невежливой.
– Мы часто созваниваться, иногда я приезжать к ним. Я скучать по сестре и племянникам, особенно младший, он мой любимчик, – голос женщины смягчился, но вместе с этим погрустнел.
– Давно его не видели?
– Полтора год. Недавно он устроился на работу в другой город, и там все очень странный.
– А что именно странно? – спросила Ева. Вообще болтать с массажисткой – не слишком типичное занятие, но прямо сейчас девушка почувствовала тот самый зов интуиции, который много раз помогал находить действительно важные истории и, собственно, сделал ее хорошим журналистом.
– Он очень много работать в плохих условиях. Но почему-то не увольняться. Кажется, мальчик мне не все говорить.
– Он знает английский?
– Лучше всех в семье! – с гордостью ответила женщина.
– Тогда пусть напишет мне или позвонит. Я журналист, что-нибудь придумаем.
– Спасибо, мисс! Я вас очень благодарить!
– Называйте меня просто Ева. А как вас зовут?
– Мика.
Филиппинка закончила массаж легкими похлопываниями и дала девушке время полежать, прислушиваясь к ощущениям в теле. Ева медленно поднялась, села на стол и с благодарностью улыбнулась Мике:
– Сейчас я схожу в комнату за блокнотом, напишу свои контакты. Передайте их племяннику. Как, вы сказали, его зовут?
Массажистка неспешно сложила свои баночки и благовония, ее смуглые руки проворно сворачивали полотенца:
– Ноуа, его звать Ноуа.
Глава 26
Белая пена лизнула песок, и волна оставила после себя россыпь мелких ракушек. Ева стояла по щиколотку в воде, чувствуя, как океан, безмятежный и ласковый, целует ей ноги. Сложно поверить, что на земле есть такие уголки, даже не подозревающие, что сейчас, вообще-то, конец зимы.
Девушка зашла по колено в теплую воду, а потом еще глубже и наконец, зажмурившись от удовольствия, поплыла. Тело, все еще чувствующее легкость после массажа, ловко подстраивалось под ритм волн. Ева подставила лицо солнцу и на мгновение ощутила себя безраздельно счастливой.
Казалось, она – единственный человек на этом острове. После массажа Ева пыталась найти Никиту, обошла все комнаты в залитом светом доме – безрезультатно. На террасе ждал завтрак: несколько сортов манго, гуава с нежной, земляничного аромата мякотью, тающая во рту черимойя и еще с десяток фруктов, названия которых девушка даже не знала. Ни записки, ни сообщения от Никиты не было, и, немного поразмыслив, Ева решила спуститься к пляжу. Нежась в теплой воде, она коснулась мягкого белого песка на дне и, оттолкнувшись, беззаботно растянулась звездочкой.
Спустя полчаса, наплававшись вдоволь, девушка вышла из воды и, поправляя завязки на лифе купальника, заметила высокую фигуру Осадчего. Босиком, в одних шортах, он неторопливо шел навстречу, ветер растрепал волосы, а на плечах и груди блестели капли воды, переливаясь на солнце. Только этого не хватало! Она же должна на него обижаться, но это практически невозможно, когда он, полуголый, смотрит так пристально.
Ева замедлила шаг, со смущением думая, что Никита еще ни разу не видел ее настолько раздетой. На секунду даже мелькнула мысль сбежать обратно в океан, лишь бы спастись от этого взгляда и неминуемого разговора. Ну уж нет!
– Доброе утро. – Осадчий подошел еще ближе, так, что можно было разглядеть опасную синеву глаз – ярче, чем у океана за спиной.
– Привет, Никита.
– Тебе понравился массаж?
Ева стояла перед ним, чувствуя, как соленые капли стекают по телу, и старалась не разглядывать так откровенно его плечи и точеные кубики пресса.
– Да, очень. Спасибо… Слушай, я должна извиниться за вчерашнее. Прости, что нагрубила.
– Я тоже виноват, не сдержался. – Осадчий смотрел серьезно, не отводя взгляда. – Мне стоило быть внимательнее к тебе.
– На самом деле ты все правильно сказал. Я действительно строю между нами стену. Но делаю это не из вредности или мести. Понимаешь… – голос Евы задрожал. – Еще никогда я не… Ты так быстро стал важен для меня. И мне страшно.
Никита осторожно взял ее за руку, а потом притянул к себе и крепко обнял, проведя ладонью по мокрой спине.
– Я все сделаю, чтобы ты стала моей. Но я не могу играть на этом поле один, сделай шаг мне навстречу. Я буду бережным и дам столько времени, сколько нужно. Просто не закрывайся. Пожалуйста. Я не очень хорош во всей этой… романтике. И наверняка еще много раз облажаюсь. Но давай дадим друг другу шанс.
Ева кивнула, прижавшись к его плечу. Запах Никиты смешивался с солью океана и пряностью гавайской розы. Он погладил рукой ее волосы, поправив мокрую прядь, нежно взял за подбородок и приблизил губы к своим. Девушка ответила на поцелуй, вложив в него все несказанные слова. Какое-то время они так и стояли, обнявшись, по щиколотку в теплой воде, чувствуя только что родившуюся близость – хрупкую и еще не до конца понятную.
Оставив дорожку поцелуев на разгоряченном лице, он прошептал:
– Пойдем, у меня для тебя сюрприз.
* * *
Дорога петляла между заросшими зеленью холмами, и предзакатный свет теплыми бликами ложился на лицо. Впереди замаячил старый акведук – камни, потемневшие от времени, оплетенные лианами основания… Артефакты той поры, когда владельцы сахарных и ананасных плантаций разъезжали по острову на изящных фаэтонах. Внизу торжественно и грозно зашумел океан.
– Может, все-таки расскажешь, куда мы едем, мистер загадочность? – не выдержала Ева.
Но Никита лишь таинственно улыбнулся в ответ:
– Я смотрю, терпение не самая главная твоя добродетель.
Ева вздохнула с напускным разочарованием и показала язык. Она с удивлением обнаружила, что сегодня в компании Никиты чувствует себя непринужденно, может играть и дурачиться. То ли атмосфера острова, жаркая и беззаботная, была тому причиной, то ли наступившее перемирие.
Поймав свое отражение в зеркале бокового вида, девушка поправила помаду. Нарочито медленным жестом пригладила длинную юбку, и шалость удалась: горячий взгляд Никиты пробежал по высокому разрезу. Ева довольно улыбнулась. Она наконец призналась себе, что хочет ему понравиться, и эта мысль, прежде пугавшая, принесла облегчение и свободу.
Машина затормозила у небольшого причала, где парочку ждал загорелый мужчина в белой бандане. Никита крепко пожал ему руку:
– Орсон, знакомьтесь, это Ева, моя девушка.
– Очень приятно.
– Ну что, какие наши шансы сегодня?
– Погода отличная, должно повезти.
Мужчины продолжали говорить, но Ева даже не вслушивалась, ошеломленная тем, с какой легкостью Никита назвал ее своей девушкой. «Черт, мне же не семнадцать, почему я так волнуюсь?»
Осадчий, словно в ответ на этот внутренний монолог, лукаво улыбнулся и, взяв Еву за руку, повел на яхту с обычным для здешних мест названием «Омаомао». Непривычное поначалу ощущение покачивания заставило девушку схватиться за поручень. Никита крепко
