в новый путь.
Подруги расступились по разным тропинкам, ведущим к ведьминым кругам и последний раз оглянулись. Анаис тяжелым взглядом посмотрела на Аню, ожидая поддержки. Беловолосая девушка тепло ей улыбнулась, мысленно проговаривая:
“Все будет хорошо, Imo, мы вернемся живыми и невредимыми.”
Анаис поверила, ощутив значительный прилив сил, разожгла огонь в руке и пошла вглубь леса. Перед нею возникла тропа; ветви густых зеленых деревьев, росших по обе стороны этой дороги, сгорбились таким образом, что явили образ Ока. Анаис прошла через него и попала на небольшую опушку, на которой был проложен аккуратный ров в виде большого круга.
* * *
Зайдя на территорию своего ведьминого круга беловолосая Аня выдохнула, положила факел на землю и прочертила палкой огромную пентаграмму — два продолговатых узких треугольника, расположенных параллельно друг другу, подобно парящей в воздухе птице. Углы пентаграммы она зажгла факелом, и они по волшебству легко загорелись. Встав посредь круглого рва, Аня без запинки произнесла в воздух слова призыва:
Gyo chizhu nichi azu, (Ветер дует с запада на восток)
Shihu mara yoba tha phunda. (Когда смерть зовет в свои объятия)
Shihu gyo phal kiti minu, (Когда ветер несется с севера на юг)
Samu bi zhan i sanda. (Холод становится владыкой этого мира)
Sanda gaugan marela, (Мир полон мертвецов)
Dori na mudha dihua. (Что не преданы земле)
Ku bi gaugan lan sterva. (Воздух становится полон гнилой падали)
Gyo chega nio sterva yua-yua. (Ветер уносит запах падали далеко-далеко)
Gajeo kuri i sanda lan. (Господин, очисти этот мир от гнили)
Zhan gyo la nai yob ge. (Приди на мой зов, владыка ветров)
Yoba toristerva Shotayikram. (Призови стервятников, Мархиатос)
Ge xing cuji han gajeoda ge. (Я буду тебе верной слугой, мой господин)
* * *
Подойдя к ведьминому кругу, Дара трясущимися руками палкой принялась вычерчивать восьмиконечную Фуронсову звезду. Углы неровной пентаграммы все никак не могли зажечься, и Дара беспомощно заплакала, вспоминая вчерашнее происшествие. Упавшая мертвая птица казалась ей знамением худого конца, и девушка никак не могла сконцентрироваться на своем деле…
* * *
Было уже за полночь, когда Анаис, пройдя через ветвистый глаз попала на опушку ведьминого круга. Яркие звезды протыкали почти черное полотно ночного неба насквозь. “Око Зрящего” совсем спряталось за деревьями, чтобы не наблюдать демонических ритуалов, отчего в кромешной лесной тьме не было видно ни зги. Анаис развела огонь рукой, обрамляя испуганное побледневшее лицо рыжеватым светом. Аккуратно, насколько это было возможно в ночи, нарисовав на круге шесть треугольников так, чтобы получился шестиугольник, она развела огонь на углах и встала прямо в его центре, где все острия каждого из треугольников соприкасались друг с другом. Она нервно сглотнула и громко произнесла:
Yua-yua shihu sanda bi nahi, (Давным-давно, когда мир был ничем)
Bosuja pohui anaa lami. (Постоянство разрушало тебя изнутри)
Anaa na noug orikeru hahi gathun. (Ты не могла смириться с отсутствием жизни)
Nati na noug anaa zhiyun. (И никто не мог тебя поддержать)
Ge janli qin anaa wele ge mal: (Я стою пред тобой, чтобы сказать)
Ge xing pohui i bosuja, (Я разрушу это постоянство)
Ge xing pohui sanda far, (Я разрушу старый мир)
Wele ge noug chao dao nay gatha sanda. (Чтобы создать более новый и живой)
Ge bi hont samtcheoda, (Я стану той, кто будет рупором хаоса)
Wele ge xing pohui far goji. (Чтобы затем разрушить старые догмы)
Gauga sanda bi janli ge dala. (Весь мир будет стоять у моих ног)
Gauga sanda bi Mu dala janli. (Весь мир будет стоять у ног Матери)
Ge yoba anaa Thalal, (Я призываю тебя, Лилит)
Wele wai ganji hai qin gathun. (Чтобы каждый чувствовал страх пред жизнью)
La nai yob ge Thalal. (Приди же на мой зов, Лилит)
Ge xing anaa yinghung shen jinun. (Я буду тобой душой, телом и разумом)
Лоб покрыла легкая испарина. Анаис замерла на месте. Что-то теплое стекало по ее голым плечам, а затем по позвоночнику. Она поежилась, по телу пробежали мурашки. Голова вмиг закружилась, отчего девушку стало качать из стороны в сторону. Вокруг нее, словно призраки, проплывали силуэты множества бесплотных женских душ, которые быстро водили вокруг Анаис хороводы, издевательски повторяя одно и то же:
— La nai yob ge Thalal! La nai yob ge Thalal! La nai yob ge Thalal!..
Легкий порыв ветра приподнял волосы Анаис и заставил поежиться еще сильнее. По лесу прокатился громкий мяукающий звук и истошный вопль девушки, от которого у каждого бы кровь стыла в жилах.
Глава XXIII
Огромный кострище уже догорал, оставляя обугленные поленья с оранжевыми не яркими искрами. Сидевшая на валуне Олеся уже не силилась пытаться прочитать в своей книге хоть какие-то слова. Кроме того луна уже скрылась за деревьями и еще нескоро собиралась озарить холм, где проходили гуляния по поводу Литы. Часть музыкантов уже разбрелась по своим местам обитания. Первыми опушку покинули кикиморы, не сумевшие долго находиться рядом с Олеськой, чьи короткие волосы, широкие плечи и грозный взгляд не выдавали в ней представительницу женского пола. Яга все так же безмолвно с мрачным выражением лица думала о чем-то в ожидании своих подопечных.
Первее всех с ведьминого круга вернулась Ванда. Улыбаясь во весь рот, девушка на носочках бежала к своей любимой подружке. Она с разлету обняла Олесю крепко-крепко так, что та выронила книжку от неожиданности и ахнула, затем слегка потрепала ее по волосам и дрогнувшим голосом произнесла:
— Вернулась моя златовласка.
— Ты знаешь, он сразу увидел во мне потьенцал! — радостно пропищала Ванда и, присев на корточки, положила свою голову ей на колени. — Король-Водяной!..
— Я не сомневалась в этом, — ласково усмехнулась Олеся.
Из-за кустов сзади послышались шелест листьев и хруст сучков. Подруги устремили свой взор на источник звука, увидев еле держащийся на ногах силуэт высокой девушки с прямыми волосами.
— Анька? — прошептала Олеся.
— Ветерок?
— Да, судя по всему.
Девушка остановилась, пошатнувшись, и выкрикнула:
— Хим!
— Это Огонек! — громко прошептала Ванда.
— Что с ее волосами? Или мне кажется…
— Перекрестись, и казаться не будет.
Через несколько мгновений к силуэту подбежала кобылка с собранной заранее походной сумой. Девушка стащила с седла одежду и начала поспешно, хоть и немного неуклюже натягивать портки и сапоги.
— Интересно, так она встретилась с разрушительницей миров?
— Раз уж она вернулась…
— Не особо радостная она какая-то.
Подружки настолько громко уже шептались, что Анаис
