В России имеются средние сельскохозяйственные, механико-технические, горные, лесные и железнодорожные училища (все они находятся под эгидой различных министерств). Общеобразовательный курс там не отличается от того, что преподают в гимназиях и реальных училищах, но он сочетается со специальной программой обучения, и технические школы выпускают юношей, не только более практичных и близких к реальности, но и на деле более культурных — хотя ученики гимназий пользуются преимуществом «классического» образования.
В стране есть также кадетские корпуса и юнкерские училища (они находятся в ведении Военного министерства), весьма неплохие по качеству обучения, а также коммерческие училища (аналогичные реальным) — последними руководит Министерство торговли.
Количество школ в России все еще не соответствует спросу, и поскольку правила открытия школ частными лицами теперь не так строги, число таких частных школ растет гигантскими темпами, что лишний раз свидетельствует о громадном общем спросе на образование в стране.
Высшее образование в России также делится на две категории — техническое и общее.
Общее высшее образование дают университеты. Они существуют в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Харькове, Юрьеве (Дерпт), Варшаве, Казани, Одессе, Томске и Саратове.
Крупнейшие из них — Московский университет (там обучается почти десять тысяч студентов) и Санкт-Петербургский (восемь тысяч студентов). Прием в университеты происходит раз в год, студентом может стать всякий, кто сдал в средней школе то, что в Германии называют Abiturienten Ехатеп — то есть экзамен на аттестат зрелости. Помимо университетов в стране действуют высшие технические учебные заведения, к которым мы вскоре перейдем.
Система преподавания в университетах — та же, что в других странах Европы и Шотландии. Среди их факультетов — юридические, физико-математические, медицинские, историко-филологические, восточных языков и богословия.
Но роль, которую университеты играют в русской жизни, и особый характер российского университетского образования поистине уникальны{17}.
Каждому англичанину, хоть немного интересующемуся Россией, известно, какое громадное влияние университеты оказывают на ход современной истории страны.
Во всех странах молодежь, юношество часто играют немалую роль в политике — всякий раз, когда в их политической жизни начинается брожение. Порой ее рвение приобретает форму патриотического подъема, как это было в Германии во время Освободительной войны против Наполеона, порой, если правящий режим в стране реакционен, юношеская горячность ведет молодежь на баррикады.
В России студенты всегда интересовались политическими вопросами, но в начале прошлого века университеты были небольшими по размеру и аристократическими по составу. Тем не менее к 1825 году по всей стране существовали тайные общества, участниками которых в основном была молодежь, и в конце концов эти заговорщики подняли в Петербурге бунт — столь знаменитое в российской истории восстание декабристов. Его коренное отличие от всех последующих восстаний в России заключается в том, что оно было исключительно делом рук аристократии и дворянства и не вылилось за пределы этого класса. Общество, организовавшее восстание, строилось по образцу немецкого союза студентов — Tugendbund[97], и хотя практические результаты его деятельности были равны нулю, оно заложило традицию, которую постоянно поддерживали студенчество, с одной стороны, и правительство (пусть неосознанно) — с другой.
В сороковых-пятидесятых годах прошлого века, когда в стране сначала появились средние школы, а затем их число стало расти, университетских студентов не только стало больше — их состав стал демократическим, и университеты превратились в оплот демократии. Именно там начавшееся в Западной Европе рационалистическое движение нашло самую благодатную почву и самый живой отклик. В студенческой среде либеральные идеи всегда цвели пышным цветом, и когда эта смесь либеральных и рационалистических идей начала распространяться, все правительства России отвечали на это репрессивными контрмерами. Великая заслуга русских университетов состоит в том, что они никогда не опускали знамени своих идеалов, своих требований политической свободы, и были душой всех прогрессивных политических движений в стране.
Первоначально университеты обладали автономией, и хотя в первой половине прошлого века они на время лишились своих свобод, в царствование Александра II эти свободы были полностью возвращены. Именно с того момента университеты стали важным фактором русской жизни, поскольку прежде, как я уже упоминал, они были небольшими, аристократическими учебными заведениями, и лишь в пятидесятые годы обрели демократический характер и достаточный масштаб, чтобы с ними нельзя было не считаться. Предоставленные университетам права автономии означали, что ими управлял исключительно совет, состоящий из профессоров, во главе с ректором. Такое положение вещей сохранялось до царствования Александра III, когда университеты вновь лишили их привилегий и автономии — правительство попыталось управлять ими напрямую, но в результате оно, как всегда, лишь нажило себе неприятности. Вот только брожение, вызванное конфликтом между правительством и университетами, было более бурным, чем последствия столкновений власти с любыми другими учреждениями и классами общества.
Постоянное брожение и беспорядки, с одной стороны, и репрессии — с другой, продолжались до 1908 года, когда университетам вновь вернули права автономии. В течение следующих пяти лет жизнь университетов, несмотря на периодические забастовки студентов и прекращение занятий, начала более или менее входить в спокойное русло. Но по мере усиления реакции власти вновь начали покушаться на университетские свободы. В частности, в 1911 году все профессора Московского университета были вынуждены подать в отставку[98].
Если в настоящий момент мы не слышим о беспорядках в университетах, это, вероятно, связано с апатией среди самых студентов, вызванной естественным состоянием уныния из-за результатов революционного движения в 1905 году, которое, по их мнению, закончилось полным провалом. Можно с уверенностью сказать — вряд ли такое положение вещей сохранится надолго, ведь уже сейчас на горизонте явно собираются тучи. Политика правительства в области образования — когда оно одной рукой что-то дает, а другой мешает и ставит препоны — рано или поздно не могла не обернуться бедой, и именно так и получилось. Беспорядки, произошедшие недавно в университетах — в ходе революционного движения и после него, — без сомнения, привели к снижению общего уровня образования. Результаты, получаемые сегодня, несомненно хуже, чем должны бы быть с учетом блестящего преподавательского состава. Более того, постоянные неурядицы в жизни университетов во время революционного периода, вызванные, как правило, какими-либо шагами правительства и неизбежно сопровождавшиеся репрессивными мерами (в частности, временным закрытием университетов), вынудили тысячи студентов к отъезду за границу для получения образования.
Все, что я говорил об университетах, относится и к высшим техническим учебным заведениям — только в меньшей степени. В России существует довольно много таких технических институтов. Один Санкт-Петербург может похвастаться
