— Да уж потруднее, черт возьми, чем в операционной, где некоторым и дел-то всего, что строить глазки хирургам, — проворчала сестра Доукин. — Ну да ладно, наслаждайся жизнью, тюка можешь. Если бы я была против, тебя давно бы уж перевели из операционной в неврологию.
— Ой, только не это! — взвизгнула сестра Педдер. На лице ее отразился неподдельный ужас. — Не выношу нервных!
— Чертовски плохо, — сухо заметила сестра Доукин.
— Я тоже не выношу нервных, — возразила сестра Лэнгтри, пытаясь поддержать девушку. — Поработаешь там, и привет: ни здоровой спины, ни здорового желудка, ни здоровых мозгов не останется. А мне они и самой пригодятся.
— И мне тоже! — пылко поддакнула сестра Педдер. Она сделала большой глоток чаю, который оказался едва теплым и невыносимо крепким, но вынуждена была проглотить его, потому что ничего другого ей не оставалось. Наступило неловкое молчание, и ей стало совсем не по себе, как будто ее уже перевели из операционной в неврологию.
В отчаянии она повернулась к сестре Лэнгтри, которая никогда не бывала нелюбезной, хотя, по мнению сестры Педдер, отличалась чрезвычайным высокомерием.
— Кстати, Онор, я встретила тут одного вашего пациента пару недель назад и вспомнила, что мы учились в одной школе. Забавно, правда?
Сестра Лэнгтри выпрямилась и бросила на сестру Педдер куда более пристальный взгляд, чем, полагала сестра Педдер, заслуживало ее заявление.
— Так вот она, дочка управляющего из Вуп-Вупа! — медленно проговорила она. — Хвала святым! А я-то уж сколько дней голову себе ломаю, кого же из нас он имел в виду, но ты начисто вылетела у меня из головы.
— Из Вуп-Вупа?! — возмутилась сестра Педдер, глубоко оскорбленная. — Ну, знаете ли! Я, конечно, понимаю, что наш город — это не Сидней, но и не Вуп-Вуп все-таки!
— Не горячись, юная Сью, Вуп-Вупом Льюс просто называет свой родной город, — успокоила ее сестра Лэнгтри.
— Ах вот оно что, Льюс Даггетт! — вмешалась сестра Доукин, уразумев, о ком речь. — Смотри, цыпленочек, если ты с ним завела шуры-муры украдкой, не забудь надеть луженые штанишки, да смотри, чтобы он не прихватил с собой кусачки.
Сестра Педдер вспыхнула и вздернула голову, ух, не дай Бог, быть в подчинении в неврологии у этой старой ведьмы!
— Уверяю вас, нет никакой необходимости волноваться за меня, — заносчиво ответила она. — Я знала Льюса, когда мы были еще детьми.
— Ну и каков он был тогда, Сью? — поинтересовалась сестра Лэнгтри.
— Да, в общем-то, такой же, — сказала сестра Педдер уже более миролюбиво. Ей польстила заинтересованность сестры Лэнгтри. — Все девчонки с ума по нему сходили, такой он был красивый. Но его мать обстирывала весь округ, так что общаться с ним было не так-то легко. Мои родители убили бы меня, если узнали, что я встречаюсь с ним, даже просто обращаю на него внимание, но, к счастью, я на два года младше Льюса, так что, когда я закончила начальную школу, он уже уехал в Сидней. Но мы все, конечно, следили за его карьерой. Я не пропускала ни одной его пьесы по радио — наше местное радиовещание часто транслировало их. Но посмотреть ту пьесу в Королевском театре, где он играет, мне не удалось. Некоторые из девчонок съездили в Сидней, но мне бы просто отец не позволил.
— А что представлял из себя его отец?
— Я на самом деле не очень-то помню. Он был начальником станции, умер незадолго до того, как началась Депрессия. А мать его очень гордая, жить на подачки не в ее характере. Поэтому она и стала стирать.
— А братья у него есть? Или сестры?
— Братьев нет, но зато есть две сестры, обе очень красивые. И вообще это была самая красивая семья в нашем округе. Но они плохо кончили. Одна пьет, а о поведении и говорить нечего. Вторая оказалась, так сказать, в интересном положении, родила дочку и по-прежнему живет с матерью.
— Он хорошо учился?
— Он страшно умный. Они все умные.
— А с учителями он ладил?
Сестра Педдер даже взвизгнула от удовольствия.
— Избави Боже! Учителя все до одного ненавидели его. Он постоянно издевался над ними, но так хитро, что они никак не могли его прищучить, чтобы найти подходящий повод его наказать. А кроме того, он, как правило, не оставался в долгу перед теми учителями, которые все-таки наказывали его.
— Ну, я бы сказала, он не слишком изменился, — заметила сестра Лэнгтри.
— Но он сейчас еще красивее! По-моему, я в жизни не видела никого лучше его, — воскликнула сестра Педдер, впадая в мечтательное состояние и беспрерывно улыбаясь.
— О-ля-ля! Кто-то играет с огнем! — захихикала сестра Доукин, добродушно подмигивая.
— Не обращай на нее внимание, Сью, — сестра Лэнгтри старалась сохранить источник информации в состоянии боевой готовности. — Старшая ей покою не дает, а у нее отеки на ногах.
Сестра Доукин вытащила ноги из ведра и кое-как вытерла их полотенцем, затем надела чулки и туфли.
— И нечего говорить обо мне так, как будто меня здесь нет, — заявила она. — Здесь я, здесь, и все тринадцать с половиной стоунов со мной. Ух, как хорошо стало! Все, девочки, воду из ведра не пейте, в ней масса английской соли, а я ухожу. Сейчас самое время поспать, — она состроила гримасу. — Эти проклятые башмаки, которые мы носим вечером, скоро меня с ума сведут!
— А ножки у кровати ты подняла? — крикнула ей вдогонку сестра Лэнгтри.
— Сто лет назад, любовь моя! — последовал ответ из-за двери. — Так легче искать ботинки, которых там никогда не бывает. Я имею в виду не свои!
Само собой разумеется, в ответ раздался смех, но приступ веселья быстро прошел, обеим оставшимся сестрам ничего другого не оставалось, как погрузиться в неловкое молчание.
Сестра Лэнгтри размышляла, стоит ли ей предупредить насчет Льюса, или хотя бы намекнуть сестре Педдер о том, каков он на самом деле. В конце концов она решила, что долг обязывает ее к этому, и теперь не могла отделаться от мысли, что очень часто выполнение долга связано с крайне противными вещами. Ей было хорошо известно, что у сестры Педдер свои большие трудности здесь, что у нее нет подруг и она очень одинока на Базе номер пятнадцать, где гнездышко свили себе только старшие сестры. Стажеров, с которыми она могла бы общаться, здесь совсем не было. Но при всем при том Льюс — реальная опасность, а сестра Педдер, взрослая и цветущая девица, не прочь заняться всякими шалостями. К тому же с Льюсом для нее связаны воспоминания о детстве и доме, так что она вполне может забыть об осторожности.
— Я все-таки надеюсь, что Льюс не причинит тебе вреда, Сью, — сказала она наконец. — Он бывает неуправляем.
— Нисколько! — сестра Педдер внезапно очнулась.
Сестра Лэнгтри взяла со стола сигареты и спички и бросила их в свою корзинку.
— Что ж, думаю, ты уже достаточно много знаешь как медсестра, так что сможешь последить за собой. Только не забывай, что Льюс — пациент отделения «Икс» и у него не в порядке с психикой. Но с ним-то мы как-нибудь управимся, а вот с тобой, если тебе это передастся, уже нет.
