Однако предпринимавшиеся советской стороной усилия по недопущению обострения отношений с Японией наталкивались на откровенное нежелание японской стороны поддерживать долгосрочное добрососедство с СССР. Напротив, японское правительство и военное командование сознательно строили свою политику таким образом, чтобы угроза возникновения японо-советской войны на Дальнем Востоке стала постоянным фактором. Это вынуждало советское руководство принимать меры к укреплению обороноспособности страны. Началась своеобразная «локальная гонка вооружений» в районе советско-маньчжурской границы. И одна, и другая сторона стремились сосредоточить здесь такое количество войск и вооружений, которое исключало бы поражение в случае войны. Различие состояло в том, что СССР не имел территориальных притязаний к соседним странам на Дальнем Востоке, а был озабочен обеспечением целостности и безопасности своего государства. Япония же вступила на путь экспансии за рубежом, создания с опорой на военную силу обширной колониальной империи, в состав которой планировалось включить и российские дальневосточные и сибирские земли.
Заявив в марте 1933 г. о своем выходе из Лиги Наций, Япония, не обращая внимания на международное общественное мнение, демонстративно продолжала проводить экспансионистскую политику в Китае. Не ограничиваясь Маньчжурией, японские власти стремились расширить плацдарм для военных действий против СССР и Монгольской Народной Республики (МНР) путем широкого внедрения своей агентуры в Хинганскую провинцию, Внутреннюю Монголию и Синьцзян. Японская угроза побудила СССР и МНР заключить 27 ноября 1934 г. двустороннее соглашение о взаимной поддержке всеми мерами в целях недопущения военного нападения. Это нарушало планы японской военщины, которая с начала 1935 г. стала организовывать на маньчжуро-монгольской границе провокации и вооруженные нападения. В марте 1936 г. был подписан протокол о взаимопомощи между СССР и МНР, по которому оба государства в случае военного нападения на одно из них обязались «оказывать друг другу всяческую, в том числе военную помощь»{159}. Подписание этого соглашения было использовано реакционными силами Японии для дальнейшего нагнетания в стране антисоветских настроений под лозунгами «агрессивности большевистской России», «борьбы с коммунистической опасностью».
25 ноября 1936 г. в Берлине правительствами Японии и Германии был подписан Антикоминтерновский пакт, вторая статья секретного приложения к которому гласила: «Договаривающиеся стороны на период действия настоящего соглашения обязуются без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения». Тем самым вопрос о заключении договора о ненападении с Советским Союзом был японской стороной фактически снят с повестки дня.
Обретение мощных союзников на Западе (вскоре к Антикоминтерновскому пакту присоединились Италия и ряд других входивших в орбиту Германии европейских государств) поощрило Японию к расширению экспансии в Китае. Предпринимаемые советским правительством меры по укреплению обороноспособности восточных районов страны оказали сдерживающее влияние на японских генералов, заставляли их переносить сроки осуществления военных планов в отношении СССР. Среди японских политиков и военачальников стало утверждаться мнение о том, что «решающему сражению с Советами» должна предшествовать быстрая победоносная война в Китае. Наряду с политическими и экономическими целями такой войны ставилась задача создать в Китае прочный тыл, опираясь на который можно было бы предпринять наступление против СССР.
7 августа 1936 г. японское правительство приняло секретное постановление, в котором указывалось: «Учитывая теперешнее состояние японо-советских отношений, при осуществлении северной политики, основное внимание в мероприятиях в отношении Китая следует направить на быстрое превращение Северного Китая в антикоммунистическую и прояпоно-маньчжурскую зону и также на то, чтобы весь Китай сделать антисоветским и прояпонским»{160}. За месяц до развязывания японо-китайской войны 9 июня 1937 г. начальник штаба размещенной в Маньчжурии японской Квантунской армии генерал Тодзио Хидэки телеграфировал в генеральный штаб: «Если рассматривать теперешнюю обстановку в Китае с точки зрения подготовки войны с СССР, наиболее целесообразной политикой является нанесение, прежде всего, удара, если позволят наши силы, по Нанкинскому правительству, что устранило бы угрозу нашему тылу»{161}.
Ночью 7 июля 1937 г. севернее моста Лугоуцяо (Марко Поло), близ Пекина, возникла перестрелка между китайскими солдатами и японскими военнослужащими из состава так называемой «гарнизонной армии в Китае». Согласно японской версии это был инцидент, который якобы по вине китайской стороны был расширен до масштабов войны. Однако японские документы свидетельствуют о том, что японское военно-политическое руководство использовало эти события для реализации существовавших в Японии планов захвата Китая.
«На границе тучи ходят хмуро…»
Оказавшись в конце 1937 г. в крайне сложном положении, правительство Китая, не полагаясь на помощь западных держав, информировало об этом советское руководство. 13 декабря китайский министр иностранных дел Ван Чунхой заявил временному поверенному в делах СССР в Китае: «Китайское правительство имеет точные сведения, что инцидент в Лугоуцяо в июле месяце был заранее подготовлен японцами на случай отказа Китая от японских требований. После шести месяцев войны Китай теперь находится на распутье. Китайское правительство должно решить вопрос, что делать дальше, ибо сопротивляться дальше без помощи извне Китай не может. Китайское правительство имеет твердую решимость сопротивляться, но все ресурсы уже исчерпаны. Не сегодня так завтра перед китайским правительством встанет вопрос, как долго это сопротивление может продолжаться»{162}. Призывая СССР оказать помощь, он указывал, что в случае поражения Китая Япония сделает его плацдармом для войны против СССР и использует для этого все ресурсы страны. 29 декабря Чан Кайши поставил перед правительством Советского Союза вопрос о направлении в Китай советских военных специалистов, вооружения, автотранспорта, артиллерии и других технических средств.
Несмотря на то что выполнение этой просьбы создавало опасность ухудшения советско-японских отношений, советское руководство приняло решение оказать прямую помощь китайскому народу. В первой половине 1938 г. СССР предоставил Китаю кредиты на льготных условиях на сумму 100 млн. долларов. В Китай были направлены 477 самолетов, 82 танка, 725 пушек и гаубиц, 3825 пулеметов, 700 автомашин, большое количество боеприпасов. Всего с октября 1937-го по октябрь 1939 г. Советский Союз поставил Китаю 985 самолетов, более 1300 артиллерийских орудий, свыше 14 тыс. пулеметов, а также боеприпасы, оборудование и снаряжение{163}.
Общая сумма займов СССР Китаю с 1938 по 1939 г. составила 250 млн. долларов. Заметим, что за этот же период США предоставили Китаю заем в 25 млн. долларов. В наиболее трудный начальный период японо-китайской войны помощь США и Великобритании Китаю была символической. Так, с июля 1937-го по январь 1938 г. Китай получил от США 11 самолетов и 450 тонн пороха{164}.
