её, как школьницу, при всех? Из-за этой… особы? Она тебе нравится, что ли?
— Заткнись, Еля!
На секунду Елисей замолчал, а потом удивлённо вскинул брови.
— Серьёзно? Это правда, Марго! Посмотри на него! — Елисей рассмеялся. — Она ему нравится.
Пока Лев искал подходящие слова для ответа, Елисей продолжал:
— Дорогая, а ведь он всегда смотрел на меня сверху вниз! Не было случая, когда бы правильный Лева не нашёл повода самоутвердиться за мой счёт. Нет, не могу поверить, что я раскрыл его интрижку! Да ещё с кем! Спасибо, моя любовь, — он лучезарно улыбнулся Марго. — Наконец-то и на моей улице случился праздник. Сегодня у меня есть повод немного позлорадствовать над святым!
— Я просил тебе заткнуться.
— Что? Правда глаза колет? Или я не прав в том, что ты постоянно смотришь на меня сверху вниз? Если бы не это, — Еля, задрав подбородок, двумя руками расстегнул ворот белоснежной рубашки и сорвал с шеи тонкую золотую цепочку с маленьким крестиком, — ты бы ещё дружил со мной? Что? Думаешь, я совсем идиот?
— Ты тоже использовал меня. Использовал Берёзовую Рощу как укрытие! У тебя параноя и…
— Вот видишь! Параноя! Ты мне не поверил. Я это понял ещё тогда, в гостинице.
— Хватит! — Марго зажала уши руками. — Я прошу вас!
Она всхлипнула, и по её щеке покатилась слеза. Дарья выглядела тоже жутко растерянной. Очки сползли с носа, и она смотрела поверх них.
— Чего ты хочешь от меня? — прохрипел Лев. Руки он сжал в кулаки так, что костяшки пальцев побелели.
— Давай без правил?
— Что?
— Я говорю, давай без правил, — Еля бросил нательный крестик под ноги, и означать это могло только одно.
— Ты же трус, — приглушенно рассмеялся Лев. — Ты менял гостиницы, как перчатки, чтобы избежать дуэли. А сейчас что? Со мной не страшно стреляться?
— Дьявол! Я знаю, что ты считаешь меня трусом! Я… я не могу больше так. Не могу больше прятаться! Не могу больше считать себя ничтожеством. Мне надоело всё! Лучше умереть, чем так!
— Нет! — закричала Марго. Она с силой дёрнула руку Елисея. Но он грубо оттолкнул от себя свою голубку и с размаху наступил на крестик, вдавив его в пол, словно букашку.
— Где и когда? — тихо произнёс Лев.
— После Рождества в Роще. Мы уедем завтра же утром. Я вернусь через две недели с оружием.
После того, как все покинули столовую, Лев ещё долго смотрел на огромную пушистую ель.
Символ Рождества без украшений — это всего лишь дерево, лишённое жизни по прихоти людей. Бедное, обреченное дерево.
Глава 15. Дуэль
Ничего не предвещало беды. Весь день Варя спокойно работала над портретом Шатуновской. Накануне она успешно вклеила новый холст на место утраченного и загрунтовала его. А теперь приступила к реконструкции: писала лёгкий подмалевок акварельными красками. Именно в этот момент и забежала в мастерскую перепуганная Аня. Пару секунд она тяжело дышала, согнувшись и уперев руки в колени. А восстановив дыхание, выпалила, что видела только что Вариного жениха.
— Кого? Какого жениха?
— Да, вашего бывшего жениха!
— Бывшего?… Хочешь сказать, что к нам сюда Елисей приехал?! — кисть чуть не вывалилась у Вари из рук. — Не может быть! Ты путаешь что-то!
— Клянусь, барышня, я своими глазами видела! Это был он — Елисей Михайлович! С невестой али подругой. Она молода така. Колец-то нет у них на пальцах. А значит…
— Он с женщиной приехал? Боже мой! — перебила Варя. — Не могу поверить. Не верю!
— Уж поверьте! Я вот так, — Аня отступила от Вари на пару больших шагов, — от него стояла! Совсем близко.
Осознание случившегося пришло на место растерянности.
— А вдруг он узнал тебя?
В отличие от графа жених Вари бывал в Отраде несколько раз и мог запомнить Аню.
— Нет, барышня! Я из-за спин других слуг на него глядела. Да он в нашу сторону и головы не повернул даже.
Варя перевела дыхание. Она была сбита с толку! Совершенно не могла сосредоточиться на собственных мыслях, которые так и метались у неё в голове. Обрывочные фразы словно хлестали ударами, и Варя чувствовала, что вот-вот виски заноют от напряжения.
Фарс раскроется. Позор какой! В свете про меня болтать будут. Папенька прознает! Прибьёт меня. Боже, помоги! А Лев Васильевич-то что подумает? А как змору искать теперь?
— Анечка, что мне делать? — Варя заломила руки.
— Не знаю, барышня.
Захотелось нестерпимо посмотреть на себя в зеркало. Вместо этого Варя провела по щекам ладонями.
— Эти пятна на лице изменили ведь меня до неузнаваемости?
Аня растерялась, пожала плечами.
— Кто вас прежнюю видел раз, тот точно бы не узнал. А кто хорошо знавал…
— А Елисей? Узнает, как ты думаешь?
— Не разумею, барышня, — честно ответила Аня. — Виделись-то вы нечасто… Тока он жених ваш! Должно быть, думал о вас, представлял. Должно быть, каждую чёрточку вашу запомнил. Должно…
— Прекрати! Пропала я.
Аня потупилась, зашаркала ногами.
— Я разузнаю, барышня, всё, что смогу!
— Благодарю за это.
— Всё обойдётся!
Варя покачала головой. Пытаясь успокоиться, принялась рассуждать вслух:
— Лев Васильевич говорил про гостей. Но я даже представить не могла, что именно Елисей приедет! Он мне в письмах всегда про балы, театры писал! Повеса столичный! Отчего сейчас он в этой глуши, а не на каком-нибудь торжественном приёме в свете? Не понимаю… Да ещё и приехал сюда с… содержанкой! Нет, я умру вот-вот! Сердце совсем зашлось.
— Успокойтесь, барышня! — испуганно воскликнула Аня, подбежала к княжне, схватила её за руку. — Придумаем что-нибудь! Не печальтесь тока!
— Спасибо, голубка моя, — всхлипнула Варя. — Ступай и узнай всё, что сможешь. Только не попадись ему на глаза! А мне нужно время, чтобы подумать.
На несколько дней Варя затаилась у себя в мастерской, боясь лишний раз и шагу ступить за порог. Но однажды вечером она всё же решилась сделать вылазку до бани. Аня доложила, что гости поднялись в покои и путь чист. В доме было так тихо, что Варя потеряла бдительность. Не спеша шагала она к чёрному входу с яркой лампадкой в руках. Даже не сразу заметила скользнувшую рядом тень. Вздрогнула только, когда услышала чей-то испуганный возглас. Варя повернулась на голос и чуть не завопила в ответ. На неё в упор смотрела маленькая полная женщина. В руках она держала шандал с потухшей свечой. Но света лампады хватило, чтобы хорошо разглядеть гостью. На круглом лице с приоткрытыми в испуге губами читалось любопытство, смешанное со страхом. Раскосые глаза так и буравили Варю взглядом, а грудь, едва прикрытая глубоким декольте,
