Семейные фотографии Харриет в блестящих серебряных рамках были засунуты поглубже в комоды и буфеты. Было бы слишком рискованно пытаться выдать ее родственников за моих, поскольку лица многих родственников Харриет Брайан мог узнать по трансляциям Би-Би-Си из палаты лордов, которые он иногда смотрел по спутниковому телевидению. Пачка нераспечатанных конвертов (в основном счета из «Хэрродз» и «Харви Николс»), адресованные госпоже Харриет Корбетт, были уложены в полупустую коробку из-под кукурузных хлопьев, стоящую на холодильнике.
Сима решила, что не надо менять сообщение на автответчике Харриет, а лучше отключить аппарат вообще и спрятать его в буфет.
— Теперь тебе остается только принести парочку своих семейных фотографий и заменить ее одежду на свою.
— Жаль, но придется, — сказала я, тронув красную шелковую блузку. Но я знала, что ничто из ее одежды мне не подойдет. Харриет была сложена, как птенчик. Птенчик, умерший две недели назад и изрядно обглоданный червями. Да, представляете себе, эта баба была страшно богатая и страшно худая?
— Похоже эта квартира на ту, в которой я могу жить? — серьезно спросила я Симу, когда мы кончили делать квартиру «моей собственной».
— Конечно, похожа, — кивнула она. — Будто ты родилась здесь.
— Меня не покидает мысль, что вообще-то мы нехорошо поступаем, — сказала я, испытав минутный укол совести, когда пихала в ящик фотографию, где Харриет была еще пухленькой барышней. — Не стоило нам этого делать.
— Конечно не стоило. Но знаешь, как говорится, не узнаешь — не расстроишься, а как Харриет может узнать? Если ты не будешь вытирать пыль, то мы потом будем точно знать, куда поставить фотографии. А если она тебя обнаружит, то ты всегда можешь сказать, что Геркулес отказался спать один, поэтому тебе пришлось остаться, чтобы он успокоился.
— Так просто?
— Как «тетрапак», — ответила Сима.
Я бы, конечно, не проводила такую смелую аналогию, учитывая, что у меня всегда были сложности с открыванием пакетов молока.
— Успокойся, — добавила она, почувствовав, что я все еще трушу. — Если ты спросишь меня, то мне кажется, что это судьба. Тебе нужна была шикарная квартира, и Харриет дала тебе ключи от нее.
— Да. Ты права, — согласилась я. — Спасибо тебе, Банни, что ты увез Харриет на неделю. И спасибо тебе, Геркулес, что ты ешь только из костяного фарфора, — я ласково погладила его. — Моя шкура спасена.
Я выглянула из окна и посмотрела в ту сторону, где должна была находиться квартира Мэри. Ее размеры были существенно меньше. Эта квартирка будет покруче твоей, Бедная Мэри.
Когда мы вернулись в Балхэм, на автоответчике ждало такое сообщение от Мэри, что я почти пожалела, что ругала ее понапрасну. Я немедленно перезвонила ей.
— Послушай, прости меня за воскресенье, — сказала она елейно. — Так ведь подруги не поступают, правда, милая?
Я подавила в себе желание сказать в ответ что-нибудь резкое.
— А я так хотела поболтать с тобой по душам за обедом. Я так давно этого ждала.
— Я тоже, — призналась я.
— Мы ведь нечасто видимся. Поэтому я подумала, что, может, могу что-то сделать для тебя. Может, мы сходим куда-нибудь сегодня вечером. Все равно тебе нужно забрать подарок, а меня пригласили на вечеринку. Пойдем вместе? Я знаю, надо было предупредить заранее, и не исключено, что там будет смертельная скучища, но, во всяком случае, нам не придется платить за выпивку.
— А куда? — спросила я, стараясь подавить волнение. Строго говоря, завтра надо было на работу, но я решила, что при отсутствии Харриет было бы глупо отклонять какие-либо предложения, если никто не узнает, пришла ли я назавтра в офис в девять или в полдвенадцатого. И пришла ли вообще.
— В «Гиперион», — вздохнула Мэри, словно встреча была назначена в закусочной на Хай-роуд в Балхэме.
— «Гиперион»?
— Сегодня вечеринка после показа для «Голден Бразерс».
— Ого, — не удержалась я. «Голден Бразерс» быстро завоевали часть империи «Версаче» в качестве поставщиков европейской одежды для богатых и знаменитых. Потом до меня дошло.
— Так это модная вечеринка? — простонала я. — Мне совершенно нечего надеть.
— Об этом не беспокойся, — засмеялась Мэри. — Приезжай ко мне. Я что-нибудь подберу. Мне как раз привезли кучу шмоток. Что-нибудь да подойдет.
Кучу шмоток? Звучало неплохо. Это было предложение, от которого я не могла отказаться, и, хотя, возможно, стоило задуматься, с чего это Мэри так расщедрилась, я ответила, что приеду так скоро, как позволит лондонский транспорт.
— О, нет, — ответила она. — Я не могу ждать так долго. Возьми такси. — И она дала мне свой номер счета, чтобы я сняла с него деньги. Мэри Бэгшот снова была моей лучшей подругой.
Глава тринадцатая
Мэри впустила меня в свою роскошную квартиру, не выходя из ванной. Она продолжала лежать по горло в пене, и ей было ужасно уютно ощущать себя мягкой и душистой. У меня едва хватило времени быстро сполоснуться, и, сидя на кремовой бархатной табуретке, я чувствовала себя грязной.
— Мне так тебя не хватало, — промурлыкала она.
— Ты видела меня утром в воскресенье.
— Но ведь нельзя же так долго сердиться, правда?
— Ты рассердилась на меня? — спросила я удивленно.
— Чуть-чуть, — призналась она. — Но только потому, что у меня был предменструальный стресс. Я пришла домой, приняла несколько таблеток «феминакса» и поняла, какая я сволочь. Ты совершенно не заслужила этого. Поэтому я решила, что все-таки должна тебе помочь. С этой квартирой, — объявила она. Я почувствовала, что она ждет от меня знаков благодарности. Я улыбнулась. Наверно, мне нужно была поблагодарить ее. Но хотя она опять использовала предлог с предменструальным стрессом, она, по существу, не извинилась передо мной, хотя мне казалось, что она хотела это сделать.
— На самом деле, — сказала я ей ехидно, неожиданно чувствуя свое превосходство, — мне больше не нужна твоя помощь.
Она подняла брови:
— Да? Ты рассказала Брайану про вранье? И он все-таки едет?
— И нет, и да. Да, он приезжает. И нет, мне не надо рассказывать ему всю эту историю, потому что одна знакомая одолжила мне свою квартиру на Гранчестер-сквер.
Мэри, которая в этот момент отхлебнула белое вино из бокала, стоявшего на полке у ванны, чуть не поперхнулась.
— Гранчестер-сквер? Да кто это может позволить себе там жить? Там живут одни арабские шейхи.
— У моих друзей, которых ты не знаешь, хорошие связи, — сказала я загадочно.
— Да уж, не иначе, — усмехнулась она.
— И один из них уезжает на эти дни из города.
— Очень удачно, — сказала она не в силах скрыть злобу.
