который лежал на столе, не хотел включаться, сколько Ларс ни давил на кнопки. Перевернув его, понял, почему: коробочка была пуста, начинка отсутствовала полностью. Мобильник оказался почти невесомым, и Ларс уже не удивился. Шелуха, опустевший кокон – бабочка упорхнула.
Ну и к лучшему – не придется убивать его здесь. Какое место лучше для встречи? Любое другое. И еще Ларс почувствовал: тот, кто был здесь только что, кто выпорхнул из его ладони, становится ему симпатичен. Это будет хорошая работа, красивый танец. Тоненькая ниточка, нежная паутинка связи наметилась. Теперь надо внимательно осмотреться. Наверняка жертва невольно оставила ему какой-то намек, знак, куда ему двигаться.
Ларс пошел в кухню, пошурудил в ящиках и, найдя турку и полпачки «Гевалии», сварил себе кофе. Торопиться некуда, отпечатки пальцев здесь никто снимать не будет – можно вести себя как дома. Он и пытался почувствовать себя как дома. Стать сбежавшей жертвой. Стать тем парнем, который прошмыгнул мимо в подъезде. Теперь он уверен: именно этот парень ему и нужен.
В квартире было две комнаты, одна – полноценная, переходящая в кухню, а другая – большая кладовка с узким окошком под самым потолком. Не кладовка, а серверная. Профессиональная, с полным фаршем: ящиками, проводами, мониторами. Была. Сейчас это свалка, как где-нибудь в африканском Лагосе – куча раскуроченного, битого барахла, весь пол усеян мелким пластиковым и стеклянным хламом. Ларс рыться не стал. Черный мусорный мешок в руках у парня на лестнице. Расколошматил все и вынес электронную труху на помойку.
Устроившись с кружкой крепкого кофе на стареньком диванчике, Ларс думал. Хакер. Человек, живущий в Сети. Как и два предыдущих объекта. Значит, следы надо искать в интернете.
«Прятки» и «догонялки»
Небо треснуло, не в силах сдерживать ворочавшегося в нем черного монстра, тот закашлял отрывисто и громко, и вода хлынула, застучала весело по выложенным черной галькой дорожкам.
Возле деревянного домика с надписью «Касса» человек шесть жались под зонтами. Рики пристроился в хвост очереди.
– Ну что, берем билеты?
Тут же от остановившегося в стороне микроавтобуса стали подходить туристы, и Рики с Чико оказались в окружении. Чико пыталась сконцентрировать взгляд на чем-то, лишь бы не видеть плоские блины лиц, провалы ртов, водорослями колыхающиеся волосы. Она тонула, вязла в этих телах, они накрывали ее своими запахами, своим дыханием, и выдернуть голову из этой вязкой тины было сложно. Или просто с зонтов капала вода? На волосы, за шиворот. Просто вода. Обычная, настоящая. Она тянула шею вверх, старалась смотреть поверх плеч и голов.
Вот за стеклом рекламный плакат на английском – очень важно изучить его прямо сейчас, настолько важно, что перестаешь замечать людей вокруг. Зеленое поле над морем, размытый человечек с поднятой в руке клюшкой для гольфа, белый мяч крупно на первом плане. «…остров Порту-Санту… лучшие поля… 18 лунок… Гольф-клуб в современных архитектурных традициях… природный камень… джакузи… Криштиану Роналду играет… предпочитает гостиницу… строить свою… грандиозно… по типу “Burj Dubai Al Araba”…» – слова прыгали резвыми блохами, не оставляя следа в памяти. Она раз за разом скользила взглядом по плакату. Пока в мозгу не начал попискивать тревожный зуммер: половина имени знаменитого футболиста залеплена жвачкой, прочитать можно только «Криш». Комочек резинки был желтым.
Она схватила напарника за руку.
– Рики, посмотри!
Ее палец почти коснулся жеваной нашлепки.
– Нам не нужно в замок, это только точка, пункт, как в игре по станциям. Нам туда! Видишь? Порту-Санту!
Он проследил за указующим пальцем, пробежал глазами по тексту, пожал плечами:
– Возможно.
– Пошли.
Она нетерпеливо потянула его за рукав, выбираясь из очереди. Но, едва высунув нос из-за спин и зонтов, снова дернула напарника в толпу.
– Чего?
Тот обеспокоенно уставился в ее расширенные зрачки, темные омуты страха.
– Там этот… – зашептала она, будто стоявшие вокруг могут услышать, подхватить ее слова, передать кому-то страшному. – Ну, который был в «Реш Веше»… Персик. Он стоит в конце очереди. Если пойдем мимо, он увидит, узнает меня. Наверно, уже узнал. Нам не уйти.
– Спокойно.
Он попытался придумать, как незаметно проскочить мимо, но тут подошла их очередь, и тетка в окошечке, уловив паузу в непрерывной выдаче билетов, забуксовала и недовольно окликнула его:
– Сеньор, билеты брать будете? Аудиогид нужен?
И Рики кивнул.
– Да, два билета. Нет, гид не нужен.
Экскурсовод повел первую группу к воротам замка, и он, подхватив напарницу под руку, затянул ее в самую середину стайки туристов, водящих своими смартфонами туда-сюда. Теперь он не старался держать расстояние. Лучше покрепче держать Чико, а то вон как ее трясет.
– У тебя таблетки есть?
– Что? Какие? – не поняла она.
– Успокоительное или что там, не знаю.
– А, да, сейчас.
Она сунула руку в карман куртки, вытащила помятый блистер.
– Лучше две сразу, а то трясешься, как бланманже.
Это слово почему-то рассмешило Чико, и она принялась тихо хихикать: «Бланманже, бланманже, хи-хи, ой не могу…» «Не сорвалась бы в истерику, – думал он, следя за парой таблеток, которые дрожащие пальцы запихивали в перекошенный рот. – Скорее бы уж войти да пробежать через этот чертов замок к выходу».
Как только группа миновала турникеты на входе, они быстро пошли вперед по стрелкам «Saída»[3]. Но путь был не близок. Они петляли из зала в зал то узкими, то широкими коридорами, выскакивали наружу, почти бежали по мокрым деревянным мостикам, перекинутым от башни на стену, и тогда над головой сверкали молнии и бухал гром. Снова ныряли в пустой зал, где лишь мертвый каменный рыцарь со сложенными на груди руками в боевых перчатках притулился под стеной из грубо обтесанных блоков известняка.
И вот уперлись в спины другой группы туристов. Низенький, круглый, как пляжный камешек-голыш, экскурсовод загонял их в туннель, ведущий к дворцу герцогов Браганса. Мимо проскочить невозможно. Выход только через туннель. А назад не повернешь, там, как тигр в зарослях, стоит Персик, караулит.
– Ну, ты как? – Рики вопросительно глянул в лицо Чико. – Потянешь подземелье? Там недалеко. Метров сто, не больше.
– Откуда ты знаешь?
Он беззаботно улыбнулся.
– Они ж не дураки и замок, и дворец продавать за одну цену. И замок осмотреть, и дворец в придачу – и все это за пару евро? Заведут и тут же выведут на поверхность. Справишься?
Она кивнула.
– А есть варианты? Справлюсь.
И они начали спускаться по каменным ступеням, затертым подошвами, обгрызенным безжалостным временем.
Стало ощутимо холоднее. Тянуло сквозняком. По стенам стекали ручейки, оставляя втравленные в камень ржавые потеки. Вдоль арочного потолка вилась в темноту дорожка из точечных светильников. Вверху было светло. Чем ниже они спускались, тем гуще становился сумрак, он словно стекал, жался к гулкому исшарканному полу.
Проводник остановил свое стадо возле впечатанных в стену железных ворот, посветил лазерной указкой сквозь решетку. Кажется, там то ли каземат, то ли пыточная камера. Чико не понимала, о чем говорит гид, но штуковины, по которым плясал белый лучик, явно не выглядели дружелюбно.
Они с Рики стояли прямо перед экскурсоводом, держась за руки. Пальцы переплелись, как у влюбленных. И почему-то это совсем не мешало ей. Более того, это сплетение успокаивало ее. Рядом с этим невысоким лысым мужичком ей было комфортно. Ну, не то чтобы совсем, но намного лучше, чем одной. Она даже не возражала, чтобы он малость приобнял ее, а то как-то зябко тут, под землей.
А ведь она никому не позволяла прикасаться к себе уже так давно. С того самого страшного вечера, когда ее прошлая жизнь закончилась. Нет, просто жизнь. Не прошлая, а вообще. Разве пять лет, проведенные в стенах квартиры, как в тюрьме, как в этом каземате за решеткой – это жизнь? Срок, а не жизнь. Как ни убеждай себя, что дом – это уют и безопасность, за стенами – чужой враждебный мир. Застенок – он и есть застенок.
Рассказ гида был долог и непонятен. Чико начала
