лет проведший в дороге, угодил в единственный камень посреди поля?
— Может быть, в его повозке что-то сломалось? — предположил Прохвост.
— Да я её лично обслуживал! — возмущённо ответил Карл. — Когда в последний раз глядел, была лучше новой. Если там что и изменилось с того раза, было это сделано чужими руками и намеренно. Так, хватит грустных историй, не то наш экипаж от её слёз заржавеет, и мы никуда не доедем.
Марта хихикнула.
— Ничего я не реву, — возмутилась Хитринка. — Вспомнилось просто, как дедушка с бабушкой до последнего ждали сына. Уж как они верили, что успеют поглядеть на него ещё хоть разочек…
— Да в мире вообще полно несправедливости, — согласился Карл. — Дрянная эта жизнь.
— Вот только не понимаю, — задумчиво сказал Прохвост, — для чего им было говорить, что ты — их родная внучка. Меня-то вот прекрасно вырастили, хоть я по крови им чужой, и ничего не скрывали.
— А чего скрывать, когда все на Моховых болотах знали, кто ты таков? А я, ты же теперь знаешь, даже по меркам хвостатых негодная. Старики пожалели меня, наверное, но такую в дом взять — все их дурными сочтут. Вот и придумали, что дочь сына, вроде как не могли отказаться. Хорошие они были у нас.
— Это почему ещё ты негодная? — спросил Карл.
И пока Хитринка собиралась с духом, думая, как произнести это мерзкое слово и стоит ли о том говорить вообще, Марта без тени смущения всё и выложила.
— Она полукровка. Рыжая, как морковь в перловом супе. Каверза нам волосы выкрасила, чтобы камнями не побили. Ай!
Это Прохвост щёлкнул её по лбу.
— Думай, что говоришь, особенно когда спрашивают не тебя, — беззлобно сказал он. — Чужие секреты выдавать не спеши. Кто захочет, сам расскажет.
Тем временем Карл шагнул ближе и вгляделся, прищурившись, в лицо Хитринки. Сумерки к этому времени уже заметно сгустились, погружая силуэты стоящих рядом в сиренево-серую муть, и неясно, что можно было разглядеть. Но Карл, наклонив голову, всё смотрел и раздумывал о чём-то.
— Что? — наершилась Хитринка и на всякий случай провела платком под носом. — Что не так?
— Да нет, не обращай внимания на старого дурака, — махнул рукой он. — Так, случайно кое-что вспомнилось. Давайте-ка, что ли, разместимся и попробуем вздремнуть до рассвета, а там двинем дальше.
Они забрались в экипаж, где было не намного теплее, чем снаружи. Хитринка устало подумала, что со дня, когда они покинули дом, им ещё не доводилось дважды ночевать в одном месте.
Поднялся ветер и свистел в дырявом стекле, а перед рассветом ещё и полил дождь. Половину ночи Хитринка вертелась, то проваливаясь в беспокойный сон, то открывая глаза. Каждый раз она замечала, что Карл тоже не спит — видно, и его беспокоили мысли о возможной погоне. Интересно, ходят ли волки в дождь?
— Что? — негромко переспросил Карл.
— Волки, они ходят в дождь или пережидают его в укрытии?
— Ходят. И в дождь, и в снег. Им нипочём. Но ты спи, я послежу.
Марта, приоткрыв рот, беззаботно посапывала на переднем сиденье, укрытая стёганой курткой Карла. Да ещё ворон, сидящий на передней панели, прямо на приборах с круглыми стёклами и стрелками, дремал, ни о чём не тревожась. Лишь бедняга Прохвост морщился всякий раз, когда Хитринка, поднимаясь, чтобы выглянуть наружу, тревожила его сон.
— Уймись уже, беспокойная душа, — пробормотал он, удерживая её рукой. — Спи, всё хорошо. Всё будет хорошо.
Поверив этим словам, убаюканная ритмом его сердца, Хитринка наконец сумела уснуть по-настоящему.
Глава 21. Прошлое. О неожиданных гостях и дворцовых тайнах
— Мастер Джереон, вы должны мне сказать, для чего предназначено сердце, — упрямо повторил хвостатый.
— Тебе об этом знать ни к чему, если только господин Ульфгар не рассудит иначе, — отмахнулся старик.
— А вот и к чему. Я подумал, мы могли бы добавить ещё один заводной барабан, чтобы подводить механизм ключом можно было вдвое реже, но поделка тогда станет массивнее. А если это не просто заводная игрушка, если сердце предназначено для живого существа, тогда можно использовать ротор. Он бы заводил пружину, используя движение, и ключом бы приходилось пользоваться не так часто.
— Умный-то какой, — хмыкнул мастер, но затем задумался.
— О роторах-то откуда слышал? — спросил он немного погодя. — Я сам их в работе почти никогда не использовал, уж и позабыл. Не знаю даже, получится ли…
— Книги недавно довелось читать, — скупо поделился хвостатый. — Искал другое, да ещё о светляках своих думал, вот и зацепился. Но нужно попросить Эдгарда, чтобы привёз те учебники, а то ведь всего не припомню.
По счастью, торговец ненадолго заглянул в тот же день. Сюда, за дворцовые стены, его пускали без вопросов, и он старался появляться так часто, как мог. Господин Ульфгар считал, что эти посещения под видом визитов старого знакомого — лучший способ держать мастеров под надзором. И Эдгард не переубеждал повелителя, неизменно пересказывая ему какие-то малозначащие детали разговоров и сообщая о ходе работ.
Торговец выслушал просьбу, кивнул и пообещал вернуться так скоро, как только сможет. Впрочем, добавил, что ожидать его следует не раньше, чем через несколько дней — собственные дела требуют времени.
Пожалуй, никакие дни ещё не тянулись для хвостатого так долго, как эти.
С мастером они занимались какой-то пустой работой, больше для вида. Забежал на второй вечер сияющий Гундольф — товарищ сумел провести его в нижние камеры, пока охрана не сменилась, и счастливец повидал Грету, перекинулся с ней словечком.
— Умница она, не киснет. Передать просила: верит, что с работой справитесь, да чтоб за неё не тревожились. На здоровье не жалуется, голодом не морят. Дела только никакого нет для неё, ну да от скуки ещё никто не помирал.
— Вот спасибо тебе, парень, — горячо поблагодарил мастер. — Прямо камень с души упал. А что эти камеры — холодные, сырые?
Гундольф замялся.
— Да я как-то и не пригляделся, — виновато ответил он, почёсывая затылок. — Сидят же там люди годами, ну, видать, жить можно. Да и не зима сейчас. Знаете, бежать мне пора, и так уже здорово рискую!
И он поспешно улизнул, оставив мастеров мучиться в догадках.
В следующие дни Гундольф не появлялся, зато они, наконец, дождались появления Эдгарда.
— Вот и книги, как обещал, — сообщил тот, сгружая стопку на пол у заваленного бумагами и формами стола. — Ещё что, может, понадобилось за последние дни?
— Нет, ничего, — рассеянно ответил мастер Джереон, перебирая книги.
— Как они там? — вполголоса спросил хвостатый, подойдя ближе к торговцу. Он не уточнял, о ком
