временем тоже остыл. Хозяин не стал возвращаться к столу, а пристроился на печи и начал о чём-то активно думать.
– Надеюсь, что у тебя получится. Обещаний мало, парень, тут нужна удача. Море удачи.
– Сбежать?
– Даже просто отойти. Пробиться через этот грёбанный кустарник ни у кого не получалось.
– Почему?..
– Никто не знает. Говорят, само Лихо. Я хоть и не пробовал – пробовал Владик, – я только слышал, как людей охватывает сильная усталость и боли в ногах. В общем то, что заставляет их прилечь или присесть, а потом они засыпают. Просыпаются только за кустарником, все в синяках и маленьких порезах… у кого-то даже были следы от зубов. Но и то, не всегда: иногда люди просто возвращались назад, хотя шли прямо.
Серёжа не стал это комментировать. Он и сам прекрасно помнил то, что ощущал чьё-то присутствие в кустарнике. Он также решил и утаить то, что умудрился выбраться за пределы этой преграды и увидеть другие Неясыти. Дважды. Если что, это будет его козырь. Однако, в словах Павла было кое-что интересное.
– Владик? Тот, кого загрызла свинья?
– Бражник небось смеялся?.. Он самый, упокой господь его душу.
– Довелось слышать, что его так и не захоронили. Скорее всего его тело увели в лес волки.
– Волки!.. – Павел нервно посмеялся. Эта шутка стоила десятка оваций. – В свинарнике он. Волки к селу подойти боятся.
– В свинарнике?!
– Да.
– Тело Владика?
– Да.
– Почему никто его не забрал и не похоронил?
– Это Его свинарник. И Он не терпит, когда кто-то вторгается в Его владения. – Хоть конкретики никакой не было, но Серёжа сразу понял, что речь идёт о свинье.
– Если она такая ужасная, почему бы её просто не убить?
– Легко сказать... Как только это случилось, мы попытались, но ничего не вышло.
– Мой отец ранил Её.
– Так Ей и надо. Но он, однако, заполучил себе самого целеустремлённого и кровожадного врага.
Враг-свин. От такого хотелось бы посмеяться, но в последние минуты атмосфера в избе была мрачной и гнетущей.
– И ещё письмо… - неожиданно продолжил Серёжа. Он собирался начать с этого, но инициатива в разговоре с самого начала покинула его.
– От Игоря?
– Да.
– И что ты думаешь?
– Я… Ничего. Я ничего толком не смог разобрать.
– Давай письмо, я прочитаю.
– Оно в избе... – Серёжа неряшливо почесал свой затылок. Было глупо и неловко приходить без главной темы разговора.
– Балда… Если оно было от Игоря, то точно хранило что-то важное.
– Так может вы что-нибудь расскажете конкретное?!
– Если бы я мог… Нет смысла тебе рассказывать, чтоб не пугать и не вынуждать углубляться в жизнь Неясыти. Тебе достаточно знать то, что ни тебе, ни кому-либо из твоей семьи здесь не место.
– Да я вообще ни капли не понимаю! Я столько всего повидал, что у меня аж голова пухнет, а тут вы со своими загадками и причудами!
– Это один из тех моментов, Серёжка, когда незнание – благо…
Следующие минуты они сидели в тишине, каждый в своих догадках и рассуждениях. Павел изредка поглядывал на юношу и возвращался обратно к созерцанию собственных кулаков и остывшей лужи чая на столе. Игорь всё это время продолжал сидеть на печи и игнорировать гостей.
– Пора идти, – сказал он. – И я серьёзно, парень, убирайтесь. Хоть кровь из носу, но уходите. Не знаю, что там на уме у Игоря, но я никогда его таким не видел. То, что ты обнаружил позапрошлой ночью странно, но видали и не такое.
– Я хотел бы ещё от него узнать кое-что… – Серёжа посмотрел на старика на печи. Он осторожно раскачивал ноги и смотрел в пустоту.
– В таком состоянии? Сомневаюсь.
«Проклятье».
Серёжа поднялся и вышел наружу вместе с Павлом. Солнце заходило за макушки лесов. Вечер близился к завершению. Пустое Неясыть, будто никто здесь не живёт, пока не наступает ночь.
– Так кто убил Юлю? – спросил юноша.
– И никто, и всё. Пока не встретишься лично – не поймёшь.
Парень помолчал. Его начинало сильно раздражать такое общение, но, похоже, оно было нормой среди местных.
– А правда, что у Игоря язык отобрали?
– Ты веришь в эту байку?
– После позапрошлой ночи я готов поверить во всё.
– Скорее всего правда. Старая карга любила «шутить»… И, Серёж.
– Да?
– Если завтра не уедите, принеси Игорю назад письмо. Если что, я попробую растолковать написанное.
– Спасибо.
Возвращаясь домой, парень заметил сидящего у избы отца, в ногах которого полыхало содержимое железного ведра.
– Глупые письма, глупые попытки говорить за спинами семьи. Я, конечно, понимаю, что ты романтик, Серёжа, с ветром в голове и яркими фантазиями, но если хочешь что-то сказать «Маме», то скажи лично.
Бумаги уже не было видно, только пепел и беспомощность провидения.
3 декабря 1988 года, утро
В кои-то веки Серёжа выспался. В эту забавную, и достаточно тихую, ночь он ни разу не потревожился. Ранее раздражающие звуки снаружи то и дело пытались выманить из безопасной избы или лишить сна, но теперь всё было спокойно. Во сне он бродил по цветущему селу. Была весна, он был чуточку старше, видел приветливые лица людей, которых не пугал декабрьский холод, который наслаждались жизнью и помогали ближним. Он наслаждался этим покоем, смотря за тем, как его милая жёнушка щебечет с соседками и смеётся. Когда юноша проснулся, он даже подумал: «может не всё так плохо? Может, все эти ночные приключения и мистические байки всего лишь нелепое недоразумение?.. Бандиты и маргиналы итак по всей стране встречаются, но есть же и хорошие люди, и даже те, что просто запутались».
Скорее всего, так оно и было: «плохая» сторона показала себя во всей красе, с этим странным ритуалом, правилами и расправой, и, «хорошая» тоже, со всеми страхами, уговорами, недомолвками и т.д. и т.п. Парень не понимал ни Игоря с Павлом, ни Бражника с его компанией… а ведь где-то между ними ещё и затесался Борька, который тоже любил ходить вокруг да около. Вчера он действительно погорячился. Ведь, ничего плохого не было, никто не пострадал, только два странных мужика устроили представление и нагнали страху. Может и Юлия была замешана во всём этом представлении,
