хоть и хорошие люди, но планы у нас нереальные, а сами мы как исусики, не от мира сего…
А вот посмотрим, сказал я себе зло. Снаппер помог взять власть, а удержать мы обязаны, не зря же средний ай-кью по нашей партии почти вдвое выше, чем в любой остальной.
– Кто, – спросил я, – в кризисном комитете?
Дмитрий ответил без запинки:
– В антикризисном комитете главы силовых ведомств, глава Центрального банка, министр экономики, вообще федеральные министры… за исключением культуры, туризма, спорта и прочих не первостепенных министерств.
Антикризисная политика, насколько помню, включает меры, направленные на ограничение масштабов распространения кризисов, уменьшение их продолжительности и глубины, смягчение и преодоление последствий кризисных ситуаций, но подобного в истории человечества ещё не было.
А если и было нечто близкое, то это в Средние века, когда означало всего лишь резкое уменьшение населения, а остальное всё оставалось без изменений.
А в нашем сложнейшем мире выдерни из нашего карточного дворца хоть одну карту, скажем, электричество, вся мировая экономика рухнет! Да что там электричество, исчезнет, к примеру, интернет, которого совсем недавно не было вовсе, и никто не страдал, а что сейчас начнется?
Я покосился на Дмитрия, идет рядом, строгий и собранный, чем-то похожий на Орбана, когда тот был молодым, та же крепкая коренастая фигура, тот же тип лица и, молодец, у него своя независимая позиция.
Однако нужно срочно заняться составом администрации президента. Конечно, могу и напрямую отдавать приказы министерствам и ведомствам как в Москве, так и по стране, но вообще-то для этого существует личная администрация, права которой в свое время сумел расширить и усилить хитроумный Чубайс, спасибо ему.
Правда, потом в Госдуме обратились в Конституционный суд с требованием проверить слишком уж завышенные полномочия администрации, дескать, чересчур много захапала, и вообще зачем нужна, пришлось смягчить полномочия и возможности в Положении, но благодаря Чубайсу удалось сохранить определение Администрации как государственного органа.
Потом, понятно, значение и роль Администрации только крепли, что и понятно, мы же не отказываемся, что да, вот такие авторитарные, были и будем, и не позволим никакой вольнице подточить фундамент российской мощи, она вся на авторитарности: княжеской, царской, императорской, генсековской, а теперь президентской.
Хотя, конечно, это огромное здание в шесть этажей на Старой площади, где только в две тыщи пятнадцатом насчитали тысячу семьсот двадцать девять человек, а за эти пятнадцать лет число сотрудников только росло, это закон любой бюрократической системы…
Скорее бы ИИ внедрить, мелькнула злая мысль. Он бы один справился. Ну оставить с ним пару сисадминов, но не эти же две тысячи шикарных костюмов, что заносят друг другу хвосты на поворотах.
Маковея идет с другой стороны, задорно цокая каблучками, ну прям Моника Левински, гвардейцы по обе стороны коридора задирают носы при моем появлении, смотрят в потолок, что-то карикатурное, как насмешка, они же так едва замечают меня, а если на их президента что-то набросился, то хрен успеют спасти…
Хотя это не их дело, они красивая декорация, как этот узор золотом на стенах, дверях, на потолке, явно Брынцалова вызывали для консультаций, как эксперта.
В голове мелькнула мысль: девять миллиардов рублей на содержание этого аппарата, но так было пятнадцать лет назад, а сейчас и в десять точно не уложимся, да что там десять, хотя бы в двенадцать, но эти цифры засекречены, только теперь вот президентом и узнаю, что, где и по чем…
Часть 2 Глава 7
Глава 7
В конце коридора двусторонняя дверь, это чтоб могли пройти и те толстяки, что через одну створку уже не протиснутся. Дмитрий резко прибавил шаг, первым достиг двери и, взявшись за ручку, сказал с легкой улыбкой:
– Господин президент… вы предельно вежливы!
Сам предельно вежлив, смотрит внимательно, распахнул перед нами двери, я вошел, за мной Маковея, вздернув нос и одарив Дмитрия снисходительным взглядом.
Величественный зал, странное сочетание старинной лепнины на стенах и огромного экрана на всю стену, плюс два чуть поменьше по бокам, в центре зала вольготно расположился широкий и длинный стол размером с волейбольную площадку.
За ним десятка два галдящих на разные голоса человеков. Я сразу ухватил взглядом Палаша, военного министра, рядом с ним вальяжно разместился в кресле высокий и массивный мужчина в военном костюме, я узнал генерала полиции Гатило, часто видел его портреты в прессе, остальные знакомы меньше, некоторых вообще вижу впервые.
Вообще-то вижу, не толпа, а отдельные группки, то ли по интересам, то ли по должностям. Заметил троих высших офицеров, хотя один в гражданском, но вид такой, что надел его десять минут назад, и тот ему везде жмет, давит, натирает и мешает даже открывать рот.
Дмитрий скользнул в зал за мной следом, сказал громко:
– Президент!
Все начали подниматься из-за стола, кто быстро, кто медленно, один вроде бы вовсе не услышал, я вошел быстрыми шагами, отмахнулся.
– Сидите, сидите!..
Снова начали в том же темпе опускаться на сиденья, кто быстро, кто медленно, я сел на оставленное мне во главе стола место, на ногах только Гатило, вперил в меня испытующий взгляд.
– Константин Васильевич, – начал он с ходу мощным командирским голосом, – мы продолжаем мониторить резко меняющееся положение в стране и в мире. В России резкий рост националистических движений, партий, по восточным границам уже есть сведения о появлении неких боевых групп…
– …что ожидаемо, – пробубнил себе под нос тот тип, что не поднимался при виде такой цацы, как президент. – И что опять прокатит.
– В ряде стран, – продолжил Гатило, – власть перешла в руки силовых структур. Население кое-где приняло это в штыки, но большинство демонстрирует понимание.
Или пока не дошло, мелькнуло у меня. Почти в каждой семье горе, и личное всегда выше общественного.
– Хорошо, – одобрил я. – Всплеск этой… рудиментальщины, что называется национальным самосознанием ожидаем. Меры примем уже сегодня. Что дальше на повестке?
Поднялся министр экономики, вытер блестящие от обильного пота лысину и лоб, сказал несколько растерянно:
– Господин президент, самая важная задача сейчас удержать экономику от распада…
Палаш прервал:
– Самая главная задача любого государства – безопасность! Снаппер пощадил армию, этим нужно воспользоваться…
Я похлопал ладонью по столу.
– Тихо-тихо! Снаппер пощадил все армии, что хорошо, но и плохо. Вы же видите, что
