никто, понимала это, вспоминая, как по крупицам собирала все о своем роде, о матери, приезжая уже желанным московским гостем с подарками к двоюродным родственникам в Брянск, ища на чердаках и балконах отсыревшие фотографии в старых альбомах, вглядываясь в пожелтевшие изображения их счастливых лиц.
Вот Тамара сидит возле родительского дома в обнимку с бабушкой Надей – моя мама не представляла другого имени для своей дочери, кроме как в честь своей матери. Я пристально рассматриваю лицо своей тезки, прожившей тяжелую послевоенную жизнь, в одиночку поднимающей троих детей и с гордостью с ними, уже подростками, позирующей в местном фотоателье. Вот она провожает старшую дочь на Север. Мои родители смеются, обнимают ее… Словно отдирая с кожей каждый следующий прилипший лист старого альбома, я перебираю женскую историю своего рода.
Вот бабушка Надя сидит у могил, на руках годовалая я, на памятниках в портретных рамках – моя мама и ее младший брат. Как она смогла пережить потерю двух детей? Как выжила после этого? Вот прабабушка Анастасия Палладьевна, дочь репрессированного мельника-старообрядца, стоит рядом с портретами на стене в черных рамках. На одном угадывается юное лицо моей будущей бабушки Надежды, на другом – совсем детское, ее брата Евгена, сбежавшего на войну, приписавшего себе лишние годы и погибшего в первые ее дни…
Листья с трудом отлипают друг от друга, и вот следующее фото – сидящая за столом прабабушка. За ее спиной на стене в черных рамках – фотографии ее детей и молодых внуков…
Как эти сильные русские женщины смогли пройти свой непростой путь? Как прабабушка смогла жить до ста лет, лишившись самого дорогого в жизни женщины – детей, внучков, лишь изредка получая фотографии маленькой правнучки Нади из далёкого ненавистного Севера, на который когда-то в товарных вагонах увозили и ее саму, бережно сохраняющую своих малолетних детей для последующей жертвы войне?..
***
Коктебель, январь, 2005 год
Зимнее море я видела впервые. Живущие на Севере люди могли себе позволить любоваться морской стихией в редкие «путевочные удачи» отпускных дней. Летние маршруты северных поездов доставляли покорителей Севера с их подросшим потомством на малую Родину, в деревеньки всего постсоветского пространства, чтобы собрать всех в сентябре на школьные линейки с бережно привезенными астрами из палисадников родителей, которые сжимали школьники всех возрастов на первой линейке.
– Зимой у нас благодать, тишина в «стране синих гор».
Я обернулась: позади меня стоял мужчина с характерным для художников атрибутом – этюдником за спиной.
– Я первый раз одна на море… Последний раз была двенадцать лет назад, – ответила зачем-то я, наблюдая, как он расправляет телескопические ножки, с усилием вдавливая их в морскую гальку. – Вы художник? – подойдя ближе, чтобы рассмотреть разложенные тюбики с краской, спросила я.
– Пытаюсь изобразить красоту, – мой собеседник аккуратно раскладывал кисти и тряпочки и устанавливал мольберт, сняв забавный берет с ярким помпоном. – Хотя, как ее передать, тут глазами надо внутрь себя фотографировать.
– А я одна вот брожу по окрестностям, дети уехали встречать Новый год к родителям мужа, – зачем-то решила продолжить разговор я. – Меня начальник пригласил, мы компанией с работы собирались, но в последний момент все нашли более интересные места для встречи Нового года, и вот я одна тут, недалеко, в гостинице частной, я там единственный посетитель.
– А, это новый русский, что построил на берегу гостиницу в этом году? Хороший парень, добрый – меценатством занимается по округе, ты к нему приглядись, – весело подмигнув мне, художник развернул свое сооружение спиной ко мне и словно исчез в своем мире.
Куда я должна осмотреться и зачем? Один из соучредителей фирмы моей новой работы – начальник, и другими качествами наделять его даже не входит в мои планы…
Развернувшись, я зашагала в сторону отеля, размышляя над словами художника.
– Куда же вы пропали? Я ужин приготовил, – мне навстречу направлялся хозяин отеля.
Сопровождающий его огромный пес, подбежав ко мне, ткнулся носом в мою ладонь и завилял хвостом. Я погладила его.
– Хорошая собака.
– Надо же, обычно он суров с людьми, страх на всю округу нагоняет своим грозным характером.
Хозяин подошел ко мне ближе и взял питомца за ошейник.
– Не заметила, что он грозный, скорее, нелюдимый, – ответила я.
– Скажите, отсутствие в отеле других сотрудников нашей фирмы – это не случайно? – спросила я, застав моего собеседника врасплох.
Он проигнорировал мой вопрос.
– Нас вечером пригласили в гости к именитому художнику и его жене – известной актрисе. Соберётся вся местная элита, будет интересное рафинированное общество.
– Извините, я хотела бы остаться у себя в номере, – ответила я и побрела в сторону гостиницы, по пути собирая понравившиеся ракушки.
Я твердо решила поменять билет на ближайший рейс до Москвы и четко понимала, что мне лучше поискать другое место работы.
Остановившись рядом с огромным валуном, лежащим на берегу моря словно выброшенный кит, облокотившись на него, я закрыла глаза и, подставив лицо зимнему морскому солнцу, размышляла, как всё-таки хорошо, без суеты живут люди вдали от шумных городов, как спокойно и размеренно протекает их жизнь, которую я еще недавно считала скучной и однообразной. В свой недавний приезд к отцу я уговаривала его отказаться от затворничества в брянском доме и перебраться в Москву, хотя бы ради возможности отвести «незнакомых» ему внучек в школу. Но он, изредка приезжая к нам на пару дней уладить какие-нибудь формальности с документами или пройти очередное обследование, снова спешил обратно, в свой мир деревенского уклада жизни.
***
Москва, 2006 год
Мне снова повезло: не успела я разместить объявление на странице популярного сайта по поиску вакансий, как сразу же получила несколько интересующих меня предложений. За мной было право выбора, с учетом всех предлагаемых бонусов и условий от работодателей. Я безоговорочно остановилась на одной из лидирующих компаний на рынке нефтяного оборудования, предложившей мне выгодные условия для работы и щедрый гонорар.
Через пару месяцев я смогла взять в кредит автомобиль, внеся первоначальный взнос и оплатив пару уроков вождения с инструктором.
Чтобы не обрушивать на себя праведный гнев мужской половины человечества, спешащей в утренние часы на работу, я тщательно проезжала предполагаемый маршрут по ночной Москве, репетируя свою утреннюю поездку на новой машине.
– Вот это да, девушка, не хотите к нам в «стаю»? – рядом с набережной Воробьевых гор остановилась компания байкеров, оглушая ревом мощных мотоциклов округу. Я как раз вышла на несколько минут подышать воздухом.
– Я на машине, – ответила я.
– Вот и хорошо, заводи тарантас, поедешь с эскортом сопровождения, нечего
