– И сколько этой грязи на улицах?
– По всему городу, – ответил Генри. – Я не успел перекупить тираж.
Они замолчали. Люсьен напряженно пытался придумать, как остановить распространение карикатур.
Тишину прорезал громкий женский крик, раздавшийся с улицы. Люсьен и Генри выбежали наружу, чтобы узнать, в чем дело.
Крик повторился, и Клейборн понял, что кричат со стороны внутреннего двора. Опираясь на трость, он бросился туда и увидел, что толпа забрасывает камнями женскую фигуру в черном, распластавшуюся на земле возле стены дома. Еще один камень попал женщине по спине, и она жалобно застонала.
– Ах ты, чертова шлюха! – крикнул какой-то мужчина. – Ты годишься только на то, чтобы лизать мне ботинки.
– Это точно, – отозвался другой. – Я не лег бы с ней, даже если бы она задрала ноги до потолка. Такие стервы не достойны ходить по земле!
И толпа двинулась к несчастной, потрясая камнями. Люсьен бросился наперерез, к своему ужасу понимая, что узнает женщину, лежащую на земле.
– Серина! – закричал он. Кровь застыла у него в жилах, когда он разобрался, что происходит.
– Оставьте меня, – еле слышно сказала Серина, поднимая голову.
– Ах ты, сука! – крикнула какая-то женщина, бросая в нее камень, завернутый в листок с карикатурой. – Да ты не достойна быть замужем за дворовым псом, не то что за маркизом.
Клейборн опередил толпу и первым подбежал к жене. Следом подоспел Найлз, и они вдвоем помогли ей подняться на ноги. Люсьен прижал Серину к груди. Ее сердце билось как птичка, попавшая в сеть, а в глазах читался смертельный ужас.
– Вы находитесь в частном владении! – громко крикнул Люсьен. – Убирайтесь немедленно и оставьте мою жену в покое.
Ожидая, что толпа проигнорирует его слова и примется снова забрасывать их камнями, он немало удивился, когда все послушно остановились, развернулись и быстро бросились на улицу. Найлз последовал за толпой, чтобы задать нападавшим кое-какие вопросы.
Люсьен взял лицо Серины в ладони и внимательно посмотрел на нее. Пара камней попала ей в голову, оставив синяки и кровоподтеки на лбу и щеке. Ему не оставалось ничего, как только тихо выругаться.
– Тебе больно? – спросил он, доставая из кармана носовой платок.
– Больно? – переспросила она сквозь слезы. – Нет, но через какое унижение я прошла!
Люсьен тяжело вздохнул. Возможно, у Серины были грехи, но она не заслуживала подобного обращения. Он вытер кровь, струящуюся по ее щеке. Она выхватила у него носовой платок.
– Не смей ко мне прикасаться!
Он удивленно взглянул на нее. Ее глаза сверкали от ярости, губы были плотно сжаты. Похоже, она винила в произошедшем именно его.
– Я рассчитывал не только прикоснуться к тебе, – сказал он.
– Не на людях, – тихо сказала она и отвернулась.
– Да, – согласился он. – Я предпочел бы сделать это в более интимной обстановке.
Ее щеки зарделись.
– Я иду в дом, – сказала она, меняя тему.
– Очень хорошо, – заметил Люсьен и сделал знак уже вернувшемуся Найлзу следовать за ними.
Они прошли в кабинет. Люсьен налил Серине бокал вина. Она быстро осушила его, пытаясь унять волнение.
– Что ты делала на улице? – спросил он, садясь рядом с ней на диван.
– Я хотела прогуляться в парке… – начала она, пытаясь поправить рассыпавшиеся по плечам волосы.
– Одна? – грозно спросил Клейборн.
– Обычно со мной бывает Кэффи, но сегодня утром… Мне хотелось побыть одной.
– Сегодня утром? Ты хочешь сказать, что гуляешь каждый день?
Она испуганно заморгала:
– Да. Каждый день.
– Ты что, сошла с ума? – взорвался Люсьен. – Марсден хочет тебя убить. Ты решила облегчить ему эту задачу?
Она нахмурилась:
– Я думала, что буду в безопасности поблизости от твоего дома. Но сегодня мне показалось, что эта толпа поджидала меня. Один… мужчина бросил в меня камень. Я побежала и упала. Потом попыталась встать, но они снова начали бросать камни. – Она подняла на него наполненные слезами глаза. – Эта карикатура… она такая ужасная! И то, что они мне кричали…
– Вот поэтому я и прошу тебя не выходить из дома, – сказал он как можно мягче. – Только здесь ты можешь чувствовать себя в полной безопасности.
Серина встала и принялась в волнении ходить по комнате.
– Это твоя вина! Видишь, к чему привела наша поспешная свадьба?
– О нет, – возразил он. – Не я умер и оставил тебе это чертово наследство.
Она гневно взглянула на него и расправила плечи, словно готовясь к бою.
– Но ничего этого не было бы, не поддайся я твоему обольщению!
Он рассмеялся, однако его смех показался слишком горьким даже ему самому.
– Этого не произошло бы, если бы ты сказала мне, что была замужем.
Серина едва не задохнулась от возмущения. Ее рука поднялась, словно для того, чтобы дать ему пощечину, но в этот момент в кабинет вошел Найлз.
– Какой ты вульгарный, – тихо прошипела она и быстро выбежала вон.
Генри присвистнул и многозначительно посмотрел на Люсьена.
– Как я могу видеть, она не слишком-то счастлива. Ее не ранили?
– Нет, – ответил Люсьен, потирая пальцами виски, чтобы хоть немного унять головную боль. – Серина злится и обвиняет во всем меня.
– Она ошибается, – сказал Найлз. – Я остановил одного подонка, и тот за пару монет поведал мне, что их нанял один «разодетый господин». Он заплатил им, чтобы они устроили это небольшое представление.
Брови Люсьена удивленно поползли вверх. Сможет ли он использовать это, чтобы засадить Марсдена за решетку?
– А они знают его имя? Могут его описать?
– К сожалению, ни один из тех, с кем я говорил, не видел его лица. Но, думаю, это мог быть только Марсден.
– Конечно, – сказал Люсьен. – Но мы не сможем ничего доказать. Свидетельства голодранцев из Ист-Энда, даже если они укажут на «разодетого господина» пальцем, никто не примет в расчет.
Найлз кивнул.
– Тот человек сказал, что им велели забить камнями твою жену. Забить до смерти.
– Господи, какое безумие! – воскликнул потрясенный Клейборн.
– И да, и нет. Это, конечно, безумно, но вполне логично. И замечательно характеризует графа, – заметил Найлз. – Гнев толпы – вещь достаточно распространенная. Такие преступления ненаказуемы. Нельзя повесить толпу, а ты никогда не докажешь, что их кто-то нанял.
