— Мы, мне помнится, обсуждали вопрос о том, что появлениенекоторых лиц порой бывает нежелательным и что у вас не хватаетсообразительности понять, в какой мере это относится к вам.
Джереми наклонился вперёд.
— Не важно, что мы обсуждали. Вы пришли сюда, как я понимаю,чтобы затеять со мной ссору?
— Я? — Капитан Тондёр поднял брови, потом нахмурился. — Счего вы это взяли? Вы мне не мешаете. Вы просто не в состоянии ничем мнепомешать. Если б вы оказались на моём пути, я бы раздавил вас, как блоху. — Ион презрительно и нагло рассмеялся прямо в лицо Джереми, чем сразу и достигсвоей цели — этот смех задел Джереми за живое.
— Смотрите не ошибитесь, принимая меня за блоху.
— Ах, вот как? — Тондёр встал. — В таком случаепоостерегитесь докучать мне снова или, предупреждаю, я раздавлю вас однимщелчком! — Он говорил намеренно громко, чтобы все могли его слышать. Его резкийголос привлёк к себе внимание, и шум в зале затих.
Тондёр презрительно повернулся к Джереми спиной, но застылна месте, услыхав:
— Нет, постой, грязный пёс!
Капитан Тондёр обернулся. Его брови поползли вверх. Злобныйоскал приподнял кончики тоненьких усиков. А дородный силач Волверстон, всё ещёне понимая, что происходит, инстинктивно старался удержать Джереми, которыйтоже вскочил с табурета.
— Пёс? Так, так! — с расстановкой проговорил Тондёр. — Пёс,сказали вы? Вполне уместное сочетание — пёс и блоха. Но тем не менее пёс — этомне не нравится. Не будете ли вы столь любезны взять пса обратно? И притомнемедленно! Я не отличаюсь терпеливостью, мосье Питт.
— Разумеется, я возьму его обратно, — сказал Джереми. —Зачем обижать животное.
— Под животным вы подразумеваете меня?
— Я подразумеваю пса. Надо было бы сказать не пёс, а…
— Крыса, — резко произнёс чей-то голос за спиной Тондёра,заставив его обернуться.
На пороге, небрежно опираясь на свою чёрную трость, высокий,элегантный, в чёрном, расшитом серебром костюме стоял капитан Блад. Егогорбоносое, обожжённое солнцем и ветром лицо было обращено к капитану Тондёру,холодные синие глаза смотрели на него в упор. Он неторопливо направился кфранцузу.
— Крыса, на мой взгляд, как-то лучше определяет вашусущность, капитан Тондёр, — непринуждённо и бесстрастно проговорил он иостановился, ожидая, что скажет тот.
Раздался дружный взрыв хохота. Когда он смолк, прозвучалответ Тондёра:
— Понимаю, понимаю. Крошка шкипер находится под надёжнойзащитой. Папаша Блад встревает не в своё дело, дабы спасти этого трусишку.
— Само собой разумеется, я должен взять его под защиту.Разве я могу допустить, чтобы какой-то наглец бретёр заколол моего шкипера?Конечно, я должен вмешаться. И вы могли это предвидеть, капитан Тондёр. Вы нетолько презренный негодяй, но и жалкий трус — вот почему я сравнил вас скрысой. Вы рассчитываете на своё уменье владеть шпагой, но решаетесь пускать еёв ход только против тех, кого считаете не слишком искушёнными в этом ремесле.Так поступают лишь трусы. Ну, и, разумеется, убийцы. Ведь, насколько мнеизвестно, убийцей заклеймили вас во Франции.
— Это ложь! — сказал Тондёр, побелев как полотно.
Капитан Блад, обернувший оружие Тондёра против него самого,намеренно стараясь разжечь его ярость, невозмутимо возразил:
— А вы попробуйте доказать мне это на деле, и я возьму своислова обратно, прежде чем проколю вас шпагой… или после того. По крайней меревы получите возможность закончить с честью бесчестно прожитую жизнь. Здесь естьещё одна комната, довольно просторная и пустая, мы можем…
Но Тондёр, злобно усмехнувшись, перебил его:
— Ну нет, со мной эти штучки не пройдут. У меня разговор нес вами, а с мистером Питтом.
— Это подождёт. Сначала решим наш спор.
Тондёр взял себя в руки. Он побледнел ещё сильнее и тяжелодышал.
— Послушайте, капитан Блад. Ваш шкипер нанёс мнеоскорбление: он назвал меня грязным псом в присутствии всех этих людей. Вынамеренно стараетесь ввязаться в ссору, которая не имеет никакого отношения квам. Так не по правилам, и я призываю всех в свидетели.
Это был ловкий ход, и он оправдал себя. Присутствующиеоказались на стороне Тондёра. Матросы из команды капитана Блада угрюмо молчали,а остальные закричали, что француз прав. Даже Хагторп и Волверстон и те моглитолько молча пожать плечами, а Джереми сам окончательно погубил дело, поддержавсвоего противника:
— Капитан Тондёр прав, Питер. Наши с ним дела тебя некасаются.
— Вы слышите? — закричал Тондёр.
— Нет, касаются. Мало ли что он говорит. Вы замыслилиубийство, негодяй, и я этого не допущу. — Капитан Блад, отбросив свою трость,положил руку на эфес шпаги.
Но дюжина крепких рук тотчас схватила его, со всех сторонраздались гневные крики протеста, и, лишённый поддержки своих товарищей, онвынужден был уступить. Ведь даже верный Волверстон, неизменный его сторонник,шептал ему в ухо:
— Остановись, Питер! Во имя бога! Ты же всех взбунтуешьпротив нас из-за такой безделицы. Ты опоздал. Парень сам виноват — зачем лез нарожон?
— А вы что здесь делали? Почему вы его не удержали? Ну вот,глядите! Он пошёл драться, идиот безмозглый!
Джереми уже направлялся в соседнюю комнату: он был похож наягнёнка, покорно шагающего на бойню и даже ведущего за собой своего мясника.Хагторп шёл рядом с ним, Тондёр — сзади, остальные замыкали шествие.
Капитан Блад, с трудом удерживаясь, чтобы не броситься наТондёра, присоединился вместе с Волверстоном к толпе зевак.
В просторной полупустой комнате столы и табуреты быстросдвинули к стене. Помещение это представляло собой, в сущности, пристройку —нечто среднее между навесом и сараем, с земляным полом и длинным отверстием водной из стен, которая не доходила до потолка фута на три. В эту щель лилисьжаркие лучи послеполуденного солнца.
Противники, обнажённые по пояс, со шпагой в руке, стали другпротив друга: Джереми — высокий, статный, мускулистый, Тондёр — худощавый,жилистый, проворный и гибкий, как кошка. Хозяин таверны и все его помощникиприсоединились к толпе зрителей, расположившихся вдоль стен.
Несколько молоденьких девчонок, самых отчаянных, тоже пришлипоглядеть на поединок, но большинство женщин остались в общем зале.
Капитан Блад и Волверстон остановились в глубине комнатывозле стола, на который были свалены различные предметы с других столов:кружки, кувшины, бурдюк с вином и пара медных подсвечников с круглыми, похожимина блюдца подставками. Пока дуэлянты готовились к схватке, Питер Блад,побледневший, несмотря на свой загар, рассеянно перебирал в руках валявшиеся настоле предметы, и в глазах его вспыхивал зловещий огонёк, словно ему хотелосьзапустить одним из этих предметов кому-то в голову.
