Поэтому я взяла пинцет и тряпки и занялась его гусеницами. Растворитель сделал свою работу – грязь отходила легко. Вскоре мне в голову пришла идея. Я обрызгала растворителем грудь Ватсона – осторожно, чтобы не попасть в дыру на его плече.
Нельзя сказать, что дома мы пренебрегали чисткой Ватсона, но и образцовыми хозяевами не были, особенно с тех пор, как наступила Тишина. На его корпусе скопился слой жира; поднятый ветром песок прилипал к нему, и Ватсон словно порос розовым пушком. Весь этот ковер грязи вспенился у меня на глазах. Подождав, я провела по нему тряпкой и поразилась яркости скрывавшейся под ним желтой краски.
– Ночью ты видел сон, Ватсон, – сказала я, продолжая чистить его.
– Это невозможно, мисс Крисп.
– Я знаю, но ты его видел. Тебе снился грибной сад и парящие зеленые звезды. Я видела грибной сад всего несколько дней назад. В подвале у вдовы Кесслер.
– А звезды там были?
– Нет.
Я снова обрызгала его, снова убрала грязь. Я тратила растворитель, предназначавшийся для более тяжелой работы, но останавливаться не хотела.
– Однажды папа рассказывал мне о земных светлячках. Он сказал, что они похожи на парящие звезды.
– Мне кажется, я хотел бы увидеть светлячков, мисс Крисп. Быть может, однажды мы все сумеем вернуться на Землю.
«Мой кухонный Автомат мечтает посмотреть на светлячков».
Чистку я закончила быстро. Через пятнадцать минут металлический корпус Ватсона уже сверкал в меркнущем свете дня. Я замотала рану на его плече чистой тряпкой – она должна была хотя бы отчасти помешать песку и пыли проникать внутрь. Потом, как могла, смазала гусеницы. Теперь Ватсон казался кем-то другим, кем-то, кем был бы все это время, если бы не стал жертвой нашего с папой безразличия. Мы навязали ему его роль, и Ватсон был вынужден играть ее всю свою жизнь. Чувство вины накатило на меня волной, хотя где-то в глубине души я все еще подозревала, что с тем же успехом могла бы чувствовать себя виноватой перед невымытой стойкой или засорившейся кофеваркой.
– Ты красавец, Ватсон.
– Благодарю вас, мисс Крисп.
Я убрала чистящие средства обратно в его корпус, на этот раз осторожно закрепив их пластиковыми ремешками, сложила грязные тряпки и привязала их к сетке, где они и должны были висеть все это время. Аккуратно. Опрятно. Обращаясь с ним как с тем, кто мне дорог.
– Анабель!
Голос Салли, донесшийся сверху.
– Поднимись к нам. Автомат оставь где стоит.
Салли и Джо ждали меня на вершине. Они распластались на камне, повернувшись так, чтобы видеть предстоящий нам путь. Когда я взобралась на скалу, Джо поманил меня и жестом велел мне пригнуться. Я легла на живот и подползла к ним.
За клином каменных обломков было больше: широкая россыпь массивных осколков складывалась в волну вздыбленной земли, шрамом рассекавшую в остальном абсолютную пустоту Странности, как дюны, так и пустынную почву. Хоть я и знала, что это останки огромного метеорита, мне казалось, что здесь разбилось нечто большее. Например, луна.
– Я думала, вы смотрите, насколько близко к нам тот боевой Автомат, – удивилась я.
Салли указала вперед.
– Взгляни.
Их стало больше. Я насчитала шестерых, включая того, с которым мы уже сталкивались. Он опередил нас, обошел кругом, а мы об этом и не подозревали. Салли гнала нас так, что этого не должно было случиться.
К троим из них прилагались шахтеры. С такого расстояния лиц их было не разглядеть, но я видела, что двое беспорядочно шевелятся; их руки и ноги дергались, словно подчиняясь каким-то безумным импульсам. С этого ракурса было заметно, что Автоматы не просто держали их, а безжалостно к ним подключились; что-то в их металлических руках пробило черепа шахтеров и проникло к ним в мозг. Третий шахтер – Чарли – болтался в руке Автомата, обмякший словно тряпичная кукла. Автомат встряхнул его тело, будто пытаясь пробудить к жизни. Чарли тяжело качнулся. Я видела в его груди рану, оставленную выстрелом Салли.
– Как он сумел нас обогнать? – спросила я. – Автоматы так быстро не ездят.
– Эти – другой породы, – ответила Салли. – Они не похожи на привычные нам модели. Они быстрые. Они созданы для охоты в пустыне.
Уже не один. Шесть. Шесть боевых Автоматов, и все выслеживают нас.
Один из шахтеров закричал: в этом звуке невозможно было разобрать ни единого слова. Это была всего лишь неудачная попытка заговорить; воля чего-то чуждого – чего-то холодного и механического, – проталкиваемая сквозь горло, привыкшее к более теплой речи.
– И теперь они охотятся на нас, – сказала я.
– Пока что да, – отозвалась Салли. И посмотрела на меня: – Меня беспокоит Ватсон.
Кажется, она впервые назвала его по имени. У меня в голове вспыхнул сигнал тревоги.
– Почему?
– Ты серьезно спрашиваешь?
– С ним все в порядке.
– С ними со всеми что-то не в порядке. Он изменится, девочка. Он уже меняется.
Джо коснулся моей руки. Я отдернула ее.
– Бель, – сказал он. – Мы не можем взять его с собой.
– Мы его не бросим, – сказала я.
Салли раздраженно зашипела.
– Ему ничего не угрожает. Автоматы не причиняют друг другу вреда. В твоего попали случайно. Ты же сама видела, в него больше не стреляли. Эти чудовища проедут мимо него и даже не повернутся.
– Ты не знаешь этого точно.
– Я не говорю, что мы должны его бросить, – продолжила она. – Нам нужно, чтобы он отвлек их внимание, дал нам время проскользнуть незамеченными.
– Мы не бросим Ватсона, – сказала я. – Смирись. Он нужен мне, чтобы слушать мамин цилиндр. Без него все это будет зря.
Салли перекатилась на бок, схватила меня за рубашку и подтащила к себе.
– Если они нас догонят, мы умрем. Ты должна это понять. – Ее горячее, вонючее дыхание обдало мое лицо.
Я подавила желание отдернуться. И вместо этого придвинулась еще ближе.
– Ты здесь потому, что я решила сюда пойти, – проговорила я. – Ничего не изменилось. Если ты боишься идти дальше – разворачивайся и беги домой. Помогай культистам и самогонщикам, пока можешь. Обещаю, это продлится недолго.
Салли умела распознавать угрозы. Ее глаза потускнели. Как будто душа укрылась в пещере, предоставив телу выполнять грязную работу. Я зашла слишком далеко и знала это. Выпотрошит она меня прямо здесь, на высокой скале, точно принесенную солнцу жертву? Или просто удушит голыми руками?
Ватсон казался таким далеким.
– Салли, – сказал Джо. – Салли.
Она опомнилась, возвратилась в свое тело, и я поняла, что доживу по крайней мере до этой ночи.
– Будь по-твоему, – прошептала Салли.
Мы спустились со скалы, и она впервые
