Хотелось немедля провалиться под землю. Что Дерек теперь о ней думает? Невинная старая дева! Да не в каждом борделе мужчину за ночь укатают так, как она замучила бедного мужа! А он бодр, весел и открыто посмеивается над ее смущением!
– Ну, если вас не может выманить из кровати даже письмо от маркизы Дюжессан, – Дерек сделал загадочную паузу, – то скажу, что у меня здесь лежит целая стопка каких-то невразумительных каракулей от учеников вашей школы!
Это сработало.
Юля моментально подняла голову, оценила столик с чайным подносом, два кресла и почтовую шкатулку, полную конвертов. Потом заметила чудесный пеньюар на завитке прикроватной рамы и наконец осмелилась встать. К ее собственному удивлению, чувствовала она себя просто великолепно. Ничего и нигде не болело, и даже ноги не подкашивались!
– Прекрасно выглядите, моя дорогая! – Дерек отсалютовал ей чашкой и ответил на молчаливый вопрос: – Этой ночью мы с вами стали едины во всех смыслах, между нами больше не осталось преград. Магия одобрила наш союз, и потому ваши раны исцелены, а мой резерв полон. Поспешите умыться, холодный чай – редкая гадость!
Юлия стянула полы пеньюара покрепче и как могла быстро устремилась к двери в купальню. Там ее поджидала незнакомая горничная. Девушка помогла герцогине распутать волосы, принять ванну, а потом проводила в гардеробную, чтобы выбрать уютное домашнее платье, больше напоминающее многослойный халат с оборочками.
– Замужним леди полагается убирать волосы под чепец, – шепнула служанка и указала на прелестные кружевные вещички, аккуратно развешанные на специальной стойке.
Юля неуверенно ткнула в ближайший. Через пять минут ее волосы были аккуратно убраны в косы и спрятаны под тонкую кисею с кружевной оторочкой.
– Миледи очень хороша сегодня, – довольно улыбнулась горничная, приседая в книксене.
– Как тебя зовут? – спросила Юля, оценивая свой вид в зеркале.
Выглядела она неплохо, учитывая бессонную ночь. И румянец появился, и глаза блестят. А вот откуда в доме герцога одежда ее размера? Неужели он сделал заказ сам? Или все же попросил маркизу? Ох, ну не спрашивать же об этом служанку!
– Китти, миледи, – представилась та.
– Спасибо, Китти, можешь идти.
Юля отпустила девушку, хотя ее так и подмывало расспросить о нарядах. Нет, лучше поговорить об этом с супругом. Ни к чему выяснять что-то со слугами за его спиной.
Глубоко вздохнув, она вернулась в спальню. Там уже царил полный порядок: постель заправлена, обрывки одежды с ковра собраны, на столике исходит паром свежий чайник. А за окном…
За окном, точно флаг, полощется простыня с кровавыми пятнами!
Глава 23
– Что это? – Юля побледнела от гнева и небрежно кивнула на кусок когда-то белоснежного льна.
– Традиция, – вздохнул Дерек и поежился под взглядом супруги. – Джули! Клянусь, это уберут, как только курьер вернется с ответом из дворца.
– Курьер? Из дворца? – она неизящно упала в кресло и приняла из рук супруга чашку чая с изрядной порцией ликера.
– Наша семья находится в родстве с королевской. В близком родстве. Поэтому существует древний обычай: вывешивать брачную простыню за окно спальни и посылать курьера во дворец с сообщением о свершении брака.
Юля сделала глоток чая и прикрыла глаза, чтобы не взорваться:
– То есть сегодня на улицах Лондиниума будут обсуждать нашу брачную ночь?
– Ее будут обсуждать в любом случае, Джули, – мягко напомнил ей герцог. – Слуги, меняющие постель, все видят. Но поверьте, это не самое страшное, что может случиться. Еще триста лет назад брачная ночь в нашем роду проходила под пристальным контролем свидетелей!
Новоиспеченной герцогине хотелось застонать, грохнуть чашку об пол и потоптаться ногами по безупречному пушистому ковру, но… Дерек был прав. Поэтому она отбросила эмоции, выбрала на подносе аппетитную булочку с джемом и принялась есть с таким видом, словно ничего не случилось.
Через минуту внезапно опомнилась:
– Как вы назвали меня?
– Джули, – улыбнулся Дерек с довольным видом.
Судя по произношению, он старался произнести это как “Юля”, но у него мало что получилось.
– Не “джу”, а “ю”, – поправила Юля.
– “Джу”, – повторил он со счастливой улыбкой. – Джули. Моя Джулиана.
– Ну ладно, – Юля махнула рукой. – Джули так Джули. Но вы же не против, если я тоже буду называть вас по имени?
Он внезапно поднялся, подошел к ней и, склонившись над сидящей супругой, взял ее за руку. Юля ощутила теплую волну, пощекотавшую нервы. Это были эмоции Дерека. Он больше их не скрывал.
– Мне очень хочется слышать свое имя из ваших уст. Чтобы вы повторяли его так же часто, как этой ночью.
Юля зарделась, а он продолжал тихо и проникновенно:
– Эта ночь заставила меня пересмотреть свои взгляды на брак. Я понял, что могу быть счастливым вопреки собственным страхам и предубеждениям. А вы – мой источник счастья. Сокровище моего сердца.
Дерек поднес ее руку к губам.
Юля почувствовала, как затрепетало сердце, отзываясь на эту простую ласку.
– Дерек, – внезапно севшим голосом заговорила она, – я… я тоже счастлива с вами. И очень рада, что стала вашей женой. Спасибо… за все.
– Это я должен благодарить вас, Джули. За то, что пришли в этот мир и выбрали меня.
Это было сродни признанию в любви. И хоть Дерек все еще не сказал заветных слов, Юля знала о его чувствах, и этого было достаточно.
А через минуту в дверь деликатно постучали. Явился высоченный лакей в золотой дворцовой ливрее. Он вручил герцогу письмо с личной печатью королевы и… плоскую шкатулку, обтянутую плотной малиновой замшей.
– Подарок от ее величества королевы Шарлотты Первой ее светлости герцогине Вандербильт! – пророкотал посланец.
Дерек кивнул дворецкому, чтобы тот проводил курьера и вручил ему золотой. Сам же открыл послание, прочел, а затем протянул письмо Юле:
– Полагаю, это вам, дорогая.
Юлия развернула бумагу и вчиталась в вычурные строки. Королева сухо поздравляла своего некроманта с законным браком и передавала не менее сухой привет его супруге.
– Подарок положено надеть на следующий прием во дворце, – сказал Дерек, с легким вздохом поглядывая на шкатулку.
Он догадывался, что в ней очередной подвох. И, как выяснилось через минуту, он не ошибся.
***
Щелкнув замочком шкатулки, Юля с интересом уставилась на массивное и вычурное украшение, похожее не то на аграф, не то на очень большую, разлапистую брошь, сверкающую изумрудами, рубинами и крупными жемчужинами.
