с горячей водой подтекает. Отрегулировал напор и температуру на ощупь. Сидеть и нежиться в пенной воде не стал, посчитав подобную задержку неприличной по отношению к суетящейся домохозяйке, а потому переключив рычаг в режим душа, встал под его струи. Постоял, привыкая и постепенно расслабляясь от скопившегося за день напряжения. Не открывая глаз, нащупал в корзинке, прикрепленной сбоку ванны, кусок мыла. Еле отодрал. Видимо он пролежал здесь, дожидаясь хозяина, все тридцать с лишним лет. Выключив на время душ, как следует, намылился с ног до головы. И опять включил, так и этак поворачиваясь под теплым и упругом потоке, с удовольствием пуская струйки, случайно попавшей в рот воды. Дверь в ванну приоткрылась и в образовавшуюся щель проникла бабкина рука, держащая «плечики» с навешанными на них трусами, майкой и махровым халатом. Нащупав крючок, не глядя повесила на него «плечики» и не закрывая дверь поставила у порога смешные розовые домашние тапочки с розовыми помпонами в виде заячьих ушек. Он не смог припомнить, водились ли в его доме такие тапки, ну да ладно. Покончив с мытьем, тщательно вытерся висевшим тут же «вафельным», будто казенным, полотенцем. Быстренько оделся, повернулся к большому зеркалу, чтобы причесаться. «Хорош…», — с явным удовлетворением произнес он вслух. Из зеркала на него смотрел импозантный мужчина тридцать с небольшим лет, в меру загорелый, с хорошо развитой и обозначенной мускулатурой и серыми, сводящими с ума райанских женщин, глазами. Еще раз вгляделся, уже куда более внимательно в свое отражение. Новых морщин, со времени предыдущей командировки, не прибавилось, убыли в густой шевелюре не наблюдалось, лишь где-то в уголках висков тихо и по предательски притаилась пара седых волосков, но на фоне светлых волос они были незаметны. «Хорош, — еще раз повторил он. — И ведь не скажешь, что возраст за 4000 лет перевалил. А если нас привалить к теплой стеночке, то мы еще ого-го, как много могём». С этими мысленными словами он вышел из ванной и пошел на кухню, откуда уже вовсю доносились вкусные запахи. Зайдя на кухню, увидел суетящуюся у стола Лукерью. Она доставала из большого подвешенного к стене эмалированного шкафа со стеклянной дверцей, какие-то чашки, тарелки и вазочки и бодро расставляла все это на столе. Захария вначале подумал, что это холодильник, но холодильник с надписью «Саратов» стоял рядом на прежнем, как он помнил, месте. Этот же «шкаф» он видел впервые. А на столе чего только не было. В глубоких тарелках, плескался украинский борщ со сметаной, тут же на сковороде скворчали котлеты, издавая невыразимый аромат.
(Прим. автора. Пища в Раю всегда была вегетарианской, исходя из сущности самого Рая. И если «природные» относились к этому довольно спокойно, то вот «обращенные», в большинстве своем, были крайне раздосадованы данным обстоятельством. Это омрачало бы настроение еще неизвестно, сколько лет, пока местные ученые не научились сначала производить имитацию мяса из растительных белков. А по прошествии еще какого-то времени, Илья Мечников со товарищи из НИИ «Молекулярной биологии» не смогли синтезировать мышечные клетки животного происхождения).
Тем временем, баба Луша продолжала уснащать застолье все новыми и новыми яствами. Здесь были: жареная картошка с солеными рыжиками и черная икра в изящной розетке, салат из свежих овощей, обильно сдобренный оливковым маслом и бутерброды с тонко нарезанными слойками сервелата, пироги с разными начинками и рисовая каша с изюмом. Все это съестное обилие венчал почти ведерный медный самовар, начищенный до невероятного блеска. Но больше всего, Захарию умилили стаканы с ароматным чаем в подстаканниках наподобие тех, что всегда бывают в фирменных поездах дальнего следования.
— Баба Луша, да когда же ты все успела то?! — с искренним недоумением воскликнул он. — Вроде и не отлучались никуда…
— Так и есть, милок! — охотно закивала бабка. — Никуды не отлучалась. Так и ести.
Бабка, в свое время окончившая среднюю школу едва ли не с медалью, любила иногда прикидываться деревенской простушкой, а потому частенько коверкала слова или вставляла в свою речь фразы, давно вышедшие из употребления.
— Как же тогда объяснить всю эту пышность?! Или как-то узнали о моем прибытии?
— Узнать не узнала, а догадаться догадалась, — наводя тень на плетень, заявила баба Луша. Потом помолчав немного, добавила. — Сон давеча видела. Будто срок тебе вышел возвернуться, — пояснила она.
— Стало быть, вещий сон?! — удивился он.
— Как ни вещий? Вещий оно и есть! Я ить потому и пришла сегодня убираться, хоть и четверг на дворе. А мой день, сам знаешь — понедельник. Да ты кушай-кушай, пока не остыло, — пододвигая тарелки ближе к нему, продолжила она.
— Да-да, шпасибо, и вы ша мной давайте, — прошепелявил он набитым ртом.
— А и не откажусь, — охотно согласилась она.
Пару минут ели молча. Он наваристый борщ, она понемногу откусывала от нарезанного пирога с вишневой начинкой. Когда первый голод был утолен, а естественное любопытство все-таки взяло верх, Захария продолжил допрос:
— Так откуда, бабушка, сие изобилие? За чей счет банкет, так сказать? — прищурившись и ласково гладя свой живот, поинтересовался ангел.
— Откуда-откуда?! Оттудова, — кивнула она на «шкаф», убирая пустую тарелку с борщем и ставя на ее место сковороду с котлетами. — Ешь, давай.
— Нет уж, позвольте бабушка, объясниться, — орудуя ножом и вилкой над еще скворчащей котлетой, произнес он. — Что за шкаф тут стоит и, каким образом из него появляются все эти вкусности? Это что, микроволновка такая? Вроде не похожа.
— И-и, милок, — протянула баба Луша. — Отстал же ты от жисти энтой. Уж почитай лет двунадесять тому, как в кажинном дому таковой сундук обретается. Я вот и от тебя челобитну заяву подала, чтоб значится установили. Задарма ставют.
Но увидев, как собеседник невольно морщится от произносимых ей архаизмов, перестала выламываться и уже на вполне современном и деловом языке продолжила:
— Захотел поесть — нажал на вот эту красную клавишу на передней панели, — ткнула она указательным пальцем в сторону «шкафа». — Загорится сенсорный экран. На нем отображаются ближайшие к дому пункты приготовления пищи — сиречь кафешки. Выбираешь понравившуюся тебе кафешку путем нажатия на ее логотип. Открывается меню. Слева отображаются блюда уже готовые к употреблению, справа те, что требуют времени на приготовление. Обычно минут тридцать-сорок. Выбираешь, что тебе нужно. Высвечивается сумма к оплате. Берешь карточку, вставляешь вот в эту щель. Деньги снимаются, а кушанья появляются на этих выдвижных полках. Звоночек подскажет, когда можно открывать дверцы.
— Это что же, типа телепортации?
— Ну да. Типа того.
— А что, бабушка, у вас тоже такой аппарат имеется дома?
— Конечно имеется, — строго поджав губки, произнесла Лукерья. — Иль я
