в логово патриотов, в издательство «Алгоритм», где готовится Щекина книга. Там ей укоризненно сказали: «Видели вашего мужа по ТВ, все о западных актрисах рассказывает…» Я был бы рад рассказать об Орловой и Раневской, да телебосы не дают. А газеты берут, и печатал про Надежду Мандельштам.
2 марта – 71 год! Утешал себя дневниковыми выдержками. Корней Чуковский писал: «Позади каторжная, очень неумелая, неудачливая жизнь, 50-летняя лямка, тысяча провалов, ошибок и промахов…» Как строго судил себя Корней Иванович. Запись Бунина от 23 октября 1912 года: «Страшный день: мне 72!..»
Спустя годы пишу: «Сегодня мне уже 82 года, и с этой вершины кажется, что 71 год – не так уж и много. Я бы с удовольствием поменял бы 82 на 71. Но не меняют!..» (26 мая 2014)
Ну, а 2 марта 2003 года у нас в гостях были «три девушки» – Лена Толкачева, ее подруга Светлана Моисеева и Люда Варламова. Пили вино «Калипсо», ели кулебяку (шедевр Ще) и говорили о книгах.
И еще раз к Чуковскому. В 70 лет он задавал в дневнике вопрос: «Были ли у меня друзья? Были… Но сейчас ни одного человека, чье присутствие было бы мне нужно и дорого. Я как на другой планете – и мне даже страшно, что я еще живу…»
Художник Константин Сомов, певец куртуазного века, где загадочно улыбались маркизы и взрывались фейерверки, писал о себе 21 ноября 1930 года: «А мне на днях, увы, стукнет 61. Возмутительно бежит время. Ведь того и гляди 70! Не могу помириться со старостью, все мои мысли и чувства не старческие. Не запасся до сих пор никакой философией и, пуще того, религией, чтобы мудро переносить эти годы. Или, может быть, так и надо, насиловать старость – забывать ее и идти вперед».
Ладно, оставим Сомова и вернемся к Ю. Б. Куча поздравительных звонков. Удивил Анисим: «Рад, что ты есть, с тобою светлее…» Неужели излучаю свет?..
7 марта – был подпольным, стал официальным писателем. 6 марта Римма Казакова вручила мне билет члена Союза писателей Москвы (Союз писателей России – правый, то бишь патриотический, Союз Москвы – левый и более интеллектуальный…)
И опять о Серебряном веке. Долинская: «Вы хотите просто книжку с текстом, а я хочу книгу с уникальными иллюстрациями». И покупает слайды по 150 долларов. Отсвет «Газпрома» в «Садах любви». И обе книги с богатым декором так
