Мария, пролежавшая без сознания всего пару часов. Мы постарались как можно мягче рассказать ей о случившемся. Историю предательства Леонида Боровского она приняла стоически. Девушка призналась, что и не подозревала, что они с Косом попали под влияние этого свихнувшегося старика. Мария выслушала рассказ спокойно, не перебивая меня. Гораздо сложнее для нее оказалось принять тот факт, что в гибернационной капсуле находился не ее возлюбленный, а представитель иной цивилизации. Я искренне посочувствовал Марии в ее утрате и честно признался, что не имею ни малейшего понятия, что означает рассказ Оана и как он вяжется с тем, что известно об истории нашей планеты нам.
— Мне кажется, — задумчиво сказала девушка, — я знаю, что происходит.
Мария, как могла, объяснила нам суть проблемы. Мы слушали молча. Никто не перебивал ее, боясь упустить даже незначительные детали.
— То, с чем мы столкнулись, в физике называется «дуальностью элементарных частиц».
Видя замешательство на наших лицах, Мария постаралась объяснить на пальцах.
— В квантовой механике есть интересный эксперимент «с двумя щелями», доказывающий, что элементарные частицы атомов имеют иные свойства, нежели привычные для нас материальные объекты. Постараюсь объяснить максимально просто. Представьте себе стенд, состоящий из стены-мишени, преграды с щелью перед ней и автоматом, выстреливающим по этой преграде мячиками. Те выстрелы, которые попадают в преграду, заставляют мячики отскочить от нее, а те, которые попадают в щель, оставляют на стене позади щели следы от попадания. Пока понятно?
Мы закивали головами. Оан тоже внимательно слушал и даже делал записи.
— Хорошо. Усложним эксперимент. В преграде перед стеной сделаем не одну, а две щели и так же начнем стрелять по ней мячиками. Что мы получим на стене?
— Вероятно, отпечатки попадания мячиков, которые проходили через две щели, — предположил я.
— Конкретнее? — уточнила Мария.
— Мы получим две полоски отпечатков, по числу щелей в преграде.
— Верно, — подтвердила Мария. — Так ведет себя прямолинейно летящий материальный объект. Но можно взять за предмет наблюдения не материальный объект, в нашем случае мячик, а волну, и, скажем, поместить весь стенд в жидкую среду. Тогда одна волна, проходя через одну щель, будет оставлять на стене одну полоску, а уже проходя через две щели, эта же волна на стене будет оставлять множество полосок-отпечатков.
— Это почему?
— Волны распространяются иначе, нежели прямолинейно летящие объекты. Проходя через каждую из щелей, они действительно делятся на две разные волны, но затем эти две волны воздействуют друг на друга, усиливая и умножая себя многократно. И в итоге на стене-мишени мы получаем не две полоски, а несколько. Это явление в физике называется интерференцией.
— Но какое отношение эта интерференция имеет к нам? — не выдержал Коля Болотов.
— Прямое. Ученые пошли дальше и решили повторить эксперимент, но уже не с волнами или мячиками. В качестве снарядов они взяли элементарные частицы, разогнанные до околосветовых скоростей, и начали стрелять ими по стене-мишени. Эксперимент с одной щелью ничего странного не выявил — ожидаемо на стене-мишени получилась одна полоска. Но когда стрелять электронами начали по преграде с двумя щелями, на стене-мишени ученые увидели множество полосок, что приводило к странному выводу — элементарные частицы, несмотря на то, что они являются материальными объектами, из которых состоят все вещи вокруг, ведут себя, как волны. Проходя через две щели, электроны каким-то образом проходили через обе, а затем после преграды интерферировали между собой, оставляя на стене несколько полосок.
— Ничего не понял, но очень интересно! — саркастично восхитился я ликбезом.
— Дослушай до конца и все поймешь, — спокойно сказала Мария. — Чтобы понять, как именно электроны делятся надвое и проходят сразу через две щели, придумали еще один эксперимент. Все та же стена-мишень и преграда с двумя щелями. Но теперь в преграду выстреливали электронами по одному, а за пролетом этих электронов сквозь щели следили при помощи высокоточных приборов.
— И что выяснили?
— А то, что при таких условиях на стене-мишени образовывалось всего две полоски.
— В смысле? До этого же образовывалось много полосок, — не понял я.
— Вот именно! — воскликнула Мария. — Так открыли удивительную способность электронов проявлять одновременно свойства частицы и волны. Причем эти свойства менялись только при одном обстоятельстве — при наличии или отсутствии наблюдателя.
— То есть, — попытался резюмировать я, — если на электрон не смотреть, то он ведет себя, как волна, а если смотреть, то как частица?
— Абсолютно верно, — подтвердила Мария.
— Но к нам-то эта теория как относится?
Мария взяла из рук Оана блокнот и нарисовала простую схему, где червоточина имела сноску «щель», чужая галактика была подписана как «электронная пушка», «Магеллан» исполнял роль электрона, а наша Солнечная система была «мишенью».
— А наблюдатель кто? — уточнил я.
— А наблюдателем должна была быть я, — густо покраснев, ответила Мария.
Мы все молчали, и первой прервала затянувшуюся паузу Мария:
— Беспилотный «Магеллан» улетел сквозь червоточину и благополучно вернулся, поскольку был напичкан огромным количеством регистрирующих приборов. Считай — на нем был наблюдатель. А наш «Магеллан» первый свой прыжок совершал с бодрствующим капитаном Веровым, именно поэтому он вышел из червоточины там, где мы и предполагали. Но когда мы развернулись и должны были прыгнуть в червоточину в обратном направлении, я поспешила и ушла в гибернацию за несколько часов до входа в нее.
— Погоди, Мария, — взволнованно возразил я, — но в таком случае роль наблюдателя должны были выполнить все те же многочисленные приборы.
— Они были отключены, — поникнув головой, ответила Мария. — Я узнала об этом, лишь когда мельком прочла системные коды во время диверсии на «Магеллане». Я запаниковала. Отец принялся переписывать программу и уводить «Магеллан» из Солнечной системы. Он приказал мне лечь в криокапсулу, но я испугалась. Испугалась, что могу потерять Коса. Я уже тогда понимала, что сигнал, принятый мной с планеты, мог быть послан не им, но не могла в это поверить. Я должна была убедиться в этом лично и потому решилась на побег.
— Любовь, — горько подвел я итог.
Девушка кивнула.
— То есть, — вмешался Оан в нашу беседу, — насколько я понимаю, все встало на свои места. Я — настоящий землянин. Вы — инопланетяне.
— Нет, Оан. — с улыбкой на лице ответила Мария. — Мы не инопланетяне. Мы — тоже земляне. Просто прибыли мы не из другой вселенной, а из параллельной.
Конец первой части.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/250584
