желает не знать даже того, что познаёт, хотя и всё понимает. Учёные, стремящиеся к знанию, упражняются в познании внешних и принадлежащих к мудрости материального мира, а истинно Мудрые живут, упражняясь в Боге.
159. Просвещённый разум в Мудром есть простое и высокое вознесение ума, через которое он всё пронзает и усматривает проницающим острым зрением, что всё находящееся под ним и касающееся соблюдения его жизни, тела и внешнего состояния меньше, чем сам ум. Он делает душу простой, просвещённой, однообразной, духовной и обращённой ввысь и отлучает её от всего сотворённого. Он двигает и возвышает сладкой властью сердца смиренных и поучающихся и наполняет их изобильным миром, весельем и сладостью; наконец, он получает все блага и несметное богатство, как свидетельствует книга Премудрости (7:11).
160. Бо́льшая часть людей позволяет собственным мыслям управлять собой и рассуждает только так, как им представляет всё обманчивость их фантазии и пяти чувств. Мудрый же рассуждает не иначе, как по существенной истине, которая пребывает в нём и делает так, что он понимает и проницает всё сотворённое, а больше — себя самого.
161. Особое свойство Мудрого — много делать и мало говорить.
162. Мудрый сияет и своими делами, и своими словами. Ибо, поскольку он господствует над всеми восстаниями своего ума, движениями и страстями, он виден во всём, что делает, как приятная и тихая вода, сквозь которую ясно сияют лучи небесной Премудрости.
163. Смысл духовно-тайных истин скрыт и неизвестен несмиренным школьным учёным, ибо он есть ведение Святых, открывающееся только тем, кто искренне любит презрение и ищет его. Те, кто такими способами стал на этом пути чистыми[148] мистиками и истинными смиренными, проникают в сокровеннейшие глубины Божества; и тем больше отдаляется человек от этой духовно-тайной науки, чем больше живёт чувствами и следует советам и побуждениям плоти.
164. Крайне редко Божественная Премудрость господствовует в тех, у кого много самостоятельно выученного, созерцательного знания; и удивительнейшее смешение — если они соединяются вместе. Те учёные, которых милосердие Господне привело к тому, что они стали настоящими мистиками, достойны уважения и похвалы во всём.
165. Хотя внешние дела Тайных Богословов и Мудрых, чья жизнь и поведение проходят скорее страдательно, нежели действенно, есть весьма горькая смерть для них, они разумно управляются с такими делами и ведут их по числу, весу и мере.
166. Несмотря на то, что проповеди учёных людей, не имеющих Духа Святого, составлены из всяких приятных историй, удивительных описаний и отборных изречений, их нельзя назвать Словом Божьим, но лишь словом человеческим, а то и позолоченным ядом. Такие проповедники — вредители христиан, ибо питают их лишь ветром и суетой, так что и те, и другие становятся праздными или пребывающими без Бога в себе.
167. Есть учителя, которые питают своих учеников и слушателей вредным ветром всяческих тонкостей, которые дают им камни вместо хлеба, листья — вместо плодов, а вместо здоровой пищи — невкусную землю, смешанную с отравленным мёдом. Они гонятся лишь за честью и почтением и всегда опираются на свой идол славы и подобия, а не ищут, как должно, чести Божьей и духовной пользы ближнего.
168. Те, кто ревностно проповедует и наставляет своих слушателей открытием обмана, проповедуют Бога, а говорящие без собственного движения проповедуют лишь себя самих. Те, кто проповедует Слово Божье и побуждаемы Духом Его, способны запечатлеть это в сердцах; другие же несут лишь в уши.
169. Совершенство не в учении, а в делании. Потому свят и мудр не тот, кто знает много истин, но лишь тот, кто применяет их на деле.
170. Есть известное правило, что Божественная Премудрость рождает и производит смирение, а приобретённое трудом знание — гордость.
171. Святость не в образовании высоких и тонких мысленных понятий и вымыслов о знании и свойствах Бога и Его непостижимого для нас естества, но в Его любви и в отвержении собственной воли. И потому чаще она находится у простых и смиренных, нежели у учёных. Сколь много старых женщин, весьма убогих знаниями, но весьма богатых Божьей любовью! И, напротив, сколь много теологов, полных своей ложной премудрости, имеет меж тем великий недостаток в истинном свете и любви!
172. Пойми: если ты хочешь хорошо говорить, ты должен поступать как ученик, а не как учитель, и куда охотнее желать быть почитаемым за несведущего и неискусного, чем за мудрого и просвещённого.
173. И хотя созерцающие среди учёных[149] усматривают некие лучи небесного света, ясность эта происходит не из основания и средоточия высочайшей Премудрости, которая пуще смерти ненавидит наделённые смыслом образы и формы; а потому и малое присутствие науки — сильное препятствие для вечной, глубокой, чистой, простой и истинной Премудрости.
ГЛАВА XVIII
Равного содержания
174. Есть два пути, ведущих к познанию Бога, один далёкий, а другой близкий. Первый называется Рассматриванием и состоит в прилежном испытании и размышлении; а второй — созерцание. Учёные, старающиеся прийти к Богу, следуют первому, побуждая себя любить Его чувственной приятностью своих учёных заключений разума; но ни один из ходящих по этому пути (который именуется школьным путём) не выйдёт по нему на духовно-тайный путь, не достигнет изящности соединения, превращения, простоты, света, мира, кроткой тишины и любви, которую ощущают те, кто благодатью ведётся на внутренний путь созерцания.
175. Эти школьные учёные не знают ни о том, что есть дух, ни о том, что значит потерять себя в Боге, и в основании души, где Бог имеет Свой престол, никогда не вкушали они этого сладкого и приятнейшего небесного хлеба, который Он даёт ей во всём изобилии. Среди них много даже таких, кто осуждает и отвергает это тайное знание, ибо ничего в нём не смыслят и не разумеют.
176. Если теолог не вкушает радости созерцания, то это происходит из-за того, что он не входит в ту дверь, которую показал апостол Павел, говоря (1 Кор. 3:18): Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Иначе говоря — поскольку он не смиряет и не почитает себя за несведущего.
177. Всеобщее и потому наиважнейшее правило духовно-тайного Богословия гласит, что нужно сперва стремиться к практике или её исполнению, и лишь затем приступать к теории или к познанию, и что нужно сначала самому понять и почувствовать её плоды и действия через исполнение сверхъестественного[150] созерцания, а уж потом говорить о ней с пониманием и знанием.
178.
