Я застонал.
Хлыст леди Таймы приподнял мой подбородок. Она была одета в короткий кожаный костюм. На поясе висели ключи и нож.
— Добро пожаловать на рынок Таймы, — произнесла она.
Я в отчаянии взглянул на нее. Леди Тайма подала знак, и помощник ударил в гонг молотком. Это был тот же звук, который я раньше слышал в коридоре. Теперь я понял его значение.
— Торги начинаются, — провозгласила леди Тайма.
Девушка, которую я знал под именем Дарлин, вышла вперед. Она указала на меня хлыстом.
— Это мужчина с Земли. Я принимаю первую заявку на него.
— Четыре медных тарска! — услышал я женский голос. Меня собирались купить.
12. РЫНОК ТАЙМЫ
— Предлагаемая цена — четыре тарска! — выкрикнула девушка в белой мантии, скрывающей бесстыдную та-тееру, в которой она представлялась земной девушкой-рабыней.
— Пять, — услышал я.
— Пять, — повторила девушка.
— Дай нам увидеть его! — пронзительно крикнула одна из женщин.
— Он стоит перед вами, одетый в варварский наряд его собственного мира, — возвестила леди Тайма, выйдя вперед и указывая на меня своей плетью. — Обратите на него внимание!
Я тщетно пытался вырваться, но двое здоровяков крепко держали меня за руки.
— Посмотрите, как уродлив такой наряд, — проговорила леди Тайма. — Какой он стягивающий!
Раздался смех. Конечно, по сравнению с большинством нарядов Гора, с их простотой, летящими линиями, позволяющими свободу движений, моя одежда казалась строгой, тесной, пугающей, лишенной воображения и грубой. Неужели жители Земли так стыдятся и боятся своих тел, как предполагается по виду этой одежды? — думал я.
— Он не оскорбляет ваших глаз? — поинтересовалась леди Тайма.
— Снимите ее! — закричала, смеясь, одна из женщин.
— Некоторые женщины Земли даже стремятся носить такие наряды, — улыбнулась леди Тайма. — В попытке стать мужчинами, в соответствии с необычными требованиями их странного мира.
— Наши мужчины учат их быть женщинами, — в ответ расхохоталась одна из присутствующих.
— Это правда, и маленькие шлюхи быстро учатся, — продолжала леди Тайма.
Смех усилился. Я боролся, но не мог освободиться. Какой жестокой была их шутка — представить меня перед покупателями в наряде, который мог выглядеть довольно глупо по сравнению с одеяниями Гора! Я был раздосадован. Как мало было очарования, изящества и свободы в земной одежде. То, что некоторые женщины стремились надеть ее, казалось мне теперь свидетельством беспорядка, царившего в моем родном мире.
Вопрос состоял не в том, почему женщины хотят это носить, а в том, почему вообще кто-либо хотел это носить! Я размышлял, было ли эстетическое восприятие женщин, спешащих наряжаться в такую одежду, таким же стереотипным и бездумным, как у мужчин, которые носили ее как само собой разумеющееся. Я надеялся, что нет. Но возможно, у женщин, которые решались исполнять роль мужчин, на самом деле мало выбора. Не имитируй они мужчин в их экстравагантности и упрямстве, так же как в других чертах, их внешность и характеры были бы менее убедительными и правдоподобными.
Современная земная одежда, подозревал я, является смягченным наследием подавления, происходившего в ранние времена земной истории, подавления теперь отрицаемого, но бесспорно сохранившегося. Каким шокирующим и нелепым был бы землянин, нарядившийся в удобное и красивое одеяние! Каким бы смешным он казался! Как мало мы знали о неформальных нарядах греков и римлян. Неужели и вправду легче, думал я, воспринять колонны и арки, философию и поэзию, математику, медицину и юриспруденцию, чем рациональную моду в одежде. Но древние греки и римляне были гордые люди, достаточно простодушные, чтобы воспевать собственный гуманизм. Ничего удивительного, что они так чужды людям Земли. Много времени прошло с тех пор, как я бросал соль на ветер, много времени прошло с тех пор, как я лил вино в море, много времени прошло с тех пор, как я пошел в Дельфы.
— Серебряный тарск! — закричала женщина. — Дайте нам увидеть его!
— Серебряный тарск! — провозгласила та, которую я знал как Дарлин.
Она выглядела вполне довольной, поднимая мой подбородок плетью.
— Отличная заявка для стартовой цены! — поздравила она.
— Минуточку! — засмеялась леди Тайма.
Она сделала знак помощнику, грузному парню, который вынес и поставил на край сцены большую плоскую бронзовую чашу, в которой находились деревянные кубики. Помощник поднес факел к дереву, которое было, очевидно, заранее пропитано маслом. Деревянные кубики немедленно загорелись.
Я не понимал ни значения чаши, ни ее горящего содержимого.
— Теперь мы готовы снять с него одежду? — спросила леди Тайма.
С ярусов раздались одобрительные крики.
Леди Тайма кивнула двум мужчинам, державшим меня. Они крепко сжали мои запястья. Затем госпожа дала сигнал плотному парню, тот ножом разрезал сзади пальто и сорвал его с меня, после чего бросил в чашу. Также он снял с меня пиджак, который тоже был брошен в огонь.
Я смотрел, как горят мои вещи. Мужчины, державшие меня, снова прижали мои руки.
— Больше! Дайте нам увидеть больше! — закричала какая-то женщина.
— Сначала, — провозгласила леди Тайма, — разрешите мне поздравить моих прекрасных, щедрых и благородных клиентов с превосходной шуткой, которую мы вместе сыграли с этим бедным рабом. Он думал, что пытается убежать на свободу при содействии женщины из его мира, чью роль исполнила очаровательная леди Тендрайт!
Она указала на девушку в белой мантии, которая выдавала себя за рабыню. Тендрайт, леди Гора, поклонилась и улыбнулась, подняв свою плеть над толпой. Многие на ярусах ударили себя ладонями правой руки по левому плечу — таковы горианские аплодисменты.
— Вместо этого, — продолжала леди Тайма, — он оказался просто рабом, выставленным на продажу.
Все засмеялись еще громче.
— Вы были превосходны, леди Тендрайт, — заявила она. — Дом Таймы благодарен вам.
Несколько женщин продолжали аплодировать. Толпа, участвующая в торгах, была в прекрасном настроении. Я пришел в ярость. К моему изумлению, несмотря на устрашающую комплекцию двух мужчин, державших меня, я почти освободился! Эти двое были поражены. Затем надсмотрщики снова зажали меня между собой. Я с яростью посмотрел в толпу.
Я был уверен, что, если бы меня держал один человек, несмотря на его размеры, он не справился бы со мной. До сих пор я не понимал, насколько стал силен. Думаю, что женщинам на ярусах и леди Тайма с леди Тендрайт это тоже не приходило в голову. Они обменялись взглядами.
— Он приручен? — задала вопрос женщина из второго яруса.
К моему удивлению, я заметил, что несколько женщин встревожились.
