Потом я вспомнил, что свидетельница, которая видела женщину,оставившую ребенка на автобусной станции, — миссис Альберт Парди — утверждала,что женщина была блондинкой, одетой в светлый наряд. Миссис Гролли былабрюнеткой, но, поскольку описание одежды полностью совпадало, я вначале непридал значения этому расхождению.
В Сан-Франциско я нашел письмо, которое миссис Гролли,очевидно, писала некой женщине. В нем миссис Гролли сообщала, что собирается вМэдисон-Сити, где, безусловно, встретит «Э». Я тут же решил, что речь идет обЭзре и письмо предназначено миссис Лосстен, особенно если учесть, что в немупоминалась разница в возрасте и говорилось, что послания от «Э» высокопарны изаурядны… Эта история показывает, как легко попасть в ловушку, если начинаешьрасследование предвзято. Тот факт, что миссис Гролли говорила в письме, будтоотправляется в Мэдисон-Сити по делу, не связанному с «Э», должен былнасторожить меня, показать, что я на ложном пути… Но этого не произошло.
Я содрогаюсь от ужаса при одной мысли о том, что моглопроизойти, если бы я продолжал разрабатывать лишь одну версию, пришел бы в суди попытался добиться осуждения миссис Лосстен за убийство. Если бы письмо былопредставлено в суде (для присяжных оно явилось бы бесспорной уликой),невиновная женщина могла быть приговорена к смерти.
Они подъехали к зданию городской тюрьмы, выскочили из машиныи, пригнувшись, помчались по бетонной дорожке сквозь ветер и дождь,превратившийся в ливень.
Селби нажал на кнопку звонка, и надзиратель впустил ихвнутрь. Отто Ларкин беседовал по телефону. Его физиономия сияла самодовольством.
— А, Селби, привет, — небрежно бросил он и сказал своемутелефонному собеседнику: — Подожди минутку. — Затем, прикрыв трубку ладонью,ехидно произнес: — Вроде бы ты сильно опростоволосился сегодня ночью?
Злорадный триумф, звучавший в его голосе, демонстрировал,что Ларкин больше не считал нужным прятаться под маской официального лицемерия.
Сильвия Мартин не смогла удержаться от искушения и выпалилаему в лицо:
— Если ваша бессмысленная улыбка означает, что вы в данныймомент сообщаете в газету о том, насколько вы гениальны и как Дуг Селбипозволил преступнику ускользнуть, можете на это наплевать и повесить трубку. —Она не скрывала своего презрения. — Мы заехали лишь для того, чтобы сказать:тайна убийства миссис Гролли раскрыта.
Шеф полиции заметил спокойное выражение ее глаз, уверенноеповедение, и самодовольное выражение мгновенно испарилось с его физиономии. Онмашинально отвел трубку от уха, молча положил ее на место и оттолкнул от себяаппарат.
Инес Стэплтон вошла в тот момент, когда Селби закончилрассказывать совсем упавшему духом шефу полиции о событиях последних часов.Инес сразу подошла к прокурору:
— Да, я знаю, что случилось. Шериф Брэндон мне всерассказал.
— Что ж, поздравляю, — нарочито замедленно произнес Селби. —Несмотря на то что твои клиенты хотели оттяпать наследство с помощью подложногозавещания, они его все-таки получат.
— Всего лишь половину, Дуг. Карр сумел урвать все. Вскорепосле полудня он мне позвонил. Сказал, что нам надо прекратить бессмысленнуюборьбу, что все наследство будет растрачено на гонорар адвокатам и лучшеполюбовно разделить его на две равные части. Он набросал проект соглашения,согласно которому наследство делится поровну, вне зависимости от того, ктоимеет на него юридические права. Половину получает миссис Лосстен и столько же— ребенок.
— В соглашении назван ребенок Гролли?
Лицо Инес залилось краской:
— Нет. Мне показалось это несколько странным, но моисомнения не нашли юридического воплощения. Этот тип просто хитрый хорек.
— Так как же назван в документе ребенок?
— «Ребенок, об опеке над которым подал официальное заявлениеДжексон С. Тил и который в настоящее время находится у миссис Рекс Брэндон».
Селби лишь ухмыльнулся.
— И еще, — продолжала Инес возмущенно, — имеется пункт, вкотором сказано, что обе стороны заключают соглашение при полном знании всехсопутствующих обстоятельств по согласованию с компетентными юристами и что всепоследующие заявления об обмане или принуждении во время подписания заранееобъявляются недействительными.
— Твои клиенты поставили подписи?
— Думаю, уже поставили. Я передала Карру письмо, в которомподтверждаю свое одобрение документа, если он устраивает моих клиентов, и даюразрешение представить им соглашение для подписи. Двумя часами позже он сообщилмне по телефону, что документ подписан.
— Но Дуг поймал Лосстена за раскопками в саду Гролли, —сказала Сильвия Мартин. — Зачем он там рылся, если соглашение подписано?
Селби пожал плечами:
— Видимо, потому, что его находки не появились бы винвентарном листке как часть наследуемого имущества… Он бы все это присвоил.
Инес Стэплтон кивнула, соглашаясь:
— Скорее всего, он скрыл бы все и от жены… Карр проделалгрязный трюк, втянув нас в это соглашение. Я собираюсь действовать через суд.
Селби рассмеялся:
— Ты получишь бездну удовольствия. Если ты попытаешьсявыдвинуть версию мошенничества, Карр тут же явит миру фальшивое завещание. Твоиклиенты могут ждать положительного решения от суда справедливости, если явятсятуда с чистыми руками. Так что не забывай о подложном завещании. Не забудь, чтоЛосстен в Сан-Франциско подбросил фальшивое письмо в шкатулку. Как он проник впомещение? Он так же свободно владеет отмычкой, как и пером. Замечательные людитвои клиенты. Нет, Инес, закопченный котелок ничуть не чище грязной сковородки.
— Но я же не знала этого, Дуг, и так ужасно почувствоваласебя, услышав о фальшивках. Я… я заявила, что не буду больше представлять ихинтересы, а тут Карр и выступил со своим предложением о полюбовном соглашении.
— Старый лис, — сказал прокурор и, повернувшись к Ларкину,добавил: — Завтра нам предстоит тяжелый день, шеф, так что я желаю вам спокойнопровести ночь.
— А я не желаю ему спокойной ночи, — заявила Инес Стэплтон.— Я пришла сюда, чтобы освободить задержанного Терри Лосстена. Вы, Отто Ларкин,не имели права арестовывать его, о чем, наверное, уже догадались к настоящемумоменту.
— Но ведь имелись косвенные улики, — пробормотал Ларкин вотчаянной попытке как-то выгородить себя.
— Вздор!
Покраснев до корней волос, Ларкин обратился к надзирателю:
— Приведите Терри Лосстена.
— Но прежде выпустите меня, — сказал Селби, — мне надовыспаться, чтобы завтра выглядеть красавчиком.
