Не хватало мне чужих неприятностей! Я и так запуталась в своей жизни.
Через минуту приходит сообщение от отца с телефонным номером Гайи Луны. Теперь не отвертеться, не могу же я сказать, что ничего не получала.
Звоню; если она ответит, я все передам ей, и вопрос решен.
Конечно же, аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Так я и знала, так я и знала! Черт, вот не везет! Не хочу я вмешиваться в их дела, это не те люди, с которыми было бы приятно выпить кофе или пойти в кино.
Звоню Паоло. Отвечает какой-то загробный голос.
– Что с тобой?
– У меня температура уже пять дней.
– Ой, как мне тебя жаль, бедняжка, ты где-то переохладился?
– Катерина повезла меня в горы тренироваться. Мы приехали в гостиницу вечером, поужинали, только легли спать, как у меня поднялась температура и с тех пор не проходит.
– Может, это свиной грипп?
– Нет, вряд ли, я ведь вегетарианец.
Полтора часа добираюсь от Нигуарда до Лорентеджо. Злая, расстроенная, потная. Маленький доктор Фолли у меня в голове говорит, подняв указательный палец: «Видите, Кьяра, если бы вы серьезно отнеслись к терапии, вы смогли бы правильно отреагировать в подобного рода ситуации, вы сумели бы твердо сказать „нет“ и не чувствовать при этом себя виноватой».
К черту доктора Фолли и его терапию!
И вот я у дома, где родилась и выросла. Как странно снова видеть дорожку, где училась кататься на велосипеде, тротуар, где мы с сестрой играли в резиночку, окно, у которого мы стояли и ждали, не покажется ли машина отца.
Ты растешь, жизнь твоя меняется, движется вперед, ты становишься взрослым, учишься быть стойким, а потом какая-то мелочь – и раз, тебя накрывает лавина воспоминаний.
Ничего не поделаешь, хотя мы и идем вперед, детство – золотая пора, куда мы стремимся вернуться всю жизнь, до самой смерти, потому что это – единственная благодать, которая нам дана, единственный миг, когда жизнь представляется нам дивным садом, полным чудесных открытий, в котором пока нет зловредных сорняков, капканов, прикрытых листвой, и незнакомцев с карамельками.
Набираюсь смелости и звоню. А вдруг она уже ушла? Но сегодня удача взяла отгул, из домофона доносится:
– Кто там?
– Гайя Луна, это… Кьяра.
– Кто?
– Кьяра… твоя сестра.
Молчание.
Щелчок открываемой двери.
– Третий этаж.
– Я знаю, – говорю и тут же жалею об этом.
Это больше не мой дом, зачем мне помнить, на какой этаж подниматься.
Гайя Луна открывает дверь, ничуть не удивляется. – По правде говоря, не понимаю, почему она должна облить нас помоями, как считает Сара.
Ее лицо не выражает никаких эмоций – ни радости, ни досады. Полное безразличие.
Стою на пороге.
Гайя Луна собирается уходить. Одета в стиле «Барби отправляется на рабочее заседание международной корпорации, использующей детский труд».
Голубой костюмчик, темные прямые волосы, солнечные очки и сумочка от Марка Джейкобса. На меня не смотрит, что-то пишет в своем айфоне.
Поразмыслив, решаю, что ничего странного в этом нет, – она просто ждет, когда я скажу, что мне надо. Какие у нее могут быть предубеждения, это мы воздвигли баррикаду.
– Извини, что я тебя побеспокоила, но твой отец, то есть мой отец, в общем, наш отец хочет с тобой поговорить, но не может дозвониться, там у них ураган повалил какие-то столбы, поэтому он позвонил мне, чтобы я тебе передала.
– И ты за этим пришла? – удивленно спрашивает она.
– Я пыталась позвонить, но у тебя телефон был выключен, а поскольку он сказал, что это срочно…
– Идиоты! – взрывается она. – Я сменила оператора, и они мне обещали, что с переадресацией не будет никаких проблем… А я-то думаю, почему мне сегодня никто не звонит! Да я в суд на них подам! Послушай, Кьяра, мне очень жаль, что тебе пришлось сюда тащиться, мне надо срочно бежать в офис… Раз уж ты здесь, будь добра, домработница придет через полчаса, ты не можешь погулять с собакой? Это быстро, просто он не может терпеть. Прогуляйтесь туда-сюда, а когда вернетесь, сдашь его Ирине, хорошо? Спасибо огромное!
Она сует мне в руку поводок, закрывает дверь и бегом бежит вниз по лестнице. Стою как дура с этим псом, который умоляюще на меня смотрит. Я даже рта не успела раскрыть, чтобы сказать «нет».
Доктор Фолли у меня в голове надрывает живот от смеха: «Ха-ха-ха! Вот так штука! Благодаря вам, Кьяра, мне всегда есть чем позабавить коллег. Вы потрясающий пациент!»
Выходим с собакой во двор, какая-то синьора машет мне кулаком, потому что собачка справляет нужду прямо на тротуаре, а у меня нет ни пакета, ни совочка. Бесполезно объяснять, что собака чужая. Во избежание праведного гнева всего квартала, подбираю какашку бумажной салфеткой.
С каким удовольствием я размазала бы ее по лицу этой заразы!
Если расскажу Саре, она оттаскает меня за волосы.
Возвращаюсь; к счастью, синьора Ирина уже пришла. Отдаю собаку, Ирина приглашает меня выпить холодного чая. Принимаю приглашение только потому, что ужасно хочется посмотреть, какой стала наша квартира.
Я не узнаю ее: в 1975-м во всех комнатах на полу лежал цветной ковролин, а в спальне родителей висел постер с какой-то речкой. Мы спали в маленькой комнате на двухъярусной кровати, сейчас там – ее гардеробная. Книжные полки отец делал сам, диван был подержанный… Сейчас это квартира в стиле хай-тек, обставленная от «Банга и Олуфсена»: антресоли из кованого железа, паркет, кухня с барной стойкой.
Интересно, кто выбирал обстановку, Филипп Старк?
Домработница, кажется, угадала мои мысли.
– Красивый дом, да? Большой, но холодный. Ты подруга Гайя Луна?
– Нет, я не подруга, я ее сестра, – отвечаю не раздумывая.
– Сестра? Но ты не похожа, как она!
– Да, у нас один отец, но разные матери.
– Понятно, понятно, я не знала, что есть сестра.
– Мы редко видимся.
– Жаль, она много работать, никогда отдыхать. Ей надо семья, после того как ее мать умерла.
– Я не знала, что ее мать умерла.
– Да, рак, шесть месяцев назад.
– Очень жаль, я не знала.
– Ты еще приходить к ней, правда?
– Вряд ли, синьора, не думаю, спасибо вам за чай. Рада была познакомиться.
Уношу ноги, на бегу не замечаю, что начался дождь – один из тех летних тропических ливней, с ветром в семь баллов.
Моя жизнь меня не устраивает, это правда, но я ни за что не поменялась бы местами с Гайей Луной: это не дом, а эскимосское иглу. Никакого тепла, ни одной фотографии или там билета на концерт на холодильнике – ничего. Только дорогущие туфли и кремы для лица за триста евро.
