дышит, двигается и существует.
Глаза Ашареса с изумлением распахнулись.
— Да, — срывается с его губ, и по подбородку струится кровь. — Я сделаю это.
Глава 25
— О, боги! — Ха-шиир впервые увидел спящую армию Акара.
В самом замке было безлюдно и темно. Где-то в его недрах слышался гулкий звук воды.
— Вы считаете, что Тангор скрывается в Пустоши? — Ашарес приваливается к стене, оставляя на ней кровавый отпечаток. Не сложно догадаться, он умирает.
— Я не знаю. Но я должна попасть туда. Я должна найти девятое зеркало, пока не стало поздно.
— Неугасающее пламя отпугнет дикие души, но ненадолго. Они поглотят вас, затопят сердце ненавистью и убьют, — каждое слово дается Ашаресу с трудом. — Только мой повелитель может находиться там.
Я вспомнила, как меня коснулась тьма, что жила в Пустоши. Возможно, драгманец прав, но выбора у нас не осталось.
— Эмора порвала карту, но я помню все отметки Акара…
— Может стоит сказать ему, — вдруг предложил Ха-шиир, который шел позади меня, озираясь по сторонам, — или хотя бы Дериону.
— Не уверена, что они нам помогут. Они создания Эморы и полностью в ее власти.
Дальше мы шли молча, пока Ашарес не сполз по стене, хватая воздух распахнутыми губами. Он стер кровь с лица и указал на следующий проход:
— Дальше без меня.
— Ты умираешь с честью, драгманец, — бросил ему Ха-шиир, без должной, однако, почтительности.
Если бы я была прежней Теей, я бы возможно простила его, но сейчас — нет. Еще слишком сильно болело мое сердце от утраты Алема.
— Ты и правда рассчитываешь найти Зеркало? — спросил Ха-шиир.
— Я думаю, что Акар не нашел его по одной причине, — сказала я. — Его может найти только человек. Девятое зеркало было создано, как дар людям.
— А если ты погибнешь? — справедливо поинтересовался Ха-шиир.
— Если ничего не сделать, погибну не только я.
Ха-шиир остановился, увидев Сакрала.
— Ну и страшилище, — сказал он, вынимая Светоч из колчана, который нес на спине.
Когда стрела попала внутрь железного коня, тот вскинулся и встал на дыбы. Я ухватила его за поводья, положила руку на плоский лоб, погладила по носу, и он вдруг присмирел, будто вспомнил меня. Он не был живым, и я не могла его почувствовать, но между нами установился странный мир: Сакрал был не против везти меня на своей спине куда угодно. Но стоило приблизиться Ха-шииру, конь бил копытом, опускал голову, выдувая огненный воздух из ноздрей.
— Нам придется разделиться, — сказала я, взбираясь в седло. — Он не желает, чтобы ты оседлал его. Возьми лошадь и скачи к Дериону. Расскажи ему все.
— Нет, — опешил драгманец. — Это глупо!
— Я только недавно стала королевой, — усмехнулась я, — и мне простительно совершать глупости.
— Тея, — Ха-шиир резко приблизился и, несмотря на волнение Сакрала, коснулся моей руки, нежно сжал пальцы: — Я все время хочу сказать тебе кое-что… Другого случае, наверно, не представится.
— Наверно, — согласилась я.
Наши взгляды пересеклись. Щеки у меня вспыхнули — так много всего я увидела в глазах Ха-шиира.
Саркал нетерпеливо дернулся в сторону.
— Тея! — поддался следом драгманец. — Проклятье… Тея! Ты… — и он крикнул, покуда конь уносил меня прочь: — Ты должна вернуться!
Это требование еще долго звучало в моей голове. Да, я должна вернуться. Я обязана не только ради себя.
Я слышала мощное дыхание Сакрала — он рывком выпрыгнул из зеркала, из-под железных копыт посыпались искры. А затем он понесся вперед так быстро, что мир вокруг превратился в пульсирующую белую точку.
А затем конь замер. Перед самой Пустошью.
Земли за грядой заволокло мраком — солнце скрылось за плотной пеленой туч. Я почувствовала за невидимой чертой холод и бесконечное безумие. Сакрал затоптался на месте.
— Мне тоже страшно, — коснулась я ледяных пластин брони у него на шее.
И холодно.
Подумать только, девушка в алом платье на черном железном монстре пытается вторгнуться на территорию тьмы, имея при себе лишь кинжал. Разумеется, это последние минуты моей жизни. И пусть платье развивается шлейфом, пусть впереди только боль, я не испугаюсь.
— Пойдем, Сакрал, — легонько ударила коня под ребра, и он бесстрашно бросился за черту.
* * *
Меня поглотил мрак так быстро, что я не успела даже вскрикнуть. А после, когда он сжал холодными тисками, я потянулась сквозь него туда, где дрожало зеркало.
Я точно знала, где оно.
Я видела его много раз.
Клеос.
Мои руки подносили к нему цветы.
Я бежали по каменным ступеням, считая их вслух и смеялась. Отовсюду слышался запах жасмина, лепестки кружил игривый теплый ветер.
Это было здесь. И я помню это.
— Твое имя звучит «Си-рин»? Совсем, как сирень, — раздается тихий шепот в волосах. — Ты самая красивая девушка Саллоса, Сирин!
Темные холодные щупальца проникают в сердце.
— Ты знаешь, что такое Клеос, Сирин? — снова шепот, приятный и нежный.
— Что?
— Отражение… нет, не так. Откровение. Правда, которую даровала вам богиня.
— Правда?
— Суть.
— Не понимаю.
Тихий смех и невесомое прикосновение.
— Оно показывает саму суть. Оно не предмет, Сирин. Оно — вы. Отражение в каждом из вас.
— Мы?
— Зеркало в храме — всего лишь зеркало, мой цветок. Если хочешь пройти сквозь Клеос, пройдешь, потому что Девятое зеркало — это ты. И каждый из вас.
— Каждый?
— Каждый, — и приятное поглаживание по щеке: — Знаешь, Сирин…
— М?
— Я все никак не скажу тебе… хм, все никак не скажу то, что должен.
— Скажи.
— Я люблю тебя.
«Глаза — зеркало души, Сирин. Открой их».
Тьма утягивает глубже, и я теряю эти воспоминание. И тепло сменяет жгучий холод. Аромат сирени — запах стали и крови.
Я вижу — пламя разгорается. Оно вспыхивает вдалеке неясным отблеском, а затем приближается, нарастает, жужжит. Я слышу крик Сакрала, неугасающее пламя шипит — тени вокруг плавятся, словно металл.
«Открой глаза — смотри, Сирин!»
Воспоминания душат.
Я слышу пронзительные крики людей. Меня оглушает шум, скрежет и лязг железных механизмов. Всюду горит огонь — задыхаюсь от тошнотворного запаха жженой плоти. Перед моим мысленным взором возникают картины последнего дня Саллоса: кровь, хаос, смерть…
…а затем я просыпаюсь, и морозных воздух обжигает губы, горло и грудь.
Меня трясет от холода — слышу стук собственных зубов и плотнее заворачиваюсь в черный плащ, пахнущий сталью и нагретыми на солнце камнями. Цепляюсь замерзшими пальцами за мягкий теплый дублет. Сквозь размытую пелену вижу пламя костра… или… рукоять меча Акара, который вновь пылает.
Это все мне снится.
Сон такой приятный, теплый и сладкий, что я спала бы
