Книга Ужасная поездка - Л. А. Бирчон

Большой зверь протяжно и мягко зарычал. Это тусклый, ровный звук, подернутый грустью, которую он чувствует в своем сердце. Но это нечто большее. Это инструкция. Вновь прибывшие расходятся вокруг них, полностью окружая преподобного и мисс Скарлет. Он снова чувствует разум, темную цель.

Мисс Скарлет берет его за руку. Ее кожа холодная, а костяшки пальцев потрескались от мытья стаканов в пабе и воздействия стихий. Жизнь в деревне тяжела и ручна, и даже самые нежные цветы должны обрастать шипами. Он закрывает ее руку своей, желая, чтобы тепло его горячей крови передалось ей.

Прости меня… — говорит она.

«Don» t…»

Я не знала, — всхлипывает мисс Скарлет. Если бы я знала… но я не знала».

Огромный олень фыркает, выбрасывая клубы пара и тонкий туман слизи.

Другой олень осторожно опускается.

Вожак — а это, несомненно, он и есть — стучит копытом.

Олени приближаются, разделяя их.

К тому моменту, когда он осознает надвигающееся присутствие позади себя и фырканье теплого воздуха на его шее, преподобный уже пойман. Серебряные ленты змеятся вокруг него с нежной точностью. Они подмышками, вокруг груди, ласкают горло, обвиваются вокруг рук, сплетаются между ног.

Он застывает на месте, пытаясь подавить нарастающую панику. Малейшее движение приведет к рваной ране. Один чих превратит его в фарш. Его дыхание медленное и прерывистое. Под таким углом он может видеть происходящее, лишь бешено вращая глазами.

Перед ним стоит мисс Скарлет, точно так же увешанная серебром. Один олень втыкается головой в ее спину. На ее обнаженной коже — тонкие неглубокие порезы, свежие и налитые кровью.

Они на мгновение замирают лицом друг к другу в тихой ночи.

Большой олень скулит.

Я люблю тебя», — говорит он, и голос его срывается.

Нет, — говорит она. «Нет, нет, нет!

* * *

Ничего не поделаешь.

Такова суровая правда. Неважно, что жители деревни заманили их в Литтл Слотер в качестве неосознанных жертв для ежегодного кровавого побоища. Двое оставшихся жителей окружены. Они практически мертвы.

Если Ниш или Эффи попытаются отвлечь оленей, они лишь ускорят неизбежное. В самом деле, два оленя, удерживающие мисс Скарлет и преподобного Грина, могут и дальше вытягивать их страдания, пока оставшиеся четверо отправятся в полет в поисках единственной жертвы, которая положит конец охоте этого года.

Несмотря на это, Ниш чувствует, как упреждающее чувство вины выжившего сковывает его ноги, заставляя смотреть.

Эффи берет его за руку и решительно ведет за собой. Она не замечает скопления оленей, но быстро и бесшумно ведет его мимо них.

Она неумолима, и он вынужден постоянно оглядываться.

Пойдем, — шепчет она, ведя его через заснеженный пивной сад. Поторопись!

Она проходит через разбитую входную дверь и бежит к бару, где есть люк, ведущий к тому, что спрятано в подвале.

Ниш слышит, как голос мисс Скарлет срывается, когда она говорит: «Нет, нет, нет!» Он оглядывается назад из дверного проема.

Когда Оби Ван сражен световым мечом Дарта Вейдера, он исчезает, оставляя после себя лишь скомканный плащ и угрозу стать более могущественным, чем можно было себе представить. А когда олень наносит удар, Преподобный падает на землю в виде скомканной рясы.

Но там, где смерть Оби Вана была универсальной и бескровной, преподобный превращается в мешанину порезов, вытекающих из тканевой кожи. Есть что-то мрачно-поэтическое в том, что деревенский мясник превращается в нечто, напоминающее груду черного пудинга.

Ниш поворачивается и бросается внутрь как раз в тот момент, когда ночь пронзает крик мисс Скарлет, но его резко обрывают.

Глава 19

Помогите мне, — говорит Эффи из-за барной стойки, ее голос напряжен от усилий.

Несмотря на оставленную на всю ночь открытой входную дверь, разбитое окно и дыру в крыше, температура внутри паба на порядок теплее, чем снаружи. Внушительный камин светится и мерцает огнями. Лунный свет, проникающий через разбитое окно, показывает два или три маленьких столика, расставленных под разными углами, один из которых все еще нагружен холодной едой, и россыпь неповрежденных табуретов. Деревянный пол усыпан разбитой посудой и развалившейся мебелью.

Ниш стоит спиной к двери. Она закрыта, но шатается в раме, где Стив сломал замок. Только тонкая деревянная шкура отделяет его от орды оленей-убийц. Его глаза широко раскрыты, белки светятся во мраке, но он ничего не видит перед собой. Его разум воспроизводит последние мгновения жизни преподобного в формате 4K HD. Ему не нужно дорабатывать, добавлять звуковые эффекты или заполнять пробелы. Ужас завершен. Он касается дверной коробки, чтобы удержаться на ногах.

Ниш, помоги, если у тебя есть минутка?

«Он просто…»

«Давай, оставайся в игре». Эффи отходит от тяжелого бочонка, который она пыталась сдвинуть с места. Его тошнит, и он выглядит потрясенным. Она не знает, что именно он видел, но может представить себе эту сцену, окрашенную в пунцовые тона. После ужаса ночи, после всего, что они видели, неизбежно возникнет посттравматический стресс. Но они все еще находятся в середине травмы. Обработка того, что им пришлось пережить, может подождать — она должна подождать. Она представила себе, как олени заканчивают с остатками жителей деревни и находят его стоящим в дверном проеме. Легкая добыча. Им нужен только еще один. Я не могу без тебя».

Ее слова проникают в притупленные чувства Ниша. Призрачный образ разваливающегося на куски преподобного исчезает, как дым, и он видит ее в мягком лунном свете. Этой ночью он видел самые страшные и ужасные вещи, которые, как он надеется, ему когда-либо посчастливится пережить. Но он также встретил ее. Он почувствовал возможность более глубокой связи, чем просто общий инстинкт остаться в живых. Если он переживет эту ночь, то будет знать, что спустя годы проснется посреди ночи, и эти сцены все еще будут запечатлены в его мозгу. Он смеет надеяться, что, когда это случится, он обратится к ней, и она поймет его.

Мерцание надежды, каким бы тусклым и далеким оно ни было, сияет в эту темную ночь с яркостью тысячи солнц.

Он спотыкается в пабе, его ноги слабы и неустойчивы, но медленно восстанавливаются с каждым шагом.

За барной стойкой стоят ряды бокалов для вина, пинт и коробок «Маккоя». Люк в подвал сделан из того же толстого древнего лакированного дерева, что и пол, и имеет толстое металлическое кольцо, вделанное в его поверхность.