Для оперативности действия флот был разделен (пожалуй что впервые в его истории) на самостоятельные маневренные группы. Первую составили дредноуты "Севастополь", "Полтава", эсминец "Новик" и полудивизион особого назначения. Вторую — "Гангут", "Петропавловск" и дивизион из восьми новых (в действительности еще ожидавшиеся готовностью) миноносцев. Третью группу составила вся пока еще 1-я бригада линейных кораблей — от "Андрея Первозванного" до "Славы" с добавлением крейсеров "Богатырь" и "Олег". Четвертая группа — "Рюрик", "Баян", "Адмирал Макаров" и 1 — я минная дивизия (1 — и и 2-й и 4-й дивизионы). Пятая — "Россия", "Громобой", 2-я минная дивизия (3-й и 5-й дивизионы). "При флоте" числились крейсера "Аврора", "Диана", минные заградители "Амур" и "Енисей", две английские подводные лодки, "Акула" и четыре подводные лодки типа "Дракон").
В чрезвычайно ожесточенном бою игра приводила к потерям всех четырех дредноутов, всей 1-й бригады, "Рюрика", 8 крейсеров, 25 эсминцев и четырех подводных лодок. Но и у немцев из всех сил прорыва, форсировавших центральное заграждение, должно было остаться только "два сильно поврежденных линейных корабля, четыре легких крейсера, семь поврежденных миноносцев и три подводные лодки".
Отчеты по всем играм (их на 1-й бригаде повторяли до июля 1915 г.) сопровождались обстоятельной хроникой событий и множеством карт, демонстрировавших ход операции, расстановку сил и развитие отдельных боевых столкновений.
Со временем вместе с множеством белых пятен, еще и сегодня оставшихся в истории русского флота, будет, надо думать, проведено и изучение этих игр, проводившихся во время войны. Пока же нельзя не заметить условность степени поражаемости кораблей, приводившую к столь фантастическим потерям. В этом смысле игра слишком уж напоминала шахматную с последовательным исчезновением с поля всех фигур. Впрочем, очень трудно было учесть все изменчивые факторы боя: погоду, солнечное освещение, выбор дистанции боя, а также точность прицелов, дальномеров, скорострельность, меткость стрельбы, и, наконец, искусство маневрирования кораблей и управление огнем.
Роль всех факторов в правилах военно-морских игр, которыми были заняты "Андрей Первозванный" и остальные корабли бригады, учесть, конечно, было невозможно. Они как и элемент "военного счастья", могли проявиться в самые неожиданные моменты и обстоятельства. Но игры учили главному — искусству предвидения, и полезность их была, конечно, неоспорима. Признать пришлось более понятный и очевидный фактор — ограниченные возможности кораблей с малой скоростью. При операциях у берегов противника приходилось думать о том, чтобы дать таким кораблям возможность своевременно отступить. Неизвестно, было ли проведено штабом командующего флотом полное обобщение опыта игр — отчеты о них из штаба бригады предполагались еще в конце июля 1915 г. — но несомненно, что главнейшие их уроки были реализованы в действиях флота. Это сказалось, в частности, в резком расширении — почти вдвое — операционной зоны с созданием новых постоянных рубежей обороны — Або-Оландского на севере и Моонзунд — Церельского на юге.
Реальностью стало разделение флота на маневренные группы. Они теперь, несколько переформировавшись, включали: первая — "Петропавловск", "Гангут", "Олег"; вторая — "Севастополь", "Полтава", "Россия"; третья — "Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Богатырь"; четвертая — "Цесаревич", "Слава"; пятая — "Рюрик", "Адмирал Макаров", "Баян"; шестая — "Громобой", "Аврора", "Диана". Каждая, как отмечалось в труде "Флот в мировой войне" (Т.1., М., 1964. с. 157), представляла собой "артиллерийскую тактическую группу, маневрирующую раздельно в интересах общей задачи". Как объяснялось далее, это подразделение соответствовало значительно переработанному новому плану боя на центральной минно-артиллерийской позиции. В нем были развернуты и конкретизированы способы боя в данных условиях и определены задачи всех шести маневренных групп по отражению прорыва германского флота через линию обороны. Так, "линейные корабли 1-й, 2-й, 3-й и 4-й групп должны были главным калибром совместно с береговой артиллерией вести огонь по главным силам противника, форсирующим минное заграждение, а противоминной артиллерией совместно с крейсерами всех шести групп — по тральщикам.
Миноносцам 7-го, 8-го, 9-го и 5-го дивизионов, развернутым между внутренней кромкой минного заграждения, ставилась задача борьбы с миноносцами и подводными лодкам противника. На подходах к минно-артиллерийской позиции развертывались две линии подводных лодок: одна на меридиане Оденсхольм— Аякс, другая га линии Пакерорт — Хегбогшер для предварительных ударов по противнику. Наблюдение за входом в Финский залив возлагалось на полудивизион особого назначения с эскадренным миноносцем "Новик", самолеты, посты СНиС и радиотехнические средства. Крейсерский дозор в устье Финского залива отменялся". Предусматривалось несколько вариантов действий противника, сообразно которым менялись задачи и расположение отдельных тактических групп.
Первое задание в кампании 1915 г. получила четвертая маневренная группа. Чтобы опередить возможность появления германских подводных лодок и успеть взять под охрану порученный им Або-Оландский район (были сведения о намерениях немцев создать здесь временную базу для подводных лодок и миноносцев), "Цесаревич и "Слава" под проводкой ледоколов 1–5 апреля совершили ледовый поход до рейда Пипшер. Здесь корабли обеспечивали охрану северного фланга передовой позиции.
Самостоятельный боевой поход в открытое море кораблям выпало совершить 19 июня/2 июля 1915 г., когда во главе со "Славой" должны были поддержать отряд русских крейсеров, вступивших в бой с немецкими. Но вызов оказался ошибочным — командующий 1-й бригадой крейсеров контр-адмирал М.К. Бахирев (1868–1920) слишком переоценил силы немецкого отряда. Потеряв выбросившийся на скалы "Альбатрос", немецкие крейсера поспешили отступить. Помощь линейных кораблей не понадобилась, и они, слыша на подходе гул канонады, встретились с русскими крейсерами не доходя 100 миль до места боя. Рискованный выход, хотя и в охранении миноносцев и с применением противолодочного зигзага, обошелся благополучно.
"Андрей Первозванный" и "Император Павел I" во время боя находились на внутреннем Гельсингфорском рейде и вместе со всем флотом экипажи кораблей трехкратным "ура" приветствовали возвращавшиеся с победой крейсера контр-адмирала Бахирева: "Адмирал Макаров", "Баян", "Рюрик" и "Богатырь" ("Олег" сразу ушел в Кронштадт).
В бою у о. Гогланд (по немецкой версии — "бой у "Эстергарна" Ролльман Г. Война на Балтийском море. 1915 г., М., 1935. с. 154) русские корабли, однако, сумели реализовать лишь незначительную часть представлявшихся им исключительно выигрышных возможностей. Проще говоря, весь немецкий отряд (крейсера "Роон", "Аугсбург", "Любек", заградитель "Альбатрос" и семь 27-30-уз миноносцев), на который крейсера адмирала Бахирева были наведены блестящей радиоразведкой И.И. Ренгартена, мог бы, при большей организованности со стороны русских, быть уничтожен полностью.
Все эти и тогда, конечно, понятные всему флоту вопросы должны были вызывать немалые дискуссии и в кают-компании "Андрея Первозванного". Все понимали, что нельзя позволять промахов, допущенных бригадой крейсеров, что при встрече с германскими дредноутами русским линейным кораблям придется выдержать неизмеримо более тяжелый бой и что готовится к этому бою надо с еще большей основательностью, чем прежде. Ведь каждый день мог пробить тот час испытания, когда признавать свои промахи и исправлять ошибки будет уже поздно.
