своего места, спросил Жерар.
Макс посмотрела на него каким-то многозначительным взглядом, но Мильфей, как ни старался, не сумел понять, что именно хотела передать ему детектив. Странно, в который раз уже Жерар видел на лице Макс эмоции и не мог их прочитать дословно! Словно что-то в нём отказывалось читать все эти тайные знаки и узнавать потаённые мысли этой женщины.
Мари-Жанна, оказавшись с Жераром наедине в столовой, повела себя примерно как воробей, попавший в печную трубу в доме Макс. Заметалась, бросилась к окну – но ведь это был второй этаж, причем в особняке явно не старались всё сделать приземистым и скромным! Потолки тут были высоченные, так что окно второго этажа отстояло от земли на вполне приличном расстоянии.
– Убиться не убьёшься, но ноги поломаешь, – заметил Жерар, когда девушке уже удалось приоткрыть окно. – Между тем чистосердечное признание, сама понимаешь, улучшит ситуацию, а молчание усугубит.
– Что бы ты понимал! – запальчиво воскликнула Мари-Жанна. – Ах, почему я не могу летать! Почему я не маг или хотя бы не птица!
– Есть пара причин, – сказал Жерар, – по которым я вот, к примеру, маг – и не летаю. И тебе не советую. Лучше выкладывай, куда рвёшься, может, я и помогу.
На хорошеньком юном лице появилась тень сомнения.
Мари-Жанна, несомненно, была очень симпатичная барышня! На месте Мадлен и её сестрицы Жерар пожелал бы присутствовать на допросе.
Впрочем, дверь тут была со стеклянными вставками, можно было подглядывать в своё удовольствие. Оглянувшись на неё и убедившись, что там никого нет, ловкач всё-таки на всякий случай подошёл и мазнул по всему дверному полотну двумя широкими жестами. Как маляр, только без кисти. Теперь через стёкла можно было увидеть только смутные силуэты, а через щели – услышать лишь невнятное бормотание.
– Ну? Давай, признавайся, – сказал Жерар. – Уверен, что ты уже пыталась сегодня вырваться отсюда и тебе не дали. И твое настроение как-то связано с тем, что сегодня не было фото от твоей бабули Орабель… А может, и с тем, что вчера в доме другой твоей бабули ты была такой весёлой и милой. А ведь, насколько я знаю, Брюно сказал мадемуазель Д`Обер, что ты ночевала тут. Видишь, я кое-что уже рассказал за тебя, дальше ты.
Мари-Жанна сжала кулачки и посмотрела на Жерара как загнанный, но отчаянно-злой зверёк. О, эта зверушка не собиралась плакать и погибать зазря, она готовилась драться.
– Мари-Жанна, я на твоей стороне. Никто не поймёт тебя лучше, чем я, потому что мне известно, что такое любовь. Я сам уже давненько жду, когда же предмет моей страсти обратит на меня свой взор, – проникновенно заговорил Жерар.
Это было слишком напыщенно, но он видел, что девушка сейчас переживает пик своей влюблённости, поэтому пафос будет в самый раз.
– Да она только на вас и глядит, – вдруг сказала девушка. – Когда вы не видите – только и делает, что вами любуется. Я ещё в прошлый раз это заметила, перед тем, как отсюда улизнуть.
– Ох, это не то, что ты подумала. Я у неё на привязи, – сказал Жерар. – Ей волей-неволей приходится бдить.
– Тогда вы или врёте, что влюблены, или думаете, что любите другую больше этой, – беспощадно припечатала Мари-Жанна. – А теперь помогите мне удрать и помочь бабуле. Я ведь даже здесь решила ночевать, чтобы легче было с утра удрать – кто ж знал-то, что Брюно вдруг решит, что мне надо остаться? Теперь из-за него в доверие к бабушке вместо меня вотрётся оборотень и всё испортит!
И уже другим тоном, обеспокоенным, сказала:
– Надеюсь, Флобер её от меня отличит.
– Стоп, но ведь оборотень у вас дома, заперт на три замка, – сказал Жерар.
– Ужасно… Как только никто не понял, что это не я? Даже мама! А оборотень – вы же не думаете, что он действует один?
– Теперь не думаю. Так… А оборотни, – сказал Жерар, чуть помедлив, – это кто?
– Маги-метаморфы, – нетерпеливо пояснила Мари-Жанна. – Они из университетского тайного общества. Одна из них как раз и заявилась к нам два года назад…
Тут девушка осеклась и прислушалась к чему-то – но в комнате по-прежнему было тихо, да и за дверью тоже.
– Если быстро всё расскажешь, я помогу, – поспешно сказал Жерар. – Ну же? Счёт идет на минуты! Вот к примеру – расскажи, куда этот оборотень потащится, если ему удастся обмануть твою бабулю и Флобера? Что ему надо?
– Он поведёт их к нотариусу, мэтру Блюму. Ведь надо переделать завещание! Потому что им, кажется, больше всего нужен даже не Флобер – с такой поживой, как месторождение, можно и о мести забыть!
Тут Мари-Жанна воинственно вздёрнула острый подбородочек. В глазах девушки стояли слёзы, губы дрожали, но она готова была сражаться или, скорее, бежать на выручку.
– Месторождение… Вот почему мне сразу показалось, что всё ваше семейство что-то старательно замалчивает, – сказал Жерар.
Он понятия не имел, что там за месторождение, но, чтобы Мари-Жанна высказалась по порядку, просто обязан был сделать вид, что догадался!
– Да! – сказала девушка. – Поэтому дядя Жильбер сразу пожалел, что вызвал полицию. С частным детективом проще договориться. Ведь ваша напарница – она болтать не будет, правда? Да и вы небось не из болтливых.
Жерара едва не разобрал смех. Будь тут Макс, она бы уж точно не смолчала по поводу болтливости своего напарника!
– У Флобера были небольшие способности, а в университете Монпансьеля была возможность их развить, – торопливо рассказывала барышня. – Но там он связался с плохой компанией. Я некоторых видела однажды, когда Флобер пригласил меня погулять с его друзьями в компании. Их общество, тайный Клуб Метаморфоз, существует недавно. Чтобы в него вступить, надо принести что-нибудь по-настоящему ценное. Ну Флобер и принёс новые минералы. А вы же знаете, какая сейчас это ценность! А он сразу три штуки притащил. Вот тогда дядя Жильбер на него и обозлился! Нельзя выдавать семейные тайны.
– Ага, – начал что-то соображать Жерар. – Новые минералы… С месторождения.
– Да! Но только это наша тайна, которая не должна была выплыть наружу. Однокурсники Флобера докопались до правды, но не сумели выдавить из Флобера главное: где находится это месторождение. И тогда они его похитили. А вместо него ко мне пришла
