преступлений. За 13 лет число хулиганств выросло почти в 4 раза. Основными причинами столь резкого подъема преступности стали различные социальные и экономические проблемы, которые испытывали в то время страна и город. Пьянство, беспризорность, нищенство в совокупности с быстрым ростом столичного населения и перманентным революционным состоянием создавали благоприятные условия для уличной преступности. Насилие проникало в различные сферы общественной жизни. Особенно восприимчива оказалась молодежная среда. Темпы роста детской преступности не отставали от общей тенденции. Именно подростки и учащиеся активно собирались в хулиганские шайки, составляя ее наиболее инициативную основу.
В Петербурге сформировались несколько групп хулиганов, обитавших в разных районах города. Гайдовцы и рощинцы появились на Петербургской стороне столицы (ныне именуемая Петроградская сторона). Васинские обитали на Васильевском острове. Песковцы промышляли в историческом районе Пески. Многие городские районы обзавелись одной, а то и несколькими преступными объединениями. Хулиганы имели характерный вид: заломанные фуражки-московки, красные фуфайки, заправленные в высокие сапоги брюки и папироса в зубах. В кармане они носили финский нож или гирю, заменявшую кастет. Облюбованные хулиганами улицы становились опасными для примерной публики. Хулиганы могли освистать прохожих, напасть, избить, ограбить, а при виде полиции скрыться в ближайших дворах и переходах.
Отдельные городские территории оказались поделенными между хулиганскими группами. К примеру, Василеостровский район контролировали васинские и железноводские. Границей их территорий служила речка Смоленка, разрезавшая район на Васильевский остров и остров Голодай. Переход границы сулил большие неприятности для участников противоборствующих сторон. Совместные потасовки нередко заканчивались смертельными случаями. Нейтральной считалась территория Александровского парка вокруг Народного дома императора Николая II. По взаимному согласию здесь не дозволялись драки и стычки хулиганов между собой. Нарушители этого правила рисковали навлечь на себя гнев остальных хулиганских групп.
Хулиганов могли объединить только ненависть к общим врагам и совместные преступные дела. 3 (16) октября 1907 года несколько враждовавших хулиганских групп с Васильевского острова объединились, чтобы проучить хулиганов с Петербургской стороны. Перейдя Тучков мост, они подошли к оплоту их противника — Народному дому. Возле него, как обычно, толпились люди в ожидании открытия дверей. Железноводский главарь Васька Черный залез в карман находившегося в толпе солдата и был пойман за руку. На подмогу подоспели товарищи Васьки, один из которых, Аксенов, ударил солдата в шею. Убийство солдата навлекло негодование жителей и городских властей. Полиция устроила облавы на хулиганов с собаками и обысками. Виновные в убийстве солдата предстали перед судом. В результате рассмотрения дела Аксенова приговорили к повешению, остальных, в числе которых был и Васька Черный, — к разным срокам каторги.
Хулиганы чувствовали себя хозяевами столицы. Их дерзкие и беспринципные поступки будоражили город. Казалось, что более серьезной напасти уже сложно ожидать. Но с развитием революционных событий 1905–1907 гг., а затем коренного перелома 1917 года на преступном горизонте появился новый тип разбойников. Мирное население держали в страхе многочисленные банды налетчиков. Под флагом революции они преследовали свои меркантильные интересы. Оружие в руках и слабость власти позволяли им быть агрессивными и циничными преступниками. По сравнению с налетами хулиганство выглядело наивным, хотя и опасным увлечением.
12. Две легенды преступного мира
Среди бесчисленных воров и разбойников, которые промышляли в России на протяжении многих веков, лишь некоторые оставили значительный след в народной памяти. Из них, пожалуй, 2 фигуры стали по-настоящему легендарными. В их криминальных судьбах органично переплелись голые факты с вымышленными сюжетами. Речь идет о Ваньке Каине и Соньке Золотой Ручке. Несмотря на то что их разделяет больше века российской истории и во многом они не похожи, эти 2 натуры выражают различные грани одного явления — отечественной преступности.
Начало каинова пути
Жизнь и судьба известного московского разбойника Ваньки Каина наиболее полно были запечатлены в популярном романе М. Комарова 1779 года. Книга рассказывала о событиях середины XVIII века, когда случились основные эпизоды жизни преступника. Иван Осипов (таково его настоящее имя) родился в 1722 году в деревне Болгачиново Ростовского уезда Ярославской губернии. Будучи сыном крестьянина, Иван по рождению был подневольным владельца сельской вотчины, купца Филатьева. Подростком Ваньку отправили прислуживать господину в его московский дом. Прослужив в господском доме 4 года и претерпевая крутой нрав хозяина, унижения и побои, в один день он вскрыл сундук барина с деньгами и бежал с награбленным. При побеге ему помогал бывалый вор Петр Романович Смирной, известный под прозвищем Камчатка. Под его надзором Ванька начал свою преступную карьеру.
По сведениям ходившей в народе автобиографии Ваньки Каина, что, однако, документально не подтверждается, свобода беглеца не была долгой. Вскоре люди купца Филатьева схватили его, привели на барский двор и привязали на цепь. Когда его собрались сечь, Ванька закричал условную фразу «Слово и дело». Эта словесная формула означала, что он знает о государственном преступлении и готов донести на причастных к нему лиц. Ввиду исключительной важности этих сведений предписывалось незамедлительно доставлять доносчика в Канцелярию тайных розыскных дел на допрос.
Филатьеву и его людям ничего не оставалось делать, как передать Ваньку полиции для препровождения в Московскую контору тайных розыскных дел. На допросе Ванька рассказал об истории, ставшей ему известной от дворовой девки Филатьева. По ее словам, повторенным Ванькой на допросе, купец или кто-то из его дворни способствовали убийству солдата, тело которого бросили в колодец во дворе купеческого дома. Убийство военного человека расценивалось в качестве тяжкого государственного преступления и жестоко наказывалось. Проведенная по факту данных показаний проверка подтвердила их достоверность. Ванька получил вольную и был выпущен на свободу. На воле его ожидали сотоварищи по кражам и разбоям, разгульная жизнь и воровская деятельность.
По протекции Камчатки Ванька был введен в сообщество воров и преступников, собиравшихся в притоне «под Каменным мостом». Под пролетами Всехсвятского (Каменного) моста в то время собирались представители криминального мира, чтобы сокрыть уже награбленное и планировать будущие нападения. Организационной и финансовой жизнью притона заправлял купец, опустившийся до уровня вора и скупщика краденого, Степан Болховитинов. Он держал воровскую казну и вел подробные списки краж и разбоев. Когда по доносу Ваньки Болховитинов и его списки попадут в руки властей, такая скрупулезность сыграет злую шутку для многих московских воров и разбойников.
Шайка Камчатки промышляла карманными кражами и мелким разбоем сначала в Москве, а затем в Нижнем Новгороде и далее вниз по Волге в составе ватаг атамана Михаила Зари. Спустя несколько лет Камчатка был арестован по навету своего ученика Ваньки Каина. В протоколе допроса Камчатки так были отражены его воспоминания о тех событиях, когда они вместе с Каином мошенничали в Нижнем Новгороде:
«<…> и пошел
