class="p1">Москва, июль, 2004 год
– Мусик, не переживай, мы хорошо кушаем, и номер в отеле замечательный, вид сразу на море. Мы со всеми ездим на экскурсии, Юляша научилась плавать, конечно, не сразу и не совсем научилась, – радостно тарахтела Карина в трубку купленного накануне мобильного телефона – атрибута, начинающего завоевывать прочные позиции в жизни россиян.
– Мамочка, она меня не учила, она забыла в отеле рукава и круг для страховки и не хотела возвращаться назад за ними, так как там компания из параллельного класса уже заняла лежаки, – вырвав, по-видимому, трубку у Карины, комментировала рассказ сестры младшая дочь.
Я на минуту испугалась. Наверное, не самое правильное решение было отправлять детей одних на море в Геленджик, но новое место работы совпало с периодом каникул, а тут так кстати подвернулась путевка, пусть и достаточно дорогая, на пару летних месяцев со школьным лагерем, размещавшимся на территории санаторного комплекса.
Карину мы успели вывезти с Андреем на море в Сочи в первые годы нашей жизни, а Юлия, к сожалению, все это время довольствовалась летним лагерем, организованным на территории школы в помощь работающим родителям. Это была ее первая встреча с морем, и я сожалела, что не могу разделить эти моменты с младшим ребенком.
Словно услышав мои мысли, Карина стала, тараторя, меня успокаивать:
– Мусичек, ты не расстраивайся, не думай даже, мы за территорию не выходим, и на море мы со всеми, и Юляша уже хорошо плавает рядом с берегом, пару раз только воды нахлебалась, и все.
– Играем в бильярд вечером, – вставила Юлия и осеклась, явно под неодобрительным взглядом сестры.
– Мусь, бильярд в холле отеля стоит, мы все там играем, – смягчила услышанное мною Карина.
Еще не легче… В голове тут же роем завертелись новые мысли: «Я плохая мать», «Нет времени заниматься детьми» и мое любимое упражнение для самоистязания: «Деньги не заменят отсутствие рядом матери».
На том конце между тем положили трубку, или это просто иссякли оплаченные по междугороднему тарифу минуты.
Июльская жара выпустила из своих объятий «каменные джунгли» столицы нашей Родины. Автомобильная пробка выходного дня, как всегда, остановила движение на Балаклавском проспекте, люди спешили на периферию, успеть отвлечься от городской суеты.
Устроившись с чашкой чая на балконе, наблюдая за стоящими в потоке проспекта машинами, я думала, как же все-таки интересно устроен мир начала нового столетия. При всем желании вырваться из провинции в столицу, раствориться в ее пафосе, большинство покорителей мегаполиса любой ценой стремились в конце рабочей недели вернуться обратно и оказаться в привычной им среде дачных домиков, находя спокойствие и умиротворение в, казалось бы, ненавистных провинциальных вещах.
Кто-то разводит огороды и с радостью делится во время обедов выращенной собственноручно петрушкой, некоторые и вовсе бросают выстраданную годами ипотечную кабалу и устремляются в ближайшее Подмосковье, радуясь возможности поставить на своем участке курятник. «Как все-таки непостоянен человек в своих достигнутых желаниях. И правда, надо бояться желать, еще не расплатишься», – думала я, глядя на застывший поток машин на проспекте.
Я вернулась в комнату. На город опускалось время, когда загорается «вечерних окон негасимый свет»50. Задернув шторы, словно спасаясь от шума городской суеты, я оглядела квартиру. После отъезда детей на море я старалась приходить домой только спать, с энтузиазмом взявшись за новые профессиональные проекты, с головой уйдя в работу. Без детей дом казался пустым и одиноким. Натыкаясь на вещи или разбросанные игрушки, я ощущала, как тоска все разрастается. Засыпая, обнимала плюшевого медведя, переданного по наследству от старшей дочери младшей.
***
Новый 2005 год ознаменовался радостным событием для девочек: их пригласили родители Андрея в гости в Ростов Великий. О нас, конечно, они изредка вспоминали, присылая открытки с поздравлениями, чего нельзя было сказать о поселившейся у них со своим сыном старшей сестре покойного мужа. Сдавая свою квартиру в Сочи, она полностью переселилась к ним под предлогом помощи и ревностно следила за попытками своих родителей обратить внимание на еще одних внуков, живущих в трех часах езды и являющихся продолжением их сына.
Посещая могилу Андрея, я первое время заглядывала в дом его родителей, чтобы скоротать время до обратного поезда, но потом решила не «радовать» своим присутствием остро реагирующую на появление девочек в доме родную тетю и по совместительству крестную Юли, забывшую о ее существовании после смерти брата.
Карина уже достаточно хорошо понимала некоторые моменты, связанные с «близкими родственниками», и пыталась со мной заводить темы о несправедливости ситуации. Она недоумевала – почему дедушка и бабушка относятся к ней с Юлей иначе, чем к двоюродному брату. Ну а я после памятного посещения свекром умирающего сына в больнице, где Андрей, не задумываясь, подписал отказ от приватизации в пользу родителей, отдавая последнее, что у него было, – поняла, что рассчитывать на этих людей или просить у них помощи не имеет смысла.
Я никого не хотела осуждать или вступать в ненужные споры, желая оградить себя и детей от бессмысленных распрей, осознавая, что понимания с оставшимися родственниками мужа мы не найдём. Каждый раз, отвечая на вопросы Карины, возвращаясь с вечерней электрички домой после посещения могилы их отца, я старалась донести до нее свое отношение к поступкам людей, вспоминая слова двоюродной бабушки Варвары.
Сидя в своей московской квартирке, словно в келье, рядом с любимым цветком каланхоэ и портретом вечно молодого мужа в военной форме, подходя к буфету, чтобы зажечь потухший фитилек свечи у старинной иконы, она, крестясь, повторяла:
– Делай что тебе должно, а там будь что будет. – И добавляла: – Ты свою жизнь делай хорошо, а там и без тебя разберутся.
Эту философскую премудрость жизни, как самое большое полученное наследство предков, я передавала своим дочерям, используя ее как универсальный принцип, который можно было применять во всех случаях жизни.
Переживая за возможные казусы, собирая детей в поездку к родителям Андрея, я напутствовала их, призывая не расстраивать бабушку и дедушку. Стоя на перроне вокзала, с которого я пару лет назад отправлялась в московские больницы, смотря вслед увозившему детей вагону, я думала: как хорошо, что я нашла в себе силы «подарить» детям дедушку и бабушку, не зарываясь в семейные дрязги; хорошо, что смогла иметь терпение не обострять отношения, чтобы дать в будущем детям возможность самим сделать свои выводы. Это был самый большой подарок для детей в преддверии наступающего Рождества, который я могла им подарить: знание о том, кто твои предки, каковы твои корни, которыми ты будешь держаться за этот мир. Я, как
