нахмуриться.
– Что-то не так? – внимательно заглянул в серые глаза Никита.
– Нет-нет, все хорошо, – слишком поспешно начала Ева, а потом остановилась, сделала глубокий вдох и заговорила другим тоном. – Понимаешь, это двоякое чувство: с одной стороны, дикая красота острова, и, ты не подумай, я действительно тебе благодарна… но, с другой стороны, давай начистоту – это не моя лига.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну камон, Никита, на свидании с тобой должна быть как минимум Мисс Вселенная, но никак не я.
– Я, кстати, ходил с ней на свидание: очень скучно.
– Пожалуйста, дослушай. Мне трудно принять твое внимание, ведь все, что я знала раньше – начиная с отца, который просто исчез, забыв о дочери, заканчивая экс-бойфрендом, который, хоть и был ласковым, но не мог позаботиться даже о себе, – кричит мне: «Этого не может быть!» Я верю, что все ценное в жизни нужно заработать, заслужить… А чем я заслужила этот роскошный остров? Тебя? Я здесь самозванка.
Ева замолчала, с грустью глядя вдаль, и порыв ветра ласково потрепал ее по волосам. Никита переваривал услышанное, затем встал и, повернувшись лицом к девушке, с горечью ответил:
– А из какой лиги, по-твоему, я? В двадцать два года оказался на другом краю света с несовершеннолетним братом и 500 долларами в кармане. Все смеялись над моим акцентом, соседи-вьетнамцы барыжили травкой, а женщины даже не смотрели в мою сторону. Я, блин, не наследный принц! – Горечь в его голосе постепенно сменилась жаром. – И тоже верю, что «все в жизни нужно заработать». Со стороны мой путь выглядит как долбаная американская мечта, но ты хоть знаешь, сколько раз я смотрел, как инвесторы уходят, даже не дослушав до конца? Сколько проектов я запорол, прежде чем понял, что может выстрелить?
– Никита…
– Дай мне договорить. Сколько раз я думал, что все, придется возвращаться домой ни с чем? Сколько кругов бюрократического ада прошел? Ты вообще в курсе, что конкуренты из индустрии до сих пор стебутся за спиной, есть ли у меня виза и могу ли я легально работать в Сан-Франциско?
Ева молчала, не в силах понять, что вызвало такой внезапный приступ ожесточенного откровения у Никиты. А тот, словно впервые осознав астрономическую сложность пройденного пути, продолжал:
– Пойми уже наконец, я не родился с серебряной ложкой во рту. И последние две недели пытаюсь изо всех долбаных сил приблизиться к тебе. И опять натыкаюсь на «о, я не верю, этого не может быть!». Ты хоть можешь меня разглядеть за своими страхами?!
Ева почувствовала, как в глазах защипало от накатывающей обиды. Но показывать, как сильно задели эти слова, она не станет, особенно сейчас, когда он звенит доспехами и явно не может поставить себя на место другого. Девушка отвернулась, стараясь не смотреть на Никиту, и в лучших традициях пассивной агрессии произнесла ледяным тоном:
– Ну спасибо, что выслушал. У тебя удивительный талант в любом разговоре делать себя центром вселенной. Глупо было рассчитывать на поддержку или понимание. Ведь откуда тебе знать, что это такое.
– А ты как будто меня понимаешь! – Никита рассерженно скрестил руки на груди. – Прежде чем упрекать в эгоизме, признай уже, что у нас гораздо больше общего, чем тебе хотелось бы.
– О да-а-а, ну конечно, родственные души!
Ева вскочила с дивана, едва не перевернув тарелку с давно остывшим ужином, и почти бегом направилась к лестнице. Сдерживать эмоции уже не получалось, и, повернув к Никите раскрасневшееся, мокрое от слез лицо, она в сердцах бросила:
– Иди ты к черту!
* * *
Коралловые деревья, толстые стволы коа и пышные кроны кукуи шелестели листвой от легкого утреннего ветра. Солнце еще не успело подняться высоко, и его приятные, нежаркие лучи, проскользнув сквозь прозрачное стекло, коснулись женского плеча. Ева открыла глаза и с удивлением посмотрела вокруг: нетронутая красота Кауаи в дневном свете оказалась совсем другой, чем в сумерках. Вулкан, который еще вчера был терракотовым, сегодня мог похвастаться целой палитрой красок: рыжая, красная, серая, зеленая… Океан, и без того яркий, переливался всеми оттенками изумруда и бирюзы. Соленый запах воды смешивался со сладостью тропических цветов.
Несколько минут девушка лежала на белоснежной постели, не в силах оторваться от этого вида. Утро было бы идеальным, если бы не послевкусие от вчерашнего разговора с Никитой. Свиданием это можно было назвать с натяжкой. Ева и сама не поняла, в какой момент приятный вечер обернулся провалом. Она до сих пор злилась, но одновременно чувствовала вину, и было совершенно не ясно, как теперь вести себя с Никитой.
Нерешительный стук заставил ее судорожно вскочить с кровати, схватить халат, пригладить растрепанные волосы и распахнуть дверь со всем мужеством, которое у нее только было. Но вместо Никиты на пороге оказалась невысокая, сухонькая женщина-азиатка неопределенного возраста.
– Доброе утро, мисс Ева. Меня к вам отправить мистер Никита. Вы бы хотеть филиппинский хилот массаж?
Девушка замешкалась, не совсем понимая, что происходит:
– Не знаю… Наверное.
– Тогда вы спускаться вниз, в беседка, а я вас там ждать.
Филиппинка проворно закрыла дверь, и Ева растерянно опустилась на кровать, гадая, где сейчас Никита и как понимать этот неожиданный жест. Несмотря на все, настроение у нее было миролюбивым, и она предпочла одеться и спуститься к массажистке.
В нескольких метрах от дома, под тенью высоких пальм, пряталась беседка с плетеной крышей. Светлая прозрачная ткань колыхалась у входа, а деятельная филиппинка уже подготовила массажный стол.
Сначала Ева не могла расслабиться в незнакомых руках. Ее ноги и плечи были укрыты мягкими полотенцами, и только спина оставалась обнаженной. Но запах кокосового масла и дерева пало санто в сочетании с деликатными прикосновениями сделали свое дело. Маленькие, но сильные ладони уверенно разминали ее напряженные, скованные мышцы. Тело оживало, с благодарностью откликаясь на каждое движение. Взяв еще немного кокосового масла и дождавшись, пока оно растает в теплых руках, массажистка вдруг положила на Еву что-то похожее на кусочек ткани.
– Что это? – поинтересовалась девушка.
– Банановый лист. Он помогать снимать ваши зажимы. Нравится?
– Да, очень. А где вы этому научились?
– Я приехать сюда из Филиппин пять лет назад. В родной город, Макати, меня посвятить мастер в искусство массаж. Я чувствовать энергию, когда прикасаться. Вы светлый человек.
Ева улыбнулась, отдавшись расслабляющим ощущениям. От спины филиппинка перешла к ногам, не жалея кокосового масла и банановых листьев. По телу разливалась волна тепла, и девушка зажмурилась от удовольствия.
– А вы не скучаете по дому, по родным? – Ева решила поддержать беседу, чтобы не показаться
