по спине, женщины рассказывали, в какой таверне их можно найти и как к ним пройти; а Берр не обращал на меня внимания, говнюк, спорил со стражей на тему того, под какой процент пошлины следует провозить в город мертвую нечисть: как мясопродукты или элемент интерьера, он же декор.
В моей телеге только и было, что пряностей на пять золотых, да припасы на саму поездку, так что, проблем с проездом не возникло. Только на всякий случай попросил моих девочек-эльфиек накинуть на головы плащи. Расизм свойственен любому миру и мне не хотелось искушать судьбу в новых нападках на мою ганзу. Нисса все ещё спала, что было вполне логично. Судороги её истощили. Быть может, именно по этому она и заснула… несмотря на то, что до этого, пару сотен лет справлялась без сна.
Кеймор предстал передо мной во всем своем великолепии. Средневековые города, особенно, в которых следят за тем, чтобы на улицы не выливали помои и не выбрасывали мусор, всегда казались мне удивительными. Чистые мощеные улочки, протянутые между домов разноцветные флажки, растянутое на тросах стираное белье. На балкончиках стояли девушки и мило о чем-то перекрикивались, поливая пышные растения, в подвесных горшках.
Планировка казалась мне не очень удачной, со стороны обороны: дороги слишком широкие, ворота выходят сразу на площадь, которую заполонили лавки торговцев и лотки негоциантов. В центре площади возвышался длинные мраморный шпиль, кончающиеся формой клеверинки. Судя по рассказам Берра, на этом столбе, мелким, утрамбованным подчерком были выписаны имена Старшего Кейморского Полка, оборонявшего город от «степных псов» и их хана Гондала. Кем именно были степные псы и Гондал, он не пояснил, но по его лицу можно было сказать, что тема эта в нем кровоточит, если надорвать.
-Полагаю, Фарро из Гудвина, - приветливый голос вырвал меня из размышлений. Передо мной стоял человек в серой мантии. Лицо его излучало доброжелательность.
За спиной этого человека стояла пара крепких теней в черных рясах и с дубинками на поясе.
-Полагаю, что я. А кто спрашивает? – поинтересовался я.
-Мое имя Вальт. Ученик его святейшества Самсона Санананды. Мне было велено досмотреть ваш груз. Ничего серьезного, если вам нечего скрывать.
Моего разрешения никто не спрашивал. Оба практика засуетились вокруг моей телеги, заглядывая под колеса, изучая валы и корпус. Один даже принялся осматривать лошадь, ворошить ей гриву и осматривать копыта.
Первой мыслью было отделать всех троих и сказать, что это был несчастий случай, но заглядывая за доброжелательность Вальта, я чувствовал эхо той же силы, что была у Келвина. Неприятная сила.
-Проблемы, мэтр? – из неоткуда возник Берр, запыхавшийся, красный, но довольный. Видимо, у него получилось сторговать нужную пошлину. – Этот молодой человек хороший-малый! Мы с ним от Норвиля двигаем. Каждый скажет, что он и мухи не обидит! Я знавал его дядю, да и отца тоже. По работе. Мы с ним в одной торговой гильдии состояли.
-Зло не всегда имеет соответствующий облик, Бернард, - продолжая улыбаться, говорил Вальт. – И цель инквизиции изобличать, уничтожать, и гнать такое зло в недра их породившие.
Двое практиков, наконец отлипли от моей повозки и вернулись к хозяину, вывалив все что они думают тому на ухо.
-Да… хорошо, - чуть громче чем следовало, ответил инквизитор. – Вы можете быть свободны, мэтр Фарро из Гудвина. Пока вы можете быть свободны…
Над нами пролетела птица, усевшись на кончик клевера, венчавшего обелиск. Вальт вместе со мной провожал пернатого взглядом, а потом сказал:
-Добро пожаловать в Кеймор.
Глава 14. Время раскинуть сети
У меня всегда неплохо получалось вести дела с людьми. Когда попадешь в среду, где обитают эти двуногие без перьев, рано или поздно находишь точки соприкосновения с каждым. Просто не нужно делить их на касты, характеры, дробить на темпераменты и выражать своё мнение по поводу каждого. Люди на то и люди, чтобы быть разными, а коль они разные, значит и ценить в них следует разные качества, ведь каждый из них может быть вам полезен.
Кеймор – это большой город. Огромный. За те четыре дня, что я провел в нем, у меня получилось схематично построить в голове его карту и та, условно, делилась на несколько частей: продовольственный район, заполненный разнообразными мануфактурами и вытесняющими их фабриками; район знати – этот находился выше по холму, отделяясь от прочих районов каменной насыпью и бетонной фортификацией. С одной стороны символичное напоминание для собственных жителей, с другой, полезное укрепление при осаде. Следом можно было назвать… даже не район, а улица. Она была длинной и являла собой убийцу тысяч кошельков. Девушки, азартные игры, выпивка, хорошие декорации, запретные вещества, там было все и по цене, которую мог позволить себе не каждый. Улица Разлитого Вина – так её называли. Был и район, называемый Трущобами. Это место, насколько я понял по рассказам, в свое время приняла весь урон степняков и во время восстановления этой части города, там осело много людей, которые не очень-то любили зарабатывать на жизнь честным путем. Вышло так, что они там и остались, а ночные прогулки по улочкам Трущоб, чаще всего кончались сводкой в рапорте утреннего патруля: найден в канаве, глотка перерезана.
Можно было бы описать ещё жилые районы, или изолированный от города участок под Храм Великого Бога, где проживали исключительно монахи и архиепископ. Но там я ещё не был, следовательно, не могу говорить о фактах. Только слухи, только рассказы, только вода.
-Фарро, - услышал я голос.
Это был Пайк.
Я обнаружил себя полусидящим на кровати в снятой комнате трактира, потягивающим из кружки пиво, и глядящим в окно, где какой-то извозчик хлестал кнутом расторопного горожанина. Там собралась целая толпа.
-А? – обратив глаза на Пайка спросил я.
-Мы энто… стало быть, четыре дня ужо ничего не это самое. Не делаем, - затороторил Пайк, теребя пальцами застежку своего доспеха. – Я… ну, могу это. Поговорить с тобой. Ну, на чистоту.
-На ЧиСтОтУ, - передразнил я Пайка и деланно плюнул в его сторону. – Если хочешь говорить, говори нормально.
Пайк покраснел, набрал воздуха в легкие, но погодя выпустил его сквозь плотно стиснутые губы.
-Нисса…
-Ноэль. Её зовут Ноэль, - шепотом просипел я. – Второй раз нас сдать хочешь?
На этот раз он поник
