Хотя духовно-тайная Премудрость даётся обычно смиренным и простым, учёные тоже бывают способны к ней, если не ищут себя самих, не высокопочитают свою искусную науку, но почитают её так мало, будто её и не существует, и не употребляют её где попало, то есть для проповедования и споров, а в остальном благоговейны и внимательны в простом созерцании Бога, причём не используют для этого никакой составленный в уме образ, вид и рассматривание.
179. Учение наукам, не имеющее в своём составе чести Божьей — наиближайший путь к аду: не из-за самого учения, но из-за гордости, которая побуждает к нему людей и через него же простирается и умножается дальше. Очень жаль, что большинство учёных этого мира учится не для чего иного, как только для удовлетворения любопытства ветхого человека.
180. Многие из них ищут Бога, но не обретают Его. Поскольку они ищут его больше из любопытства или желания знать, что в Нём обрести можно, чем с искренним, чистым и простым суждением, и более имеют желания и любви к духовным утешениям и увеселениям, нежели к самому Богу. Но так как они ищут неправедным способом, то и не находят Бога, ни какой-либо духовно утехи ни вкуса.
181. Кто прилагает не все силы к отречению от себя, тот не в полной мере отвлечён умом от всех вещей и потому неспособен к принятию истин и просвещений Святого Духа. Чтобы достичь лежащей в сокровенности Премудрости, нужно не вмешиваться во внешние дела без великого предрассмотрения и осмотрительности, и не более, чем позволяет нам наше звание, и то только с опаской и осторожностью. Мало кто хочет скорее слушать, чем говорить; но мудрый и истинный мистик никогда не говорит, разве что если без этого не обойтись, и ни во что не вмешивается, разве что если его обязывают к этому состояние и звание.
182. Дух Божественной Премудрости наполняет сладкой и приятной сущностью, управляет с силой и просвещает без обольщения тех, кто покоряется Его руководству и спрашивает у Него совета. Где господствует этот Дух, там имеет преимущество простота и святая свобода (2 Кор. 3:17). Хитрость же, притворство, искусные выходки, политические козни, мирские намерения есть адом для мудрых, простых и искренних людей.
183. Тебе надо отречься и отвергнуться от четырёх вещей и умертвить в них себя, чтобы прийти к пятой, которая есть цель духовно-тайной науки[151]: 1) Услаждение некими людьми; б) Услаждение некими временными вещами; в) Услаждение полученными небесными дарами благодати; г) Услаждение неким образом самого себя; Услаждение чем-либо иным, кроме самого Бога. Это последняя и совершеннейшая часть отвлечения и отлучения, и только та душа, которая умеет так отвергаться и терять себя, может снова безопасно обрести себя.
184. Желанием сердца можно оказать бо́льшую службу Богу, чем когда оно воспалено вожделением к внешним и проходящим наукам. Одно из средств — очищать сердце от всего того, что содержит его пленным в нечистоте; а другое — напротив, творить тысячу тысяч святых и добрых дел, не смотря и не замечая при этом такой чистоты сердца — есть значительнейшее средство к нахождению Божественной Премудрости.
185. Ты не сможешь сыскать высочайшей Премудрости, если не удерживаешь крепости и смелости, когда Бог очищает тебя от всякой беспорядочной любви и происходящей от неё привязанности не только к временным и естественным благам, но и к духовным, сверхъестественным и высоким дарованиям — будь то внутренние сообщения от Бога, движения, возвышающие душу сладкой силой, восхищения или иные свободно дарованные дары благодати, к которым тянется душа, крепко держась и цепляясь за них, что является проявлением слабости.
186. Многие души не приходит ни к спокойному созерцанию, ни к Божественной Премудрости и истиной науке, даже если проводят в молитвах много времени и всякий день причащаются Святой Вечери, ибо они не предаются просвещённому водителю со всецелой покорностью, не отвергают самих себя, не побеждают себя во всём, не предаются Богу целиком, с совершенным упразднением себя и разрешением от всех привязанностей. Наконец, человек никогда не достигнет обновления, преобразования или духовного превращения, совершенного созерцания, Божественной Премудрости и возлюбленного соединения с Богом, пока душа не очищена в огне внутренней муки и угнетения.
ГЛАВА XIX
Об истинном и совершенном уничтожении
187. Уничтожение включает в себя две основные части. Первое — это презрение к себе и ко всему на свете, через которое мы отвлекаемся от себя и от всего тварного как святым намерением, так и в деле, и самим делом.
188. Другое основание — высокопочитание Бога, которое побуждает нас любить Его, поклоняться Ему и следовать Ему, забывая о собственной пользе. Из этих двух оснований происходит полная равноо́бразность с Божьей Волей; и эта сильная равнообразность ведёт душу к уничтожению себя и к преобразованию с Богом[152] без посредства сильного напряжения душевных сил, внешних восхищений и других сильных движений, которые являются путём, подверженным многим обольщениям и обманам, великим оскорблениям духа и разным опасным слабостям тела, по которому редко достигают верха совершенства. Есть и другой путь его обретения, безопаснее и прямее, хотя и весь поросший терниями; это царский путь уничтожения, который, невзирая на тернии, исполнен света и полон божественных даров благодати — таких как дар познания, пророчества, творения божественных дел. Однако в полной мере смиренная душа должна усмирить и упразднить себя от всего этого, если не хочет, чтобы принятые ею дары мешали ей в движении к соединению.
189. Душа, по-настоящему заботящаяся о своём успехе, должна стремиться от постоянного познания своей низости к исполнению уничтожения, которое состоит в омерзении и отвращении от похвалы и чести; ибо не достойно и не умно, чтобы ничтожество принимало участие в некоем возвышении или достоинстве.
190. Душе, прямо чувствующей, сколь она мала и презренна, кажется невозможным, чтобы она заслуживала или была достойна чего-либо, и она признаёт себя недостойной считать похвалу добродетельной. Она с непревратным умом восхищает и принимает всякий случай, где ей встречаются презрение, поругание и гонение, поругание и срам; и поскольку она считает себя достойной такого поругания и высмеивания, то благодарит Бога, если случается, что с ней поступают так, как она заслуживает. Она считает себя недостойной даже того, чтобы к ней снизошло правосудие Бога в милости и милосердии; и, напротив, ничто не приносит ей столь великой радости, как если её презирают и наносят ей поругание и посрамление, чтобы через это почитался и прославлялся один только Бог.
191. Такая душа всегда
