— Но это золото, — запротестовал Уокер. — Вы должны взятьхотя бы половину.
— О, какие пустяки! Не беспокойтесь, я найду способвознаградить себя за беспокойство. Забирайте своих матросов и отправляйтесь сБогом, мой друг.
С трудом освободив руку из крепкого пожатия, в котороеработорговец вложил все переполнявшие его чувства, Блад перенёс внимание надона Руиса, с презрительной миной стоявшего в стороне с алькальдом.
— Если вы последуете за мной, я провожу вас к егопреосвященству.
И он начал спускаться вниз в сопровождении Питта иВолверстона.
В кают-компании при виде величественной фигуры, облачённой впурпур и окружённой монахами, дон Руис, издав нечленораздельный вопль, бросилсявперёд и упал на колени.
— Benedictus sis[114], — пробормотал примас, протягивая емуруку для поцелуя.
— Ваше преосвященство! Как осмелились эти дьяволы во плотиподвергнуть вашу священную особу такому оскорблению?
— Это неважно, сын мой, — послышался приятный мелодичныйголос. — Я и мои братья во Христе с благодарностью принимаем страдания, ибо ониявляются жертвой, приносимой нами к престолу Господню. Гораздо сильнеебеспокоит меня причина нашего пленения, о которой я узнал только здесь, сегодняутром. Мне сообщили, что под предлогом выполнения королевского приказаанглийскому моряку отказались выдать товар, за который он уже уплатил деньги,что эти деньги были конфискованы, а капитан был изгнан из порта под угрозойвыдачи его святейшей инквизиции и что даже когда он удалился, ограбленныйдочиста, то ваша береговая охрана погналась за его кораблём и потопила его.Однако, несмотря на то, что алькальд не отверг этих сведений, я не могповерить, чтобы испанский дворянин, представляющий в этих краях егокатолическое величество, способен совершить подобный поступок.
Дон Руис поднялся на ноги, и его узкое лицо стало ещё желтееобычного. Но он постарался сохранить обычное спокойствие, надеясь таким образомотмахнуться от предъявленного обвинения.
— Всё это уже в прошлом, ваше преосвященство. Если ошибка ибыла совершена, то теперь она исправлена, и притом с большой щедростью, чтоможет засвидетельствовать этот корсарский капитан. Я явился сюда, чтобысопровождать ваше преосвященство на берег, где вас ожидает восторженный приём,который вам окажут жители Гаваны.
Но его заискивающая улыбка не возымела действия.Высокомерное лицо примаса оставалось печальным и хмурым.
— Ага! Значит, вы допустили ошибку? Но вы никак не объяснилиеё.
Обладая вспыльчивым и властным характером, чемуспособствовала долгая привычка командовать, генерал-губернатор едва не забыл отом, что он находится в присутствии человека, являющегося фактически папойНового Света, человека, чьё могущество уступало разве только королевскому,перед которым, при определённых обстоятельствах, должен был склоняться и самкороль. Хотя он вовремя вспомнил, всё же в его ответе послышались резкие нотки.
— Объяснения могут показаться вашему преосвященству скучнымии даже непонятными, так как они связаны с моими обязанностями представителязакона. Хотя мне известна высокая просвещённость вашего преосвященства, всё же,мне думается, она едва ли охватывает все тонкости юриспруденции.
Горькая улыбка озарила красивое лицо кардинала.
— Боюсь, что вы весьма посредственно информированы, донРуис. Вы, может быть, не слыхали, что мне приходилось занимать почётнуюдолжность великого инквизитора Кастилии и что я — доктор не толькоканонического, но и гражданского права. Следовательно, вы можете не опасаться,что ваше изложение событий покажется мне непонятным. Что же касается угрозысоскучиться, то многие мои обязанности были весьма скучными, сын мой, но эта неявлялось предлогом, чтобы от них уклоняться.
Видя холодную и непреклонную настойчивость прелата,генерал-губернатор понял, что ему придётся подчиниться. Подавив беспокойство,он тут же нашёл козла отпущения, который никогда не станет ему перечить.
— Говоря вкратце, ваше преосвященство, подобные сделкидозволялись алькальдом без моего ведома. — Громкий вздох стоявшего за ним донаИеронимо не остановил его превосходительство. — Когда я узнал о них, то былвынужден прекратить их, так как я должен поддерживать закон, запрещающий всеминостранцам торговлю во владениях его католического величества.
— С этим нельзя не согласиться. Но насколько я понял, этотанглийский моряк уже заплатил за товар.
— Заплатил, продав своих рабов, ваше преосвященство.
— Неважно, что он продал. Были ли его рабы ему возвращены,когда вы запретили сделку?
— Закон, который он нарушил, продавая рабов, предусматривалих конфискацию.
— Да, в обычных обстоятельствах. Но мне сообщили, чтопродать рабов его уговорил ваш алькальд.
— Точно так же, — вмешался Блад, — как он уговаривал менясегодня утром продать моих рабов. — И взмахом руки он указал накардинала-архиепископа и его свиту. — Вашего алькальда явно не научил горькийопыт. Возможно, потому что вы сами этого не очень жаждали.
Дон Руне демонстративно повернулся спиной к Бладу, игнорируяего слова.
— Ваше преосвященство не может считать меня ответственным запроступок моего подчинённого. — И, позволив себе улыбнуться, он прибегнул ксофизму, который уже использовал в разговоре с капитаном Уокером.
— Если человек совершает убийство, его нельзя оправдать тем,что он сделал это по чьему-то распоряжению.
— Весьма тонкое замечание. Я должен обдумать это, дон Руис.Мы ещё вернёмся к этому разговору.
Закусив губу, дон Руис низко поклонился.
— Я всегда к услугам вашего преосвященства, — сказал он. — Апока что моя барка готова доставить вас на берег.
Кардинал поднялся и набросил на плечи мантию. Застывшие,точно статуи, доминиканцы в капюшонах сразу же засуетились. Его преосвященствоповернулся к ним.
— Пойдёмте, дети мои, и не забудьте вознестиблагодарственную молитву за наше избавление.
И он шагнул вперёд, но был сразу же остановлен капитаномБладом.
— Одну минутку, ваше преосвященство. Ещё не всё.
Кардинал вскинул голову и нахмурил брови.
— Как? Что значит не всё?
Ответ Блада был адресован скорее помрачневшемугенерал-губернатору, нежели прелату.
— Поскольку мы покончили с возмещением убытков, теперь можноперейти к вопросу о компенсации.
