— Я позвонила ему после передачи, но он вел себя как-то странно. Я сказала ему, что все получилось (мы с Дагом снова вместе) и что больше я не пойду на радио. Думала он будет счастлив, услышав такое, но мне показалось, что он все еще сердится. Так вот — тихо, молча, типа «все в порядке». — Я откусила большой кусок сэндвича с болонской колбасой, который Джейн сделала для меня. Она принесла мне прекрасный обед: сэндвич с болонской колбасой и горчицей, кукурузную соломку и яблоко. Все было удивительно вкусно.
— Может, он все еще хочет, чтобы ты призналась, что все это было обманом. Он же скептик прежде всего. Ведь получилось очень странно. Все, кто слушал тебя по радио, считают, что ты не только лучший в мире телепат, но еще и романтическая героиня.
— Может быть и так. — Я стучу ногой по полу. — Я рассказала ему, что планировала объяснить всем, что не стоит доверять телепатам, но не уверена, что он мне поверил.
— Ты попросила у него прощения. Сказала, что больше не станешь участвовать в передачах. Если он до сих пор сердится, то это уже его проблемы. Может, ему просто нечего было больше сказать. В конце концов, вы стали друзьями только потому, что смогли подготовить телепата. — Она пожала плечами. — Это же не значит, что у вас много общего.
— Нет, ты не права. Нам было очень здорово вместе. У него необычайное чувство юмора, он интересуется фильмами Хичкока. — Я широко развела руками, чтобы показать огромное число наших общих интересов. — Да много разного…
— Ну ладно, вы были близкими друзьями. Он серьезно повлиял на твою жизнь, по крайней мере на твои кинематографические пристрастия. Признаю свою ошибку. — Джейн поднимает голову и внимательно смотрит, как я заталкиваю кукурузную соломку в рот. — Он тебе нравится?
— Ник?! Конечно, нет. То есть он, конечно, мне нравится, но не в том смысле, который ты имеешь в виду. — Джейн медленно качает головой. Она как шпион, который ни за что не отступит и будет до смерти сверлить тебя своим рентгеновским взглядом, пока не узнает всю правду.
— Он не в моем вкусе, — настаиваю я, — когда у нас с Дагом были проблемы, Ник все выслушивал и был очень добр ко мне. Я же была очень одинока! Возможно, хотя я в этом не уверена, что тогда я могла спутать дружеские чувства с чем-то более серьезным.
— Понятно, — Джейн подбиралась ко мне все ближе и ближе. Создавалось впечатление, что скоро она усядется мне на коленки и мы будем продолжать обсуждение именно так. Даже показалось, что у меня поднялась температура.
— Да, он мне дорог и я очень хочу, чтобы мы забыли всю эту историю с радио. — Я сметаю с прилавка крошки от соломки.
— Думаю, ты должна ему сказать, что он тебе нравится.
— Зачем? И как это будет выглядеть, тем более в сложившейся ситуации? Даг дома, мы снова вместе, мы начинаем все сначала. После того через что я прошла, чтобы вернуть его, — зачем мне снова рисковать всем? — Джейн наклоняется, чтобы вытащить у Итана изо рта его ботинок. — Ты, кажется, намекаешь, что мне лучше быть с Ником, а не с Дагом, но это же полная чушь.
— Ты права, забудь, что я говорила, — она поворачивается к выходу. — Мне пора: надо еще в продуктовый заскочить. Увидимся. — Колокольчик на двери еще звенит, а я почему-то чувствую разочарование оттого, что она не была слишком настойчива и не постаралась убедить меня, что надо сказать Нику нечто важное, хотя теперь это совершенно нелепо. Наверное, из-за всех перемен прошлой недели и эмоциональной перегрузки мои чувства несколько запаздывают, но все же пытаются угнаться за ситуацией. Это, похоже, нервный срыв.
Глава 34
Весы: звезды выстроились очень благополучно для вас. То, чего вы ждали, вот-вот произойдет. Путешествие по собственным воспоминаниям поможет понять, как долго вы к этому шли. Насладитесь особым моментом вашей жизни.
Даг организовал ужин с его родителями. Раньше он считал странным, что мне хочется проводить время в кругу его семьи. Я объясняла, что моя семья слишком далеко отсюда, и потому мне очень приятно находиться в обществе его родителей. На это он всегда замечал, что если я соскучилась, то должна съездить домой и проведать маму. Фактически он никогда не говорил мне, чтобы я оставила его семью в покое, но смысл был именно таков. Наши с ним отношения и его отношения с родителями для него существовали отдельно. Он не из тех, кто стремится смешивать эти две стороны своей жизни. Он чувствовал, что, проводя время с его родителями, мы становимся идеальной семьей, такой, как это бывает в мелодрамах.
И вдруг он планирует ужин с родителями, к тому же становится стилистом и критиком высокой моды. Все, что я ни выберу, не подходит. На кровати уже лежит целая гора одежды. В итоге он сам роется в моем шкафу и выбирает, что мне надеть. Мы просто идем ужинать в гости к его родителям, а он заставляет меня нарядиться в костюм, который я приобрела для рождественской вечеринки два года назад. Судя по тому, как наряд сидит на мне, то ли в шкафу слишком жарко и поэтому он сел, то ли, что более похоже на правду, регулярные вливания мороженого в дни нашего разрыва сделали свое дело. Теперь моя попа торчит по-новому и совсем не привлекательно. К тому же мне пришлось застегивать брюки с помощью английской булавки — иначе пояс не сходился, а рисковать, что во время ужина пуговица отскочит и выбьет кому-нибудь глаз, не хотелось. С моей-то удачей она непременно попадет в собаку!
По дороге я все думала, стоит ли мне рассказывать Дагу, как я поздравляла его маму. Он не упоминал об этом, а потому я подозреваю, что Энн ему ни слова не сказала. Хорошо, если она так об этом и не вспомнит, но, если она откроет рот за ужином или после, это грозит неприятностями. Вдруг пес получил серьезную травму мозга? Хотя как узнать у бессловесной собаки, что у нее не в порядке с головой, — этого я не знаю. Думая об этом, я решила сама рассказать все Дагу. Но это его расстроит, а мы сейчас живем в полном согласии, и у нас все хорошо. Даг выглядит безупречно: на нем невозможно мягкие черные кашемировые брюки и серый кашемировый свитер. Он ловит на себе мой взгляд, дотягивается до моей руки и целует ее. Раньше он никогда не держал меня за руку. Я воспринимаю это как знак, что сегодня все пройдет отлично.
Я думала, что мы слишком нарядились, но родители Дага постарались больше. У двери — куча поцелуев и объятий. Ну прямо как на красной ковровой дорожке! Похоже на настоящий праздник. Отец Дага, Теодор, приготовил несколько коктейлей. После трех розовых мартини настроение уже отличное и я почти смогла забыть, что брюки на мне натянуты туже, чем кожура на сосисках. Мы наслаждаемся напитками и закусками в гостиной. Я обратила внимание на отсутствие разбитой птицы. Интересно, пробовала Энн ее склеить или хотя бы купить еще одну такую же? Сейчас на полке все переставлено, будто птицы там никогда и не было. Почему-то мне становится грустно, — кажется, что и оставшиеся птички через некоторое время будут убраны отсюда навсегда.
Стол сервирован фарфором и хрусталем, в каждом приборе отражается пламя свечей. Мне не доводилось видеть, чтобы эти люди ели из простых тарелок. Интересно, есть у них набор небьющейся посуды, которую можно смело мыть в посудомоечной машине? Что-то я сомневаюсь. Энн приготовила эскалоп и ризотто с шафраном и сливками. Количество калорий в этом блюде почти равно сумме государственной задолженности. Я не вылизываю тарелку только потому, что хочу оставить место для обещанного десерта. Вино, которое подавали к ужину, изумительно, и я уверена, что одна бутылка стоит приблизительно мою годовую зарплату. Теодор рассказывает смешную историю, как они с Энн приобрели ящик этого вина, когда путешествовали по Франции и были в Бургундии, и все оставшееся время путешествия им приходилось этот ящик таскать с собой. Я смеюсь с ними, словно мне знакомы проблемы элиты, постоянно путешествующей по заграницам. Самая большая беда в путешествии у меня случилась в студенческие времена: в рюкзаке взорвалась банка с консервированным тунцом. И сколько бы я ни стирала, все кошмарно разило рыбьим жиром. В какой бы городок мы ни заезжали, все окрестные коты непременно следовали за мной, как за Гаммельнским крысоловом из сказки.
