Книга Переплетенные судьбы - Загадка

Она неприятно рассмеялась.

— Да что ты знаешь о моем уровне? Ты, плебейка. Стоило мне только захотеть и все тут же исполнялось, хочу свою статую из золота с фонтаном, и мне дарили такую. Хочу самого дорогого раба, и опа, — она хлопнула в ладоши, — и он у меня есть. Хочу на праздник бабочек, и билет лежит, ждет меня…

На последних словах голос девушки предательски задрожал.

— Только бабочки оказались лишними, — она замолчала и уставилась куда-то в сторону, — Хочешь расскажу, что было со мной после бури?

Камилла молча кивнула.

— Корабль не разбился полностью, сильно пострадал но остался на плаву, его выбросило на один из Птичьих островов. В живых мало кто остался, несколько мужчин моего круга, я с ними познакомилась на корабле и мы все вместе развлекались.

— Я слышала ваши развлечения, моя каюта рядом была, а полог тишины истаял, — перебила Камилла.

Адель усмехнулась.

— Так чего не присоединилась? Много потеряла. Знаешь, сколько мужиков он обслужил на корабле? Почти вся команда через него прошла и никто не ушел обиженным, — она издевательски рассмеялась.

Камилла подошла и отвесила ей пощечину, голова аристократки дернулась, и она замолчала, какое — то время она пристально смотрела на девушку:

— Молодец, быстро учишься, — сплюнула она, и продолжила как ни в чем не бывало, — Я была удивлена увидев раба живым, мне обещали, что он без меня долго не протянет, значит обманули. Дай воды, — сказала она.

Девушка молча протянула ей кружку, Адель сделала несколько глотков и продолжила:

— Кроме моих знакомых выжили мамаша с дочкой, — аристократка холодно улыбнулась, — носилась со своей дурой великовозрастной, оберегала, а она обманула мамашу и залезла под одного из моих кавалеров. Шуму было…

— В живых еще осталось несколько матросов. Все думали, что они будут охотиться для нас и заботиться. Кто мы, а кто они, а вышло наоборот, самый старший сказал, что на острове все равны и никто никому ничего не должен, — Адель выругалась и продолжила, — Наши возмутились и ничего не стали делать, а я поняла, что нужно идти туда, где меня накормят, а не съедят сами. Я думала, что лягу под одного и все, а пришлось жить со всеми по очереди. Твари, — девушка сжала кулаки так, что костяшки пяльцев побелели.

— Пожалеть не хочешь? Ну и правильно, я добровольно на это шла, да и не было у них фантазии никакой, так, лег, чуть подергался и захрапел, как с тобой со мной никто не поступал. Зато всегда сыта была. Позже остальные потянулись к нам, все трудились, как миленькие. На пустой желудок гордость это ненужная роскошь. За месяц из остатков корабля соорудили плот и, как только закончился сезон штормов, отправились на материк. Через неделю дрейфа нас подобрал торговый корабль, матросы тут же нанялись на него, а меня вместе с остальными в трюм. Почти не кормили, воды мало было, я заболела, меня в первом же порту за гроши продали, — Адель с шумом вдохнула сквозь зубы, — так я попала к Гаэнтано.

— Рассказать, чего мне стоило попасть к нему в постель? — насмешливо спросила она.

Камилла отрицательно покачала головой.

— Правильно, не надо, — зло произнесла аристократка, — не будем ранить нежную душу.

— Думаю, я не узнаю ничего нового, — возразила она.

— Какая разница, — равнодушно ответила Адель, — может, я перед смертью рассказать хочу. Все делала, чтобы жить и жить лучше и легче чем другие, думала всю жизнь плевать на всех буду. А вышло вот как.

Она опустила голову, руки её безвольно лежали на коленях, из-под платья выглядывали грязные пятки, ничем она не походила на гордую аристократку, злая, растерянная и несчастная девчонка.

— А плетью где научилась владеть? — спросила Камилла.

— Что, впечатлило? — сощурила глаза Адель, — На домашних рабах, отец только поощрял.

Она снова опустила глаза и после недолгого молчания сказала.

— Лучше меня сейчас убейте, не хочу я ничего больше. Весь этот суд у наместника вашего мне ни к чему, день больше буду на этом свете, день меньше, без разницы, — и с тоской в голосе закончила, — Лучше сейчас, пока готова, пока опостылело все.

Глава 20

— Интересно, почему ты решила, что тебя убьют? — раздался от входа в шатер голос Солка.

Адель вздрогнула и посмотрела на него, её лицо исказила кривая улыбка.

— И ты здесь, раб, — издевательски поприветствовала его.

— Зачем ты её привела сюда, — не обращая внимания на бывшую хозяйку, обратился к Камилле.

— Она меня пожалела, — объявила Адель и рассмеялась.

Солк брезгливо обошел её и сел рядом с Камиллой.

— Итак, кто-то просит о смерти, — он смотрел на бывшую хозяйку — смерть, видишь ли, заслужить надо.

— Отомстить хочешь? — оскалилась пленница, — а у тебя есть такое право, раб? Кто его тебе дал?

— Сам взял, — в тон ей ответил парень.

— И что теперь? Меня в общее пользование отдашь?

— Только если сама попросишь?

Лицо Адель дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.

— Хорошо придумал, узнать, чего бы мне не хотелось, а потом пугать этим. Браво! — она хлопнула несколько раз в ладоши, — так, может не будешь откладывать, первым и начнешь.

Она задрала юбку и раздвинула ноги, живот и ноги под платьем были в синяках и кровоподтеках.

— Хотя, — Адель с сомнением окинула себя взглядом, — ты опоздал, до тебя уже нашлись охотники. Ну, начинай, или её стесняешься, — она кивнула на Камиллу, — так пусть посмотрит, как ты мне мстить будешь.

— Платье поправь, — холодно приказал Солк, — или у тебя уже потребность, ноги перед всеми раздвигать.

— Тренируюсь, — с вызовом ответила Адель, — перед борделем. Если не убьешь, так все равно продашь.

Продам, — спокойно ответил ей, — клеймо поставлю и в Лерпе с общественных торгов продам, только отцу твоему сообщу перед торгами. Захочет- выкупит.

Пленница дрогнула и побледнела.

— Это вы зря, — осипшим голосом произнесла она, — его дочь умерла, а мертвецы не возвращаются.

— А кто сказал, что это дочь его? Рабыня для утех, познавшая множество мужчин, опытная в делах любви, — ответил Солк.

Адель уже овладела собой и улыбнулась на его слова.

— Не можешь забыть, как отец вечерами тебя к себе на ночь брал, — двинула несколько раз руками и бедрами, показывая для чего, — Нравилось?

Солк улыбнулся ей в ответ.

— Очень. Твой отец хорош внизу, подмахивал так, что можно было вообще не утруждаться.

Парень еще не договорил, как Адель одним прыжком вскочила на ноги и кинулась на него, она шипела и царапалась как кошка.

— Ты не смеешь, не смеешь,