и зальем его. Так будет проще.
Парень скинул поклажу со своих плечей, а Элли поспешила вытащить оттуда бутылку. Второпях девочка открутила крышку и щедро обрызгала лаванду.
Букет зашипел так, словно вода попала не растение, а на раскаленную сковороду. Фиолетовые лепестки скукожились, почернели и превратились в пепел.
В конце концов на земле осталась лишь маленькая серая кучка, совсем не похожая на цветы.
– Господи, Элли, – теряясь от шока, проговорил Марк. – Сначала кресты, теперь это. Какая-то чертовщина. Прости меня, но мне точно нужно вернуться за взрослыми. Так не пойдет.
– Марк! – Элли схватила парня за руку. – Пожалуйста, не надо! Осталось совсем чуть-чуть, и я уйду.
– Элли! – громко отозвался Марк и отпустил ладонь девочки. – Ты не понимаешь, что делаешь! Ты ведь уйдешь одна в лес и потеряешься здесь! Разве ты не видишь, что здесь полно зла?!
– Марк, я не буду одна… Пожалуйста, дай мне объясниться!
– Деточка!
Знакомый голос прервал спор детей.
Чудак в шляпе появился рядом с Марком и схватил девочку на руки.
Белое лицо растянулось в широкой улыбке.
Он снова был в порядке!
– Ткач! – рассмеялась Элли, обнимая чудака в шляпе и прижимаясь к нему изо всех сил. – Ты не представляешь, сколько всего я пережила! Ты даже не знаешь, как я на тебя обижена!
С ужасом наблюдая за тем, как Элли поднялась над землей так, словно умела летать, и продолжала говорить с кем-то, Марк невольно перекрестился.
А затем сорвался с места и побежал прочь.
– Марк! – закричала Элли ему в след. – Стой!
Девочка посмотрела Ткачу прямо в глаза.
Его вновь оживший и вечно веселый, несмотря ни на что, образ заставлял чувствовать себя почти спокойно и даже привычно.
Но надолго ли?
– Это нехорошо. – сказала Элли чудаку в шляпе так серьезно, как только могла. – Мне надо провести ритуал, а Марк точно вернется со взрослыми.
– Тогда поторопимся, деточка! – Ткач опустил Элли на землю и отвесил ей полупоклон. – Нельзя терять ни минуты-с.
Элли опустилась возле рюкзака, брошенного на землю Марком, и принялась рыться внутри. Садовые ножницы скрывались под грудой еды из холодильника Грэмов.
– Это что там, голубцы?! – загорелся Ткач, заглядывая девочке за плечо. – Тууни всемогущий, голубцы, и вправду!
– Я бы с удовольствием с тобой поделилась, – быстро проговорила Элли, разбирая вещи. – Но это мне в дорогу. Вряд ли у вас там стоят магазины на каждом углу. Вот приди ты раньше…
Девочка осеклась и продолжила искать ножницы молча.
– Ты сказала не приходить, деточка, – очень тихо отозвался Ткач. – Я и не приходил.
Ножницы были найдены. Но последние слова чудака разозлили Элли и на мгновение она застыла.
– А ты всегда уходишь вот так, когда тебя просят? – пряча глаза под челкой, спросила девочка. – И не собираешься возвращаться?
– Не совсем так. Я ведь пришел.
– И почему, интересно?!
Элли вскочила с места, сжимая острый предмет в руках. Ткач нахмурился.
– Деточка, ты выглядишь угрожающе…
– Да! – закричала Элли. – Очень угрожающе, чертов клоун! А знаешь почему?! Пока тебя не было, я не сидела без дела! Я перестала бояться смерти, как ты просил! Я выяснила все, как ты и просил! И даже узнала, что ты уже не в первый раз уходишь вот так, легко, оставляя тех, кто…
Эльга поджала губы. Ткач отшатнулся назад, но не отрывал от нее взгляда.
– Ты хочешь обсудить это сейчас, Элли Грэм?
– Нет! – рыкнула Эльга. – Черт с тобой, нет у меня на все это времени! Если ты хотел разобраться, надо было приходить раньше!
– Но хотела ли ты меня видеть?
– Хотела бы!!! Хотела увидеть тебя с самого детства, ты, длинная идиотина!
Чувства накатили на Элли разом. Тук-тук-тук-тук. Сердце билось очень часто, застревая в ушах, злость мешалась с тоской и жалостью.
Девочка всхлипнула.
Неуверенным шагом Ткач все же подошел к Элли и присел так, чтобы быть наравне с ней.
– Отдай мне ножницы, Элли, – почти прошептал он. – Я помогу.
– Ты вообще не помогаешь, – пытаясь сглотнуть выступающие слезы, сказала Элли. – Почему все так? Ты пришел ненадолго, а потом ушел, и сейчас мы попрощаемся снова! Время уходит и ничего не получается! Ничего!
– Элли, – мягко сказал Ткач, заглядывая девочке в глаза. – Я пришел, потому что хотел тебя увидеть. И я буду с тобой, пока ты переступаешь границу. Хорошо? Пора чертить крест.
– Еще этот дед… – плакала Элли, вытирая глаза рукавом платья. – Он и до тебя добрался… Я не боюсь смерти, я боюсь, что ничего не получится! И я больше не увижу ни Лембита, ни тебя!
Ткач обнял девочку и прижал к своему плечу, давая ей возможность выпустить все эмоции.
– Я устала! – Элли распалялась. Ее горькие слезы медленно перерастали в громкие рыдания. – Я устала делать все сама! Как я справлюсь с этой рептилией? Вдруг референт окажется дурацким? Я не могу!
– Элли, тише… – успокаивал девочку Ткач. – Я знаю про того, о ком ты говоришь. И я буду справляться с ним здесь, пока ты будешь в Низовье. Не дам ему до тебя добраться. Обещаю.
Девочка хлюпала в плечо Ткача, но чувствовала, как медленно, но верно ей становится легче. Она вспомнила, как много-много лет назад, в раннем детстве, такими объятиями близнецов успокаивала мама.
Лембит всегда плакал очень тихо, а Элли рыдала навзрыд. Но запах мамы, чувство защиты, которое исходило от нее, всегда помогали. Мама была рядом, и было уже совершенно неважно, что именно произошло. Сломалась ли любимая игрушка. Или, быть может, разрушился целый мир.
Никто не мог успокоить так, как могла успокоить мама.
Или папа.
Глубоко вдохнув, Элли отстранилась от Ткача и вытерла лицо. Нос, глаза и губы опухли, но что-то тяжелое, тяготившее девочку изнутри, постепенно растворилось.
– Есть подарок, – тихо сказал чудак в шляпе и грустно улыбнулся. – Я очень спешил к тебе, чтобы его подарить.
– Еще одни черемыши? – шмыгая, уточнила Элли.
– Нет уж. Куда интереснее!
Ткач потер свои ладони и сунул одну под шляпу. Он завозился там, и Элли с подозрением прищурилась.
В следующую секунду чудак снял свой головной убор, сразу переворачивая вверх дном и протянул Элли.
– Она будет мне велика, – пожала плечами Эльга.
– Руку туда! – заликовал Ткач. С каждой секундой он становился все веселее, отгоняя и от Элли, и от себя выплаканную обиду. – Да побыстрее!
Девочка подозрительно осмотрела шляпу и прищурилась.
Но прежде чем она решилась опустить руку, из головного убора раздалось жалобное: «Мя-я-я-я-я!»
– Что это?! – ошарашенно спросила Элли у Ткача, но тот лишь продолжил улыбаться.
Эльга поспешила заглянуть внутрь.
Прямо из шляпы Ткача на нее смотрела
