вокруг тела как можно плотнее. Шлейф остался, если платье было сшито из двух материалов, он также имел два хвостика. Если шлейф был очень длинным, его привязывали к талии. Кружево и бисерные вставки все еще использовались, а вуаль была популярна среди других материалов, но по сравнению с предыдущим периодом чувствовалось, что мода стала менее расточительной.
Появилась форма вечернего платья, пышного до колена, облегавшего лодыжки, с разрезом. Короткая талия потребовала особой обработки рукава. Во многих случаях с ним практически покончили с принятием японского покроя кимоно. В остальном он оставался узким и варьировался лишь от половинной до полноразмерной модели. Постепенно блузка становилась все легче, тоньше и прозрачнее. Воротник, ранее достигший баснословной высоты, теперь полностью исчез, оставив шею обнаженной, а покрой и материал, казалось, были рассчитаны на то, чтобы открывать больше, чем следовало. Можно было увидеть туалеты, в которых верхнюю часть тела покрывала легкая шелковая рубашка, а под ней ничего не было, тогда как легкая юбка открывала ноги и часто была разрезана так, что достаточно было чистой случайности, чтобы последняя тонкая завеса упала.
Естественно, последовали протесты. Духовенство было первым. Принц-епископ Лайбахский резко осудил такую моду в своем пастырском послании от 1 января 1913 года. «Я вынужден, – писал он, – обратиться с искренним призывом к женщинам. Я прошу вас соблюдать в вопросах одежды те ограничения, которые налагает благопристойность и христианская скромность. Наш безбожный мир гонится за чувственными удовольствиями и особенно предается похоти. Новая мода в одежде потакает разврату. Это печальное свидетельство нравственного падения современного духа, и женщины, и девушки, стремящиеся следовать заповедям веры и морали, должны объединиться против постыдного и ужасающего. В деревне одежда более приличная, но в городах щеголяет мода, высмеивающая каноны благопристойности и скромности, и она одинаково приветствуется как высшими, так и низшими слоями общества». В Австрии его поддержал немецкий архиепископ Хартманн. Обращаясь к женщинам в Эссене в 1913 году, он выразил сожаление по поводу бесстыдной одежды. Жалобы католического духовенства были собраны в пастырской энциклике немецких епископов против современной моды.
В определенных кругах она была воспринята с одобрением. В июне 1914 года в Бреслау некоторые католические союзы работниц жаловались на то, что их принуждают производить одежду, противоречащую христианской морали и приличию, таким образом, они столкнулись с дилеммой совести, после чего католические портнихи города пообещали своим духовным наставникам не принимать в будущем никаких заказов, не отвечающим этим принципам, и что они будут убеждать своих клиентов выбирать более пристойные модели. Весной 1914 года в самом Париже состоялось собрание аристократических дам, протестовавших против некоторых экстравагантностей моды, в частности против неприличия полностью выставлять ногу напоказ.
Парижская мода,
1915–1916 годы
Рудольфо Валентино танцует танго,
Голливуд, конец 1910-х годов
Подобные протесты вызвали реакцию модельеров. Жанна Пакен вышла на арену, чтобы объяснить, что новейшее проявление моды – речь шла о шароварах – было чем-то совершенно особенным и исключительным. «Это отвечает требованиям времени. Это сущность определенного танца, осуждаемого одними и критикуемого другими как некрасивого, но очаровавшего большинство населения. Мы выразили вдохновение танго. Девушек, примерявших эти модели, заставляли танцевать, сидеть и двигаться в них, чтобы можно было внести необходимые коррективы и достичь не скажу абсолютного совершенства, ибо оно не существует, но относительного. Каждый может увидеть, что мода красива, очаровательна и молода, поскольку основана на уважении к линиям женской фигуры и желании сопровождать все ее движения в танце и ходьбе, а не мешать им». Убедила ли мадам Пакен? Трудно сказать. Позднее Европа была занята более серьезными вопросами, чем проблемы юбок.
Однако Америка заняла гораздо более сильную позицию, чем увещевания и дебаты. В штате Иллинойс был принят закон о защите женской добродетели и моральном кодексе. Он состоял из шести мрачных пунктов, а именно:
«– Ни одной женщине не разрешается носить юбки, подол которых поднимается над землей более чем на пятнадцать сантиметров, когда женщина стоит прямо.
– Блузка, слишком четко подчеркивающая линии женской фигуры, категорически запрещается.
– Использование корсетов разрешается только в случае крайней необходимости для здоровья и при предъявлении на этот счет медицинского заключения.
Маскарадные костюмы,
1911
– Короткие рукава и декольте запрещены, даже если они не экстремальны.
– Женщины, появляющиеся в общественных местах со слишком открытой частью тела между головой и талией, выставленной напоказ, будут оштрафованы на двадцать пять долларов.
– Женщины, которые появляются в общественных местах в вызывающей одежде, подлежат тюремному заключению третьей степени».
Эти шесть статей выражали дух движения, начавшегося двадцатью пятью годами ранее и направленного на общую реформу одежды. Само движение было тесно связано с прогрессом техники в промышленности и торговле. Мы уже говорили о важности женского движения в то время, частью которого была форма женской одежды. Женщина, из-за промышленной революции вынужденная искать работу вне дома, должна была иметь одежду, которая не мешала бы ей конкурировать с мужчинами-рабочими. Одновременно в Америке, Англии и Германии усилия были направлены на удовлетворение этих потребностей. Однако вместо того, чтобы подходить к проблеме с практической точки зрения, лидеры женского движения привлекли внимание врачей. Они исследовали влияние женской моды на здоровье и единогласно сошлись во мнении, что она в существующем виде вредна.
Парижская мода,
1912
Поскольку мы уже писали об этом и не будем повторяться, просто напомним читателю, что выводом из этого было осуждение корсета.
Модная иллюстрация
1890
Так называемое реформаторское платье, которое спускалось с плеч и уменьшало давление на талию, было компромиссом между желанием покончить с тугой шнуровкой или любым стягиванием тела и решимостью не прибегать к брюкам. С корсетом линия талии исчезла, а покрой реформаторского платья имел мешковатый вид, что не увеличило числа его почитателей.
Современное мастерство дизайнеров стремилось придать реформаторскому платью художественные качества, которых ему явно не хватало. Оглядываясь назад по прошествии нескольких лет, можно скорее удивиться сходству реформаторского платья, разработанного врачом или дизайнером, с преобладавшим стилем дня. На глаз, во всяком случае, сходства было больше, чем различий. Врачи, конечно, сосредоточились главным образом на нижнем белье, а дизайнеры – на орнаменте, так что основной силуэт оставался за модой. Мода восторжествовала, не вступая в споры с теоретиками.
Пока реформаторы одежды были заняты поиском костюма для работавшей женщины, мода незаметно создала и выпустила костюм, состоявший из юбки, жакета и блузки. Он появился примерно в 1890 году и просуществовал не одно поколение, будучи удобным, практичным и популярным. В простых и элегантных моделях, из дешевых и дорогих материалов, он отвечал всем требованиям, а возможные вариации блузки давали возможность выразить все прихоти и фантазии личности. Снова старые модели оказались пригодными для новых нужд.
Огромный рукав девяностых сделал ношение мантии таким же трудным, как и в тридцатых, и
