эмоционально:
— Если мы решимся, это будет самой лютой дичью в моей жизни!
— Да уж, — согласился с первым пилотом Ковалев, — эта идея настолько же абсурдна, насколько и гениальна.
Мы еще раз проверили все расчеты Марии и пришли к выводу, что идея девушки действительно реализуема, хоть и граничит с безумием. В итоге мы вынесли ее на всеобщее обсуждение и уже через полчаса, заручившись дружным одобрением плана Марии со стороны экипажа, приступили к его реализации.
Для начала мы с Егором наведались на поле перед крепостью. Под пристальными взглядами стражников при помощи наших антигравитационных манипуляторов мы выкорчевали несколько длинных кольев. Затем наш десантник Сергей Козырев смоделировал и отлил на штатном принтере «Ермака» несколько наконечников с загнутым в обратную сторону острием. Приладив наконечники к отесанным древкам, мы получили внушительных размеров гарпуны. Обратный конец каждого гарпуна был прикреплен тросом к лебедкам в грузовом отсеке «Ермака». Орудия получились добротными, несмотря на то, что сами наконечники отливались не из стали. Жидкий композит, которым заправлялись наши штатные принтеры, был незаменим в походных условиях и часто выручал наши первые экспедиции к планетам Солнечной системы. Гораздо дешевле и быстрее было создать необходимый инструмент уже на месте, нежели доставлять все мыслимые наборы с Земли.
Свой план Мария позаимствовала из старинного романа о китобоях девятнадцатого века, лишь слегка адаптировав его под нашу ситуацию. Роль судна в нашем случае отводилась «Ермаку». Загонщиком должен был стать Ковалев, используя нашу единственную авиетку и плазменный пистолет. По плану, мы поднимали «Ермак» на высоту чуть выше леса и зависали над ним с помощью антиграва. Далее мы выбирали ближайшую к нам жертву и, тщательно выверив координаты, давали двигателями импульс на разгон. Затем «Ермак» должен был скользить по воздуху, используя лишь силу инерции в направлении стаи медведиц. Позволить себе лететь на полной тяге и маневрировать мы не могли, поскольку топлива, при идеальном раскладе, едва хватало на обратный путь. План осложнялся тем, что наиболее сильному члену нашего экипажа (эту роль мы единогласно отдали десантнику Козыреву) нужно будет на полном ходу загарпунить самку медведя, а после надежно застопорить лебедку. Убить гарпуном такое чудовище было не под силу ни одному человеку на планете, но надежда на то, что Сергею удастся пробить толстую шкуру медведицы и тем самым накрепко связать ее с «Ермаком», была. Нам же с Ковалевым было необходимо подгонять разъяренного зверя в нужном направлении. Расчет был на то, что к раненой взбешенной самке стянутся и ее сородичи с медвежатами. По возможности Козыреву было необходимо загарпунить и их. А дальше мы планировали гнать обезумевших животных к тому самому озеру, в котором я на днях чуть было не утонул.
— Но медведи очень хорошо плавают! — возразил наш геолог, когда мы озвучивали свой план. Я разъяснил ему суть идеи.
Озеро было соленым и поэтому должно было с легкостью проводить электрический ток. Загнав максимальное число медведей в воду, мы рассчитывали использовать резервный аккумулятор «Ермака». Полярные медведи действительно прекрасно плавают и ныряют, насколько нам известно из общего школьного курса, но мы надеялись парализовать их при помощи электрического тока.
— Но это же… — начал было возражать доктор Боровский, но я его резко оборвал:
— Да, доктор, это негуманно. Но в нашем положении мы должны руководствоваться принципами выживания, а не гуманизма. Я на собственной шкуре ощутил, насколько опасны эти хищники. В этом мире у нас и без этих кровожадных тварей будет предостаточно проблем. Так что, помогая кнесу избавиться от стаи, мы в первую очередь решаем энергетический вопрос, а во вторую расчищаем себе самим пространство для маневра. Не думаю, доктор, что вам понравится перспектива погибнуть от лап медведей-переростков, когда вы приступите к своим прямым обязанностям.
Я прекрасно понимал, что не имею никакого морального права отчитывать пожилого доктора, но в данный момент решил, что моя напускная жестокость оправдана. Если мы начнем миндальничать с местной флорой и фауной, то долго на этой планете не протянем. Хватит с нас и того, что мы нейтрально относимся к делам туземцев, не вмешиваясь в их внутриполитическую и социальную среду. А у них там, на минуточку, каннибализм процветает!
Доктор Боровский, хоть и поворчал для приличия с часок, но в итоге все же извинился за свое малодушие и принял нашу с Ковалевым позицию.
Уже к следующему утру у нас все было готово для начала самой грандиозной охоты. Китобой «Ермак» завел свои двигатели и не без труда, чихая и отплевываясь из-за некачественного топлива, все же поднялся в воздух. Наши датчики засекли скопление медведиц всего в десяти километрах от нас, и мы, задав координаты, приготовились к стартовому толчку маршевых двигателей.
Краем глаза я заметил, что все наши манипуляции со взлетом и подготовкой к старту сопровождались вражеской турелью. Видимо, местные все же опасались нас и страховались, как могли.
— Пять, четыре, три, два, один, — командовала Мария, сидя на месте второго пилота, — старт!
Саша Репей вывел ручку газа на форсаж, и нас всех вжало в кресла.
Охота началась!
Глава 25
Провал
Разгон длился недолго. Уже через пять секунд вой двигателей стих, и перегрузка исчезла. Тяжелый челнок разогнался и набрал высоту порядка двух сотен метров, затем приступил к планированию. До цели оставалось чуть больше семи километров — вполне посильная задача для любого пилота даже без антиграва. Я воспользовался отсутствием перегрузок и подошел к пилотам и Марии. В кабине царила напряженная атмосфера. Девушка мониторила показатели приборов и корректировала курс. За штурвалом сидел Саша Репей, а Коля Болотов выверял мощность антиграва.
Я взглянул на проносящуюся под нами тайгу. На такой скорости высота почти не ощущалась. Казалось, что мы уже чиркаем брюхом по макушкам деревьев, но Мария строго следила за высотой — до предельной границы оставалось еще сто пятьдесят метров. Болотов постепенно усиливал мощность антиграва, так что ниже заданной отметки мы не должны были провалиться.
— Подлетаем! — сообщила мне Мария. — Минута, и мы над целью! Как там наш гарпунщик?
— Готовится.
— Мы тут сами справимся, — Мария явно пыталась выпроводить меня из кабины пилотов, — помогите Козыреву!
Я понимал, что проку от меня в кабине пилотов не будет, а потому, коротко кивнув, направился в хвост «Ермака». В грузовом отсеке царило оживление. Козырев уже был облачен в свой скафандр и примерялся к первому гарпуну, заняв позицию возле люка. Ковалев и Доктор Боровский также облачились в скафандры, но шлемы пока не надевали. Они проверяли крепежи тросов и исправность лебедок. Чак Ноллан был нашим резервным гарпунщиком, но в транспортном отсеке всем места не хватило, и он занял последний ряд кресел в пассажирском отсеке. Я зафиксировал шлем и предупредил всех:
— Подлетаем! Тридцать секунд!
Остальные также надели шлемы. Козырев кивнул и сосредоточился на задании. Открылся люк рампы, и под нами замелькали верхушки заснеженных деревьев. В отсеке мы специально создали избыточное давление, чтобы снежный смерч не мешал обзору. Помогло не сильно, нас все равно сразу запорошило, а стекла еще теплых шлемов тут же покрылись инеем от перепада температур. Я довольно поздно сообразил, что Козырев, ближе всех находящийся к открытой рампе, не может сам себе протереть шлем, поскольку вынужден одной рукой держаться за борт, а другой удерживать тяжелый гарпун. Но делать было нечего, я уже не мог подойти к нему, поскольку держал страховочный трос и намагниченными ботинками был намертво притянут к полу «Ермака». Ковалев тоже сообразил, что к чему, и по рации попросил Марию выкрутить обогрев наших скафандров на максимум минуты на две. Девушка приняла вызов, и уже через десять секунд мы услышали бодрое «спасибо» от самого десантника. Стекла на наших шлемах отпотели.
— Видим цель! — предупредила Мария. — Двести метров. Направляется прочь от нас. Пропустим ее прямо под брюхом и пройдем по ходу движения.
— Наша скорость? — выкрикнул Сергей.
— Сто тридцать!
— Ох ты ж… — сорвалось с губ десантника непечатное слово, и я понял, что Мария слегка переборщила с разгоном. На такой скорости попасть по движущейся мишени, пусть и по такой огромной, как белый медведь, было крайне сложно.
— Страхуй, полковник! — услышал я залихватский выкрик десантника и чуть было не прозевал момент, когда Козырев, упершись пятками в самый край рампы, наклонился над пустотой люка лицом вперед. Я заранее перебросил
